Защитник и Освободитель - Крабов Вадим - Страница 78

Они переглянулись и дочь гордо выпрямилась:

— Я построю храм, Грация. Описание есть?

— Никаких. Он может быть любым. Главное, чтобы в алтарном зале стояла статуя Эледриаса, такая же, как на фонтанной площади, можно в меньших пропорциях, и имелось все нужное для посвящения. И еще. Гелиния, передай всем подданным, чтобы никогда не упоминали имени прежнего Бога каганов и все забудьте! — сказала, обводя горячим взором каждого присутствующего. Когда дошла до Руса, то тот кашлянул и позволил себе возразить, повернувшись к жене:

— А я думаю, дорогая, что ни к чему лишние слухи и подъем интереса к тому Имени. Его знаем по существу только мы и несколько склонных к Силе, которые уже ничего не смогут произнести. А сколько они наболтали ранее — того не вернешь…

Пиренгул, до этого сдерживающий возмущение, «вспыхнул»:

— Джабул, ишачий сын! Я его с детства знал, он мне клятву давал и так… предать!!! — с трудом подобрал более приличное слово. Стукнул кулаком по столу (блюда на массивной каменной столешнице даже не шелохнулись) и сразу «погас», напоследок обдав коротким пламенем пустое от людей место.

«Ох уж эти Пылающие, да Ревущие!», — иронично подумал Отиг.

За время ходьбы от «точки прибытия» до дворца, стражники, обмирая от страха, познакомили их с Пиренгулом с историей «бунта», валя все на бывшего наместника. Как терпел отец — описать невозможно. Дочь была на краю гибели, а он! Но сдерживался, молчал. Позволил себе «расслабиться» только в обществе «своих».

— Возможно, Чик, ты прав, — важно согласилась с Русом первая жрица, словно не обратив внимания на вспышку князя (причем буквальную!), — не объявляй, Гелиния, но с храмом не затягивай.

— Эй, подруга! — возмутилась княгиня, — подожди, когда люди придут! Отец, ты же по этому поводу?

Пиренгул уже набрал воздуха для торжественного ответа, как его неожиданно перебил Отиг:

— А я помогу тебе… жрица, — еле снял с языка «девочку», — посмотришь, как умеет строить магистр Хранящих! Твой Бог не возражал против укрепления стен чужой Силой? Но я могу и убрать после построения, — этими словами спасая растерявшуюся, задумчиво нахмурившуюся «девчонку».

— Можно убирать, а можно и оставить, — сказал Рус, вроде как безразлично, — Гея — общая богиня мира. Эледриас возражать не станет. Я прав?

— Безусловно! — растерянная Грация, совершенно неопытная жрица, обрадовалась такому повороту, — оставляй, господин магистр. — А поначалу — запаниковала: на элементарный вопрос ответить не может!

— Вот и отлично! — произнес Пиренгул, хлопнув в ладоши, — а теперь слушайте меня. Гелингин, через декаду сюда отправляется караван с переселенцами. Семьи воинов, которые уже здесь и пять — шесть тысяч человек… Рус! Я не смог удержать! — ответил на его неодобрительный взгляд, — кочевья, роды как с ума посходили! Моя власть крепкая, но не безграничная. Это ты, надеюсь, понимаешь? Единственное — поставил условие, чтобы их самые опытные воины оставались в Тире. Каравану хватит той охраны, о которой мы договаривались.

Суровый князь мог позволить себе «откровенность» в «ближнем кругу», куда сходу вписал давно знакомую супружескую чету: «Верховную жрицу» и Андрея. Магистр-Хранящий, присягнувший князю — само собой. Ими ни одно государство «не разбрасывается», а захолустный Тир, где подданных — магистров отродясь не водилось — тем более.

— Темнишь, Пиренгул, — Рус тоже решил поиграть в откровенность, — ты-то, да «не смог удержать»? Ну да ладно, боги рассудят, — остановил он попытку возражения со стороны князя, — тогда придется увеличить число этрусков до трех сотен. И своих воинов пересчитай. Мне кажется трехсот недостаточно для такой толпы, где в основном будут женщины с детьми.

— Сотня шаманов пойдет, — сразу ответил князь, — и пять сотен воинов. Ты не переживай, твоих оставшихся семи сотен этрусков, да моих трех тысяч хватит для охраны прохода через Тир, — с этими словами вытащил из поясного кошеля красиво ограненный черный агат в серебряной оправе, с четко различимой в нем сложной структурой из Силы Эоса.

— Это… — хором воскликнули Гелиния, Рус и Андрей.

— Пронзающие пустили в продажу. Переговорный амулет, — Пиренгул спокойно подтвердил их догадку, — мне его дня три как передали. Бесплатно, для ведения переговоров. А вчера прибыл корабль с полномочными представителями всех царских домов, послезавтра встречаемся в Эолгуле. Будем подписывать соглашение по всем правилам, с совместной клятвой. Да, Рус, отправишь меня в «Закатный ветерок»? Оттуда приеду в город. Не стоит раскрывать еще одного владельца Звездной тропы.

— Вместе пойдем. У меня тоже дела… твоими усилиями, Пиренгул, между прочим, — но Рус не испытывал досаду, а напротив — мысленно уже предвкушал долгожданную встречу с этрусками. «и в Кушинар обязательно заскочу!..».

— Да, зять, давно пора, — строго сказал Пиренгул, — твои жрецы только вчера прискакали, а все уши успели истоптать: когда, да когда «пасынок» изволит пред ними явиться! Будь обязателен, — это он, конечно, лишнее себе позволил, но Рус не обратил внимания на явное превышение «политического веса».

Князь был прожженным государем, даже без учета его принадлежности к Пылающим. Вроде не перед кем «пальцы гнуть», а понты вылезли.

— А ты сам, Пиренгул, почему не овладел «ямой»? — поинтересовался зять. Спросил всерьез, без подколок.

— Недосуг мне… — но, передумав, ответил честно, — благодаря уважаемому Отигу, я сумел найти нужное расслоение. Ну и термин! У нас, у Пылающих, такого нет. Мы говорим «вложенное пространство». Но соглашусь: расслоение реальности — точнее. Только вот твоя «тропа»… Она для Силы Геи создана. Мы с магистром пытались переделать её под Силу Пирения, но не успели.

— Недолго осталось, Рус, — заговорил сам Отиг, — времени не хватило. Логику, — выделил это слово, — я уловил. — Сказал и повернулся к Пиренгулу, — Князь, с обязательной частью закончили? Очень хочется дворец и город осмотреть.

— Еще статер подожди, господин магистр. Мне тоже не терпится, но кое-что прозвучало… кто больше не сможет произнести запрещенное Имя? Рассказывайте все как есть! — о нападении на дом Андрея, никто в Кальварионе не знал.

Гелиния потупилась, Рус непонятно хмыкнул. К рассказу приступил Андрей, по ходу которого не удержался и ступил на актерскую стезю. К нему присоединилась Грация. Рус, сидя, вставлял пояснения. Выходило, как «голос из-за кулис». Мистерия, в которую пришлось включить не только попытку ограбления, но и предысторию — истинные причины «бунта» Джабула, постепенно захватила всех. Андрей здорово выкрутился: вместо откровенного признания о возможности общения во «внутренней вселенной Руса», объяснил свои знания вполне в духе настоящей мистерии — волей Геи, явившейся ему во сне. Даже объяснение придумал, мол, богиня забеспокоилась о своей посвященной, которой благоволила.

— Сынок, одевай доспех! — горячо выкрикнул Пиренгул, во время сцены «засады под лестницей». Отиг посмотрел на сюзерена снисходительно: «Какая простота нравов у кочевников, даже самых просвещенных! Не баловали их представлениями…», — но и он сопереживал героям и искренне порадовался за «счастливый конец», совсем не соответствующий «трагедии», которой по сути являлась эта история.

«Нет, — определил опытный Отиг, — это скорее вольное смешение жанров… балаган. Давненько я не посещал хороших мистерий…».

— Да, Чик, верно ты подсказывал одеть Золотой доспех! — подосадовал Андрей после завершения стихийного «концерта», — я бы того Хранящего! Эх! Неудобно всё, не приноровился, — передразнить сам себя. Сплюнул и взмолился, — О, Великий! Когда ты дашь мне ума!

— Никогда, — отчеканил Рус, — с ним надо родиться…

— Золотой доспех?! — чуть ли не хором воскликнули Отиг с Пиренгулом, — это не… преувеличение? — добавил князь.

— Боле того, дорогой тесть, я думаю… Андрей, ты не одолжишь его князю? На время конечно! Здесь не от кого обороняться…

— Я в ту ночь так же думал… — заволновался в общем-то не жадный Текущий. Но таких трофеев у него просто не было никогда! И вряд ли будут.