Посланец старейшин - Папелл Стен - Страница 111

Но это было до одиннадцатого сентября.

Он снова глотнул пива, поставил бутылку на пол и направился к столику, на котором лежали четырехдюймовые серо-стальные тиски. Взвесив их на руке, Шепард оглянулся на Юсефа, пребывающего в полубессознательном состоянии, потом снова взглянул на тиски. Это был последний козырь, и он с него пошел.

И даже снаружи, где светило солнце, через несколько мгновений послышался визг, которого в этом мирном пригородном зеленом районе доселе не слыхивали. Совершенно жуткий звук.

Как будто исторгнут он был из самой пучины ада.

Глава 13

РАЙ

Хотя добрый профессор Мюллер и пытался все объяснить агенту Шепарду, не вдаваясь в детали, на самом деле все было совсем не так просто. Чтобы получить плутоний-239 и плутоний-240, требовался лишь обогащенный уран. А уже сам плутоний являлся источником нейтронного излучения, отлично взаимодействующего с дейтерием, который Юсеф должен был доставить из своей квартиры в мечеть на Оушн-Парквей буквально перед тем, как Алексей и Чет захватили его. Плутоний являлся самой важной и дорогой частью всего устройства, получен он был через истинно верующих людей с Кавказа, которые посвятили себя справедливому делу Аллаха, возжелавшего покарать неверных, не поклоняющихся священному Корану. После этого все дело ограничилось разъяснениями нескольких ученых из Каирского университета.

Они, например, сказали о том, что тритий был нужен для взрывателей. Выброс плотного пучка нейтронов, возникающий в результате их активации, вызывал реакцию деления ядер, которая, в свою очередь, способна была послать уже гораздо больше нейтронов во второй сосуд с тритием, где, соответственно, начиналась еще одна реакция распада, и так далее. Словом, ключом ко всему был именно тритий, хранившийся на квартире у Юсефа для нужд террористов, собирающихся смонтировать третью бомбу, помимо тех двух, что у них уже имелись. Одна из них сейчас находилась в холщовой сумке Сайяфа.

Сторонники ислама в Калифорнийском и Массачусетском технологических институтах, которые уже разъехались по родным странам, чтобы избежать ареста, использовали плутоний, провезенный контрабандой через мексиканскую границу. Он был упакован в специальные тигли из сульфида серы, которые являлись абсолютно инертными и не поддавались проверке.

Через границу были перевезены и бериллиевые цилиндры, для большей плотности содержащие ренид вольфрама. Все устройство находилось в полиэтиленовом корпусе, чтобы Сайяфу было легче его нести. Внешняя его поверхность была покрыта медью, а внутренняя – родием.

Таймер располагался рядом с аккумуляторами, выключатель был устроен так, что для активации устройства требовалось лишь нажать красную кнопку, и через шестьдесят секунд начнется цепная реакция. Во время взрыва выделится большое количество гамма– и рентгеновского излучения и все прочие прелести. Самое главное, чтобы Сайяф мог в любое время нажать кнопку таймера. Разумеется, он понятия не имел о всяких научных тонкостях, поскольку это было не его дело. Он был не ученым, а воином Аллаха. В его задачу входило лишь получить бомбу, вовремя доставить ее на место, выбранное для акции, и нажать эту кнопку. Важно, чтобы взрыв произошел в районе, где на небольшой площади сосредоточено наибольшее количество американцев.

Обо всем этом Сайяф и раздумывал, выходя из такси, взятого им при выходе с парома, поездка на котором ему очень понравилась. Оказавшись на Таймс-сквер, он с удивлением увидел заполняющие улицы толпы людей, спешащих по своим делам.

Сайяф дал таксисту щедрые чаевые, дождался, пока машина не исчезнет в шумном потоке транспорта, потом снова взглянул на часы. Два тридцать девять пополудни. Он приехал на место рановато. До взрыва оставалась ровно сорок одна минута, и Сайяф решил побродить, поглазеть на витрины окрестных магазинов. Держа в левой руке сумку с бомбой, он разглядывал самые разнообразные товары: спортивное снаряжение, фотоаппаратуру, одежду. Пригляделся он и к огромным отелям и офисным зданиям, которые столько раз видел в фильмах, просмотренных специально для того, чтобы легче было ориентироваться на месте.

Очень скоро здесь все будет совсем не так.

После уничтожения Всемирного торгового центра ситуация значительно усложнилась во всем, кроме одного – въезда в Америку и выезда из нее. Это по-прежнему оставалось делом несложным. Сайяф подумал о тех, кто скоро погибнет. Американцы никогда не отличались особо твердым характером, что делало их достаточно легкой мишенью. От долгих лет купания в материальных благах они стали толстыми и мягкими, основным их занятием было зарабатывание денег. Мягкое ходячее желе, наслаждающееся песнями, в текстах которых прославляется даже убийство родителей.

Сайяф снова взглянул на часы. Прошло всего семнадцать минут. «Остается еще двадцать четыре минуты», – подумал он, направляясь к памятнику Джорджу М. Коэну, американскому композитору и продюсеру времен Первой мировой войны. Голова памятника была основательно покрыта птичьим пометом.

Двадцать четыре минуты.

Лазурная вода оказалась такой чистой, что видно было, как вдоль берега курсируют стайки рыб. И Алексею, и Елене уже и раньше при выполнении разных заданий приходилось видеть карибский прибой, только порознь. Но сейчас их было двое, а со всем прочим было покончено.

Они сидели в купальных костюмах в пляжных креслах под ярким солнцем и чувствовали, как его тепло пропитывает их тела, натертые маслом. Небольшие волны накатывались на песок всего в метре от их ног. На расстеленном одеяле стояли две бутылки пива, только что вынутые из походного холодильника, валялся роман Сомерсета Моэма и потрепанный сборник кроссвордов.

Теперь они жили в месте, о котором знали только Жан-Клод и Букаев, основательно удаленном от непредсказуемого будущего. Здесь не было ни телевизора, ни радио, ни портативного компьютера, только местные жители, с которыми они со временем подружатся и будут вместе стареть.

Близких друзей у них не осталось. Родителей ни у нее, ни у него не было, а дальняя родня никогда не считалась частью жизни. В этом мирном уголке они были только вдвоем, и денег у них было вполне достаточно, чтобы безбедно прожить остаток жизни. А что им еще нужно было кроме общества друг друга? Оба прекрасно сознавали это, и обсуждению эта мысль не подлежала, поскольку за последние несколько лет, когда они почти все время были разлучены, Алексей с Еленой много раз об этом думали.

– Может, соберусь, напишу книгу и издам под псевдонимом, – неожиданно сказала Елена, закрывая глаза.

– И кто ее будет читать?

– Конечно же, ты, глупенький. Мне всегда хотелось написать книгу.

– Приключения?

– Еще не уверена. Но обязательно нечто такое, что оставит хоть какую-то память обо мне.

– Хочется доказать, что в этом мире твоя жизнь прошла не напрасно, – скорее не спросил, а констатировал он.

– В таком ключе я об этом не думала, – улыбнулась Елена, не поворачиваясь к нему. – Но, в принципе, вопрос интересный.

– А вот лично я хочу просто состариться, растолстеть и остаток жизни быть любимым.

– Слишком много ты хочешь.

– Слушай, так как насчет той яхты, которую мы смотрели?

– А сколько за нее хотят?

– Десять тысяч, – сообщил он.

– Она требует кое-какого ремонта.

– Подумаешь! Будет даже приятно с ней повозиться.

– Что ж, любимый, если это доставит тебе удовольствие, – глаза женщины были по-прежнему закрыты, и она чувствовала, как солнечные лучи обжигают кожу. – Мы сможем ходить под парусом и рыбачить, а я буду готовить и вышивать. Как тебе такая перспектива?

– Чудесно, – Алексей сделал глоток пива, снова откинулся на спинку кресла и тоже закрыл глаза. – С меня более чем достаточно того, что осталось у нас позади. Мы пытались стать счастливыми, но в том мире у нас мало что вышло.