Защитник и Освободитель - Крабов Вадим - Страница 39

— Ой, — ёкнул Борис, когда сильная рука потащила его подальше от скучающей охраны шатра.

— Да хранят тебя боги! — с заметной издевкой поприветствовал Рус незнакомца, развернув его к себе лицом, — мы знакомы? — спросил уже серьезней.

Вообще-то, заимев внутреннюю «библиотеку», он мог тщательно пролистать знания всех своих «героев» и, наверное, нашел бы там ответ. Но… ленился прикладывать усилия и еще более не хотел трезветь и читать память месхитинца. Опасностью от него не веяло, а чем неизвестный может пригодиться, пока не представлял. И так чужих воспоминаний накопилось так много, что можно запутаться.

Нет, если акцентировать внимание, то еще ничего, но оно надо? Напрягаться почем зря бывший землянин не желал. Это в экстремальных ситуациях все получалось само собой: сознание будто расщеплялось. Буквально сегодня, без помощи Духов, Рус легко держал одновременно две структуры, на ходу подправив «пыльную стену», чтобы «пропустила» неизменённый «пулемет». Это состояние неприятно напомнило «псевдобожественность», а любые воспоминания о том состоянии, когда не стало Вовчика-Руса — человека, он воспринимал с содроганием.

А куда деть эмоции? Память снимается вместе с ними. Испытывать чужие переживания? Увольте. Только по необходимости.

— Исключительно заочно! — поторопился ответить Борис и замялся. Встретил героя своего повествования и решительно не знал с чего начать, как объяснить. Остановился на правде. — Я — Следящий из Месхитополя…

— Дай угадаю, — перебил его Рус, — ты расследуешь убийство Марка с грабежом его виллы. Прибыл в Тир, чтобы допросить основного подозреваемого. Угадал?

— Все правильно! Я расследовал то дело…

— А разве оно закрыто? — Рус снова перебил Бориса, — какой маленький срок давности! Всего пара лет… даже, поменьше чуток. Я рад. Тогда какие вопросы? — он явно издевался.

— Ты не так все понимаешь, Рус! — воскликнул Борис. Куда делся его опыт? На допросах сто лавок протер, а тут! Вот и сейчас забыл добывать «уважаемый» или «господин», словно они давние знакомцы.

«Точно! Я с ним словно сроднился… не доверяет он мне и на просто «Рус» обидится…», — чуть не прикусил губу от досады и поправился:

— Уважаемый Рус, я хочу объяснить…

— Да ладно тебе! Можно просто Рус. Кстати, ты не представился и сразу напомни, чем закончилось следствие?

«Он! Точно, он! Таким нагловатым я его и представлял… куда до него тому же Кагану, пусть его вечно жарят дарки…»

— Я — Борис Агрипин, Главный Следящий за Порядком Месхитинского царства. Следствие завершилось ничем, преступников не нашли… — закончил фразу, растерянно замедляясь, потому что Рус, прыснув, не сдержался и захохотал в голос.

— В чем дело? — спросил Борис, невольно раздражаясь: «Если он тронутый умом, то… жаль, но придется сочинять, а хотел ограничиться только правдой. Все равно закончу «Приключения»!».

— Не обращай внимания, Борис Агрипин, — произнес с ударением на второй слог вместо последнего, — просто твое имя кое-что мне напомнило. Фу-ух, всё. Я в порядке.

— Род Агрипинов, — сделал акцент на слоге «пин», ненавязчиво поправляя этруска и облегченно вздыхая: «Точно! Он же этруск, а они все эмоциональные и наглые…». — Известен в Месхитии и Кафарии, старый архейский род. Возможно, ты слышал.

— Возможно, — согласился Рус, — ты меня заинтересовал. Ого! — до него словно только сейчас дошло, — сам Главный Следящий царства? А что ты делал в ставке коалиции? Раз ты здесь, — сказал, кивая на шатер, — значит, тебя посчитали важным господином.

— Я и есть важный господин, — иронично усмехнулся Борис. — Я — личный представитель царя Месхитии Ипполита Второго! По работе с шаманами, — добавил, как бы «между прочим».

— С кем?! — удивился Рус, — а как ты с ними собрался «работать»? Ты не склонный к Силе, не Говорящий…

— Кхм! — серьезно кашлянул Следящий, вдруг став загадочным, будто приобщенным к великой тайне, и при этом готовым поделиться страшным секретом. — Хитростью и обманом… — сказал торжественным тоном, словно открывая сакральное знание.

— Слушай… — Рус поразился перевоплощению «следака», — выпить хочешь? Там — скукотища, не могу терпеть, — человек с «русскими» именем и фамилией интриговал его все больше и больше.

— Хочу! — сразу согласился Борис, превратившись в обычного уставшего пожилого человека, — только мне выходить из лагеря нельзя…

— Мой шатер рядом, не переживай! Идем, — развернулся и пошел, на ходу спросив у начинающего литератора, — огневичку пробовал? Вещь, скажу я тебя…

«Раз русское имя, то может и пьет не по-детски? Интересно проверить, — мысленно иронизировал Рус, совершенно не опасаясь какого-то дурацкого закрытого дела, — а ничего вроде старикан, должен быть умным при такой должности. Хотя не факт, он же начальник. Поначалу растерялся… ну да бог с ним. Выпьем — уточню. А какая разница?.. По-моему, я ни разу с ментами не пил… Максад не в счет, он кэгэбэшник…», — грустного настроения как не бывало! На время забыл и о где-то застрявших или, не допустите боги, утонувших этрусках и тем более о смутном предчувствии чего-то там непонятного. Победа, в конце концов!

Глава 11

Хвала богам, вызывать воина-этруска не пришлось. Адыгей «позвонил» вечером, когда Рус и Леон, полностью восстановившийся всего пару четвертей назад, уже шли в русовский шатер. Хотели поужинать, обсудить вчерашнюю неоднозначную победу, разобрать, насколько возможно, сложнейшую структуру голема (Леон до сих пор пребывал в восхищении) и далее Рус планировал приступить к вызову безымянного воина-этруска без склонности к Призыву из экспедиционной тысячи. Друг останется охранять его беззащитное тело.

Рус протерпел свербящий где-то в груди «звонок» до захода в шатер и, предупредив Леона, лег и «ответил» Адыгею. То есть вызвал его «отражение».

— На горизонте паруса кушингов! — орал «степной волк», восхищенно озираясь. Кричал больше от восторга из-за великолепного каурого единорога под ним и бескрайней вольной степи вокруг. Да и надоело каждый день торчать на маяке, надеялся «получить свободу».

— Во-первых, здравствуй, Адыгей, во-вторых, сколько судов? — хозяин мини-вселенной сидел на черном скакуне, один в один — Воронок.

— Да хранят тебя Боги и Предки, Рус! — поправился «волк». Говорил, уже взяв себя в руки, — у нас закат, ветер гонит приличные волны — точно не разглядел, но это кушинги. Их корабли не спутаешь.

— Примерно…

— С десяток… И это, Рус, мне, конечно, приятно бывать здесь у тебя, но место на маяке неспокойное, вот-вот смотритель поднимется зажигать фонарь, а я там сижу на скамье, за сердце держусь… неудобно перед стариком, — сказал, хитро подмигивая. — Он еще тот паук, денег с меня вытянул за пять дней считай гекту.

— Понял. Ответь на один вопрос: как думаешь, когда в порт зайдут?

— Не знаю. Если сильно торопятся и маги на борту хорошие, то могут и ночью. Но все же риск — волна большая. Знавал я пару купцов-кушингов — не любили они рисковать. Ну, я пошел?

— Иди, Адыгей и жди меня. Я к тебе загляну в течение месяца, — хотел уже развеять его образ, как тот остановил:

— Подожди, Рус! Совсем забыл! Как там с войной? Разбили супостата? Местные волнуются, на двух повозках сидят. И купцы не идут, все наши стонут.

— Вчера разбили, должен голубь наместнику прилететь. Может, уже прилетел, — ответил «бывший ночной князь», усмехнувшись: «Вспомнил о войне, надо же!». — До встречи, Адыгей! — и сразу отпустил его отражение.

«А неплохо он себя вел. Не дергался, терпел…», — подумал Рус и вышел из себя. В буквальном смысле, не в значении «разозлиться».

С каждым погружением и общением, он все уверенней определял расход сил и стал чувствовать «напряжение» чужой Воли при попытке вернуть «отражение». Адыгей практически «не напрягался».

— Так, Леон, ужинаем и идем к Рахмангулу, — сразу озадачил он друга, — потом в Далор. Этруски пришли. Хвала богам! — произнес с явным облегчением.