Откуда ты, Русь? - Парамонов Сергей Яковлевич - Страница 70

Последняя война показала две ахиллесовы пяты Запада.

1. Европа оказалась гораздо менее культурна, чем она считала. Именно из ее недр вышли орды изуверов гитлеровского толка, захватившие всю Европу и показавшие изумительные примеры варварства и жестокости. Война лишь показала яснее то, что было скрыто в одном из уголков «европейской культуры». И нет никаких оснований полагать, что этого скрытого нет и в других странах, притом в формах, может быть, и похуже. Породив гитлеризм, Европа показала себя «без фиговых листочков». Ведь никто не может сказать, что Германия не есть плоть от плоти Европы. Забыть и замолчать позора гитлеризма нельзя. Все, что есть порядочного в Европе, отмахнуться от этого не может. Это давит тяжелым кошмаром на их сознание. Каждому очевидно, что виноват не только гитлеризм, но и все, кто его воспитывал, а воспитывала вся Европа.

2. Когда пришла смертельная опасность для всей культуры, именно «азиаты»-русские стали основой отпора, показав бессмертные образцы силы духа, физической мощи и самопожертвования. Не в Западной Европе, а в Крыму, в Севастополе находились герои-матросы, обвязывавшие себя связками гранат и бросавшиеся под немецкие танки, чтобы погибнуть, но и погубить врага. Европа показывала обратное. Там сдавались даже без выстрелов. Либо без оружия (и даже штанов) возвращались на свой спасительный остров. Справедливость заставляет сказать тотчас же, что и там были свои герои, но сломали хребет германцам только русские. В Европе захлебывались от восторга успехами русских (потому что успехи были в ее пользу): «Иваны» делали то, что должна была делать сама Европа, осуществлявшая мелкие военные операции на третьестепенных фронтах. Криками «ура» Европа заглушала в себе чувство стыда, что кто-то другой расплачивается кровью за ее грехи. И когда в 1945 г. все было покончено, чувство унижения было еще настолько сильно, что западные союзники уступили Советам Лейпциг и огромную дополнительную зону, на которую те не имели никакого права, разве что кроме права вымогательства. Случилось то, чего в Европе никак не ожидали: «азиаты»-русские оказались и в моральном, и в военном отношении гораздо выше Европы. Именно они явились ее действительными спасителями. Конечно, самолюбие Европы уязвлено, отсюда тот неожиданный поток исторических «трудов», в которых доказывается, что основы государственности и культуры заложены на Руси европейцами. Это, мол, наши выученцы. Создается впечатление, что возрождение норманской теории делается, так сказать, «в пику» Советам, а еще более общо – русским: дескать, «не гордитесь, вы всем обязаны в прошлом нам».

Искажение исторической правды происходит по многим линиям. Недавно вновь всплыла давно, казалось бы, похороненная теория Тиандера (1915), что Древняя Русь была колонизована на севере мирным путем шведами. Ту же мысль проводил в 1924 г. Ф. Браун. В 1946 г. в защиту этой теории выстулил Н. Чэдвик. В 1947 г. ее поддержал А.Г. Мазур. С.Г. Кросс в 1946 г. настаивал на том, что скандинавы принесли славянам гончарное производство, оружие, металлические вещи и искусство кораблестроения. В 1952 г. в двух своих работах Т. Арне отстаивал существование целых шведских колоний на Руси, в том числе в Гнездове под Смоленском. В 1953, 1955 и 1956 гг. Стендер-Петерсен выдвинул целую теорию, согласно которой сотни тысяч шведов мирно колонизовали древнюю северную Русь и что отсюда пошла высокая культура. В нашей работе (1957, вып. 6, стр. 631–648, 733–738) мы достаточно подробно рассмотрели эту теорию и доказали, что она абсолютно неприемлема. От сотен тысяч шведов не осталось ни малейших следов. Теория эта – сплошная выдумка, позорящая науку Запада.

Почти все норманисты до самого последнего времени подчеркивают важную торговую роль норманнов-скандинавов. Торговлю сквозную, транзитную. Что скандинавы торговали с периферией северной Руси – Псковом, Новгородом, Ладогой, Холмогородом на сев. Двине (ныне Холмогоры), не подлежит никакому сомнению. Но торговля эта не была транзитной. Торговые операции скандинавских купцов в центральных частях Руси или даже проезд через них – плод совершенной фантазии. Доказательства этого следующие.

1. Полное отсутствие исторических сведений об иностранных купцах-транзитниках, притом на протяжении столетий. Разумеется, одиночки-путешественники не могут идти в счет.

2. Отсутствие вещей скандинавского происхождения, т.е. того, чем скандинавы якобы торговали.

3. То же следует сказать о деньгах скандинавских (вернее, западноевропейских) до 1-й половины XI в. на юге Руси – на них скандинавы должны были покупать товары.

4. Это же относится и к торговым путям: а) дороги проходили по совсем не населенным местам, если они были; б) речные же были огромной длины, в тысячи километров; в) волоки посуху были не налажены; г) пути были далеко не безопасны; д) проходили они по землям множества народов, что вызывало особые осложнения.

5. Грузоподъемность (полезная) судов была ничтожной по сравнению с теми расходами, которые требовались на тысячекилометровых путях. Никакой товар не мог оправдать себя при таких колоссальных затратах. Экономически такая торговля была совершенно немыслимой.

Некоторые авторы (напр., Дворник, 1949; Кирхнер, 1950 и др.) приписывали норманнам роль защитников Руси от нападения азиатских кочевых орд. Положение совершенно необоснованное. Ибо: 1) норманны приглашались в столь незначительном числе (самое большее – несколько тысяч), что не могли оказать решительного сопротивления ордам из десятков и даже сотен тысяч; 2) история не сохранила нам ни одного случая, когда норманны сыграли бы приписываемую им миссию. Предназначение наемного войска было совсем иным. Это была сила, на которую опирался князь не столько во внешне-, сколько во внутриполитических делах. Норманны бывали личной охраной князя, это была своего рода жандармерия по поддержанию внутреннего порядка и подсобная сила в мелких междоусобных войнах. Приписываемая норманнам функция – совершенно прозрачная выдумка, отражающая желание во что бы то ни стало найти какое-то важное значение для норманнов.

Особенное внимание норманисты (начиная с Соловьева) уделяют объединяющей роли норманнов (в последнее время – Парис, 1949; Оттокар, 1950; Галецкий, 1952 и т.д.). Но утверждение это – лишь недоразумение. Да, действительно, Олег объединил Новгород и Киев. Но имеются исторические данные, что Киев был в зависимости от Новгорода еще до Олега. До сих пор еще не выяснено, кто были Аскольд и Дир, норманны ли. Наконец (и что самое главное), Олег был по крови норвежцем, но по гражданству русским. Жил почти всю жизнь в Руси, клялся русскими богами, трудился на пользу россиян. Екатерина Вторая тоже не была по крови русской, но никто не может отрицать, что она служила благу Руси.

Особенно повезло теории об организующем государственном начале норманнов. В последнее время об этом писали Миннинг (1947), Спектор (1950), де Рейнольд (1950), Зэте (1956), многие другие. Все эти авторы забывают, что норманны встретились на Руси уже с прочно установившимся государственным строем. Уже на первой странице русской истории мы находим фразу: «Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву». Не посадника, не старосту, не старшину искали себе северные руссы, а князя. Как государственная форма управления княжение вовсе не было новинкой. По Иоаки-мовской летописи они имели уже 10 поколений князей славянской династии до этого. Были князья и у всех других славянских народов.