Илиас (СИ) - "Реимарра" - Страница 23

Пожалуйста, сегодня это будущее предложили ему, преподнесли на блюдечке, человек, которого он видел всего два раза в жизни, но который уже успел сделать для него немало. Он не может ничего сказать дурного про Эрлинга Эвера, который даже не воспользовался тем, за что заплатил четыре сотни нувских денег. Почему же сейчас так плохо на душе и он теперь чувствует, что его покупают? Покупают за очень высокую цену. Потому что предложение слишком заманчиво и невероятно, или потому что товар на самом деле никуда не годен? Что он представляет собой, Аристин Илиас, что могло заинтересовать в нем такого человека как Эрлинг Эвер. Кроме фамилии и “ожерелья” у него ничего нет, но кому, кроме хокдаленских властей теперь интересны Илиас? Толку с него никакого: в секреты отца он не посвящен, богатств семьи у него тоже нет, кроме легенд. Он хорошо работает? А как еще ему работать, если с неба свалился шанс выжить?! Ответственный, а что, кто-то может себе представить, чтобы аристократ-даленец бросил женщин рода, а тем более детей в опасности и спасал только свою жизнь?! И если сложить все это, то картинка весьма неприглядная, а в ее центре, он, Аристин Илиас как есть, восемнадцатилетний уборщик кафе “Горячие булки”. Эрлинг Эвер как-то говорил, что Аристин красивый, но это тоже не то, красивых парней уж наверно в Нуве хоть отбавляй, и без таких проблем, какие есть у Аристина. С такими деньгами Эверу стоит только наверное поманить, как побегут сами. Да и сам он не карикатурный толстяк, на которого вешаются глупенькие блондинки, а серьезный и ухоженный мужчина. Опять не сходится.

И голова уже болит от этих раздумий. Как ему поступить? И только сейчас в голову пришло, что он даже не усомнился в словах Эвера Эрлинга, не искал обмана и подвоха. И что с ним могут сделать, в случае, если задумают дурное? Продать на органы? Смешно. Стоит ли Эверу тогда так стараться, если в любом переулке проще скрутить руки жертве. Сестры тоже не представляют интереса. Анника нездорова и Эрлинг знает, а таких как Марта полно. Все равно, Аристин не может поверить в милосердие, а тем более, такое. Так трудно без отца, без его совета и мудрости. Так страшно сделать ошибку и рискнуть не только собой, но и сестрами, самыми родными людьми. Поговорить не с кем, не у кого спросить совета. Но пусть скажет хотя бы Марта, иначе он сойдет с ума от этих сомнений.

Для семейного совета пришлось купить пакет рассыпчатого печенья и бутылку молока, иначе доверительной беседы не выйдет. А так можно будет сесть с кружками и спокойно поговорить. Любовь к печенью – это семейное.

- Ого, какая роскошь! – встретила Аристина Марта. – С чего бы вдруг? И что это за тачка, на которой ты уехал? Заказали где-то сортир помыть?! Ничего рассказать не хочешь? Печеньем не откупишься.

Марта загнала его в угол вопросами, даже не дав снять куртку.

- Все по порядку, ладно? Ты никогда не ездила на машине? Ай! Ты чего, дура!

Марта колотила его по рукам, груди, везде, куда доставала с ее ростом:

- Ты, придурок! Ты ничего не сказал, уехал молча! Мы думали, что тебя арестовали! Дурак! Дебил! Я Аннику еле успокоила, она же видела! Машина черная! Придурок! Брат, называется!

- Мне больно, ты сдурела?! Перестань! Ну! – было и вправду больно, Марта умудрялась попадать своими кулачками по чувствительным местам. Но сразу стало стыдно, он и вправду придурок. Сказал, что пойдет по делам. Но перехватил, обнимая, плачущую Марту, которая отбивалась так, словно он был незнакомым дядькой.

- Извини, ну, перестань, хватит. Я не подумал. Сказал же, что по делам, – успокаивать плачущих подростков он не умел совсем.

- Ты никогда не думаешь! – взвизгнула Марта. – По каким делам? Что за дела в таких машинах, Ари!

- Тихо, тихо. Хватит. У меня есть очень серьезный разговор. Это нас всех касается. Мне, Марта, твое мнение очень будет нужно. Анника, накрой на стол, пожалуйста.

- Ничего себе ты дерешься, – Аристин потер локти, – как кошка! Короче, есть дело.

- Давай уже, – Марта подозрительно быстро успокоилась, а Анника, разливавшая по чашкам молоко, смотрела на старших брата и сестру, как зритель на актеров в театре.

- Я не очень знаю, как начать. Вот представьте, зайки, что кто-то вдруг предложил вам жилище, еду, возможность ходить в школу, одежду. Пока просто так. Но в будущем, когда закончите обучение, вы обязаны будете работать на этого человека. То есть вы получаете все готовенькое, учебу и работу и ни о чем не заботитесь. Я понятно объяснил? Вы понимаете?

Аристин намеренно обращался к обеим сестрам, помня наказ врача, о том, чтобы вовлекать Аннику во все возможные домашние дела. Занимать как можно больше тем, что происходит рядом.

- Кто бы это предложил, а? И как этот человек будет знать, что его не обманут? Закончишь школу и сбежишь, например. Я бы согласилась.

Кажется, он совсем не знает свою сестру. Или она растет так быстро, что он не успевает следить, чтобы она не понабралась дурного? Но разорваться он тоже не может. Но ему бы никогда в двенадцать, ладно, почти тринадцать лет, такое в и голову не пришло, обмануть того, кто предлагает помощь. Хотя, тогда ему она и не нужна была.

- То есть, если человек делает тебе добро, то ты его обманешь, да, Марта? – на всякий случай уточнил он.

- Ты сегодня совсем тупой и сказки рассказываешь, – опечалилась Марта. – Что, вот прямо так возьмут и предложат? Кто это такой добренький?

- Вот так возьмут и предложат, – повторил Аристин, – мне сегодня предложили, один человек. Он дает нам жилье, платит за обучение, мое в университете, ваше в школе, а потом я буду работать на него, когда получу специальность. Таково условие договора. Это очень серьезно, Марта, мне нужно завтра дать ответ.

- Один человек, – прыснула смехом Марта, – это тот, кто тебе цветы подарил, да? А ты его откуда знаешь?

Аристин проглотил комок. Лучше бы Марте никогда не знать про такие знакомства.

- Я искал работу и познакомился. Это он сделал так, что меня сюда устроили. А потом прислал цветы и пригласил на беседу. А здесь вроде как испытательный срок был, господин Евходи видимо рассказал, что я хорошо работаю.

- И что, все это ради того, чтобы ты потом хорошо туалеты мыл? – не поверила Марта. – И цветы красивые за мусор, да?

Пусть она не думает об этом, ну пожалуйста, взмолился Аристин. Лгать он не любил, а правды сказать не мог.

- Нет, просто все тоже не сразу, просто он смотрел, какой из меня работник, не сразу же меня директором назначат, правильно? И вот он сказал, что даст нам возможность учиться и спокойно жить.

- А почему он тебе сразу денег не даст? Много-много? А мы сами все купим, дом, одежду, за школу заплатим.

Аристин рассмеялся. Какую же чушь он несет! Если сам не верит, что уж ожидать от Марты?! Ну еще бы, самому бы знать, за какие заслуги так щедр Эрлинг Эвер. А Марту понять можно, старший брат является неизвестно откуда, и заявляет, что все, чего они хотят – преподнесут на блюдечке.

- Вот ты бы дала денег?

- Что я, дура?

- И он не дурак, Марта, – и ведь он совсем не знает Эрлинга Эвера. Одна ночь и час разговора. Вот и все.

- А может ты ему нравишься? А? – хитро посмотрела на брата Марта.

Хорошо, что молоко он уже успел допить, а то бы подавился точно. Наверное ему следовало бы лучше следить за тем, где Марта гуляет днем и с кем общается. А если она пойдет в эту благотворительную школу – то все воспитание, что дала им мама, у нее исчезнет окончательно.

- Чтобы я никогда больше не слышал ничего подобного, – строго сказал он, и даже до Марты дошло, что Аристин серьезно рассержен. – Дома бы никто не потерпел такого. Ты же девочка, Марта!

Но перебороть свой характер она не смогла и не стоило ему произносить последней фразы. Это “ты же девочка” выводило из себя всегда. Да, она девочка и что? Почему Аристин может делать что хочет, только потому, что он мальчик?

- Хорошо. Но сомневаюсь, что дома бы кто-нибудь обрадовался тому, что ты цветы от незнакомых дядек принимаешь. Съел, братец?