Посланец старейшин - Папелл Стен - Страница 101

Профессор Мюллер крепко зажмурил глаза и с явным раздражением ответил:

– Предполагать можно все что угодно, агент Шепард. У нас просто нет никаких доказательств того…

– Я просто сказал «предположим», вот и все, – весьма невежливо перебил его Брайан. – Если зайти чуть дальше и допустить, что у кого-то есть линия для сборки всего этого воедино, то мы придем к выводу, что обычные студенты легко могут сделать это, если не в квартире, то в одном из наших продвинутых университетов, после чего ракета легко доставит такую бомбу по назначению.

Профессор быстро терял терпение.

– Если бомба собрана в одном из наших университетов, то ракета просто не понадобится. Бомба вполне уместится в обычном рюкзаке.

– Значит, такое все же возможно, я правильно понял?

– Этого мы опасаемся вот уже много лет.

– Значит, подобное может произойти, – это был не вопрос, а констатация факта.

– Да, может. Такое мы не раз видели в фильмах. А теперь прошу меня извинить, я немного занят. У вас больше нет вопросов?

Молчание.

– Агент Шепард!

Молчание.

– Агент Шепард, вы меня слышите?

Послышались короткие гудки, и профессор Мюллер положил трубку.

Затемненный зал Национального пресс-клуба, расположенного на 14-й Северо-Западной улице, стал похож на кинозал, куда набилось более сотни журналистов из ведущих мировых телекомпаний, крупнейших журналов, самых популярных газет и агентств новостей. Все присутствующие внимательно смотрели на шестифутовый экран, расположенный в передней части комнаты, рядом с эмблемой клуба.

Интервью с Лоуренсом Холлингсуортом записал Фарит Букаев, лица которого видно не было, но голос с ярко выраженным русским акцентом слышался отлично. Зрители не смогли бы сказать, где именно велась съемка, Холлингсуорт на экране выглядел совершенно спокойным, никто ни за что бы не догадался, что он находится под воздействием наркотиков.

– И что предполагается сделать после осуществления плана? – задал вопрос невидимый интервьюер.

– Объединить все мировые корпорации, большие и малые, установить контроль за всеми средствами массовой информации во всех странах, начать пропаганду корпоративного образа мышления. Короче говоря, захватить абсолютную власть.

– А международные законы?

– Они будут изменены, как и национальные. По примерным прикидкам, на это после совещания в Женеве уйдет приблизительно два года. Все правительства должны будут отчитываться перед «Глоба-Линк». Это произойдет несмотря на возможные протесты, которые, наверное, вызовут ряд локальных конфликтов, но военные, действующие совместно под эгидой ООН, быстро подавят их.

В темном зале сидел и Алекс с наклеенными тонкими черными усиками и в очках с роговой оправой. Сидящую рядом с ним Елену тоже было не узнать. Она была в джинсах, в короткой куртке, голову украшал черный парик до плеч, а лицо изменил грим и массивные очки.

Несмотря на успешную пресс-конференцию, которая привлекла пристальное внимание мировых СМИ, Елена не могла бы сказать, что она вполне удовлетворена. Она чувствовала опасность, что-то было не так. Уж чересчур гладко все прошло, и это ее беспокоило. По другую сторону зала у стены стояли генерал Джош Аткинс и Рене Шометт, пытающиеся оценить реакцию аудитории.

Раймонд Брукманн, сидящий в толпе журналистов, поспешно делающих заметки в блокнотах, стоически терпел происходящее. Все присутствующие были откровенно шокированы, явно потрясены услышанным. Они буквально впитывали каждое слово, представляя себе, какое впечатление произведут на весь мир экстренные выпуски газет и программы последних новостей. Если бы не звучащие с экрана голоса, то в зале стояла бы абсолютная тишина.

– То есть конечной целью заговора является захват власти? – опять послышался голос Букаева за кадром.

– Да, организаторы «Глоба-Линк» хотят полностью завладеть мировой хозяйственной структурой, избавиться от конкуренции и установить беспредельную власть.

– Вы сказали, что мировые политические лидеры больших и малых стран являются участниками сговора и потребуются услуги военных для подавления протестов низших классов. Такое военное сотрудничество уже организовано?

– Да. Силовые структуры начнут превентивные действия немедленно после того, как в Женеве все участники единогласно проголосуют за передачу власти «Глоба-Линк».

– А совещание в Женеве будет организовано под предлогом обсуждения программы СОИ, которая уже два года заполняет первые полосы газет, – заключил Букаев.

– Да. Был сделан вывод, что оружие массового уничтожения при «Глоба-Линк» окажется совершенно не нужным, поскольку все страны станут членами единой корпорации, которая и гарантирует их безопасность.

– Иными словами, – резюмировал русский голос, – подготовлен всемирный заговор, изначально задуманный владельцами корпораций – миллионерами и миллиардерами, – которые вступили в сговор с мировыми политическими лидерами.

– Да.

Несколько секунд прошло в молчании, искусно запланированном Букаевым специально для того, чтобы публика могла осознать услышанное. Журналисты заерзали в креслах.

– Расскажите мне еще раз о военно-морской базе НАТО в Ростоке, – продолжал Букаев. – Вы говорили, что там идет подготовка к использованию военной силы.

– Именно так. Она будет пущена в ход, когда будет оглашена информация о создании глобальной тоталитарной системы и нового мирового порядка, при котором судьбы всего человечества будут определять всего пять процентов богатых людей.

В комнате наверху для каждого из журналистов, присутствующих в зале, готовилась копия диска, а также распечатка пленки, которую они сейчас смотрели. Все это делали клерки, которых генералу Аткинсу удалось набрать с помощью своих многочисленных личных друзей. Алекс вошел, до крайности взволнованный тем, что творилось внизу, и прошел к телефону. Взяв трубку, он начал набирать номер.

– Ты кому звонишь, Алексей? – послышался у него за спиной знакомый голос. – Это ведь ты, да? Просто ужасный маскарад.

Алекс обернулся и с удивлением увидел Карла Ротштейна.

– Я… я не думал, что ты появишься.

– Разве такое событие можно пропустить!

– Раз уж ты здесь, то у ЦРУ появляется отличный свидетель.

– Само собой. А твоя СВР?

– Я должен сообщить новости Геннадию Игоревичу.

– Христенко мертв.

Удар был нанесен слишком грубо. Надо было бы дать возможность хоть как-то внутренне подготовиться, сначала намекнуть.

Но здесь был не тот случай, поскольку Карл Ротштейн, замдиректора разведки, считал, что не следует попусту тратить время. Палец Алекса замер над кнопками телефонного аппарата.

– Как мертв? – Алекс даже не был уверен, что задал этот вопрос вслух.

– Нет, совсем не так, как тебе представляется – никакого насилия, никаких служебных интриг, хотя его и подозревали в государственной измене. Нет, если хочешь знать, он умер от туберкулеза. Тело было найдено на даче полковником Юсуфовым, которому больше всего на свете хотелось подвести его под расстрел.

Алекс понимал, что сейчас чувствует Алексей, находящийся в Ленинской библиотеке, – горечь утраты старого друга, бывалого солдата, который видывал многое и многому его научил. Кладя трубку, он решил, что пусть лучше Елене это скажет Алексей, поскольку их обоих это касалось куда больше, чем его. Но Алексу тоже было жаль старого генерала.

– Подойди к окну и выгляни на улицу, – сказал Ротштейн.

Алекс подошел к окну и выглянул. Здание было полностью окружено агентами ФБР, одетыми в форменные куртки, только и ждущими сигнала, чтобы ворваться внутрь. За ними на бронемашинах разместилось небольшое подразделение спецназа морской пехоты – человек двадцать при полной выкладке, с винтовками «уэзерби-магнум 460» с оптическими прицелами.