Операция «Горец» - Пардоу Блейн Ли - Страница 58

Форт, Тара, Нортвинд

Маршрут Драконов

Федеративное Содружество

24 сентября 3057 г.

Лорен внимательно наблюдал, как техники и инженеры копошатся возле «Воина Гурона». Полученные повреждения были значительными, и едва ли ремонт мог закончиться к утру следующего дня. На мониторах в кабине пилота все поломки и разрушения робота выглядят не такими угрожающими. Только когда воочию видишь оплавленную лучами лазеров и вскрытую, словно консервная банка, броню робота, торчащие из ран провода, куски кабеля и пучки миомерных мышц, только тогда и начинаешь понимать, насколько близко подошла к тебе смерть. Лорен не любил смотреть на техников, ремонтирующих роботы, эта картина всегда напоминала ему о краткости жизни водителя. Даже такая могучая машина не всегда могла защитить его. И тем не менее Лорена всегда тянуло в мастерские. Может быть, потому, что желание увидеть процесс возрождения было сильнее страха смерти.

Лорен вспоминал вчерашний уход из космопорта. Горцы покидали его в полном молчании. Над взлетно-посадочной полосой висела зловещая тишина, нарушаемая лишь лязгом расходящихся многотонных машин. Лорен чувствовал себя отвратительно, молчание только усиливало его чувство вины перед Горцами. Порой Лорену казалось, что Горцы знают, кто виновник всех их бед, и от этого он начинал еще сильнее презирать и ненавидеть себя.

Переход Малвани и ее сторонников в лагерь дэвионовцев явился для Лорена полной неожиданностью.

В результате этого предательского поступка оставшийся для защиты планеты полк разделился. С одной стороны, это значительно облегчало Лорену выполнение его задачи, но перспектива убивать Горцев уже давно не радовала его. Из памяти его стерлись волнующие картинки справедливого возмездия за проявленное когда-то коварство.

Лорена не удивила реакция полковника Маклеода на уход Малвани и ее друзей к Кателли, самозваному представителю Виктора Дэвиона. Прожив больше месяца с Горцами, он научился понимать их, так же как и причину великодушия и благородства полковника, невозмутимо наблюдающего, как его воины уходят. Лорен уже знал, что в отношениях между Горцами главным всегда оставалось уважение к мнению других.

Наконец-то техники перестали спорить и метаться вокруг робота и начали его ремонтировать. Первое, за что они взялись, был термоядерный двигатель, его обшивка сильно пострадала во время стычки. Не отрывая глаз, Лорен смотрел, как ловко техники снимают термоизоляцию и микросхемы.

– Этой машине, а заодно и вам со стариком здорово повезло. Еще один выстрел, и вы стали бы частью истории Горцев, – раздался голос лейтенанта Фаллера. Лорен и не заметил, как он подошел.

– Не знаю, – улыбнулся он. – На космодроме я как-то не задумывался об этом.

– Проклятье, – сказал лейтенант. – У нас осталось не так много техников, многие ушли вместе с Малвани.

– В Конфедерации есть неплохая пословица: «Воинов, которые не знают поражений на поле боя, в мирной жизни могут легко победить всего лишь слухи».

– Тебя понял, – утвердительно кивнул Фаллер. – Не обращай на меня внимания, в последнее время мы все немного не в себе. Я, например, от случившегося просто опомниться не могу. Никогда бы не подумал, что Малвани предаст полк.

Когда Лорен увидел, что «Мародер» Малвани уходит, сердце его защемило. Он сразу ощутил горечь утраты. С уходом Малвани Лорен почувствовал, что ему недостает этой скандалистки. Казалось, Лорен должен бы радоваться, ведь все беды, происходившие на Нортвинде, увеличивали шансы выполнения его задания, но происходило совершенно обратное.

– Как твой «Ястреб»? – спросил Лорен, пытаясь стряхнуть с себя неприятные мысли.

– Как говорят техники, к восьми будет готов. Больше всех пострадал «Молот» Фратчи, многое в нем придется заменить, но ничего. Успеют, – махнул рукой Фаллер. Он посмотрел на техников. Зажав в руках инструменты и запасные части, они карабкались на спину «Воина Гурона». – Ты знаешь, а я так и не понял, что, собственно, произошло, – задумчиво сказал он.

– Что не понял? – переспросил Лорен.

– Да как ты догадался, что атака – всего лишь ловкая имитация? Я смотрел на приборы и ясно видел, что мы находимся под обстрелом. А робот у меня качало так, что я едва удерживал его на ногах.

– Да я бы и сам не понял, если бы пилотировал робот. Но на мне не было нейрошлема, и я не получал ложных сигналов. Я чувствовал, что происходит нечто странное, но что именно – не знал. Остается только благодарить мою природную подозрительность.

– Как – подозрительность? – удивленно воскликнул Фаллер. – Ты хочешь сказать, что не был до конца уверен в том, что вся битва – иллюзия?

Лорен несколько минут задумчиво смотрел на техников, затем повернулся к Фаллеру и улыбнулся.

– И был и не был, – ответил Лорен. – С одной стороны, мне казалось, что я ошибаюсь, но в то же время какая-то часть моего сознания говорила мне, что все происходящее – игра. Здесь все дело в опыте, я просто очень часто работал с программами, имитирующими реальность.

У Фаллера отвисла челюсть. Искренность Лорена ошеломила его.

– Значит, ты остановил битву, основываясь на своих подозрениях? – недоумевал он.

– Но я же оказался прав, – возразил Лорен. – А это главное. Послушай, я не пытаюсь разыгрывать тебя. Говорю тебе абсолютно серьезно – в таких ситуациях все зависит от опыта. Мы оба водители и отличаемся друг от друга только тем, что я больше времени провел в кабине и понял одно – не бросайся оголтело в драку, если сомневаешься в чем-то. Сначала проверь свои подозрения, а потом уже действуй. Шанс остаться целым и невредимым в этом случае неизмеримо выше. – Лорен засмеялся.

– Если бы не ты, мы бы здорово начистили физиономию дэвионовцам, – заметил Фаллер.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – согласился Лорен. – Но только что бы произошло потом? У Виктора Дэвиона появился бы отличный предлог напасть на Нортвинд и уничтожить Горцев. Типы вроде Кателли очень опасны. Я все время удивлялся, как таким мерзавцам удается уцелеть в самой горячей схватке, но факт остается фактом. Однако опасны они не своей живучестью, а коварством и жаждой власти. Кателли пойдет на что угодно, лишь бы стать правителем. Не лидером, не вождем, а именно авторитарным правителем. Ради этого он совершит любую подлость. Если бы битва завязалась, Кателли обвинил бы в этом Горцев, и тогда вы превратились бы в преступников, в людей вне закона. А что за этим последовало бы, не трудно себе представить.