Возвращение - Паолини Кристофер - Страница 44

К полудню они подошли к тому месту, где в Аз Рагни впадала ещё какая-то река, увеличивая её ширину вдвое; теперь от берега до берега было, наверное, не меньше мили. Течение тоже усилилось. Гномы старались вовсю, чтобы плоты не разнесло по брёвнышку при встрече с каким-нибудь деревом.

Вскоре Аз Рагни повернула к северу, огибая одинокую гору с окутанной облаками остроконечной вершиной. Гора эта стояла как бы в стороне от основного массива, похожая на часового-великана или на гигантскую сторожевую башню, специально построенную здесь для наблюдения за равнинами.

Едва завидев эту гору, гномы стали ей кланяться, а Орик пояснил недоумевающему Эрагону:

— Мы называем эту гору Молдун Гордец. Она последняя в ряду настоящих Беорских гор.

Когда вечером плоты причалили к берегу, Эрагон увидел, что Орик достаёт из своего мешка продолговатую чёрную шкатулку, отделанную перламутром, рубинами и серебряной чеканкой. Щёлкнув резным замком, он поднял крышку шкатулки и вынул оттуда лук с ненатянутой тетивой, покоившийся на красном бархате и сделанный из эбенового дерева. Лук украшал прихотливый резной орнамент из виноградных лоз, цветов, фигурок различных животных и древних рун, инкрустированный червонным золотом. Эрагон даже подивился: неужели кто-то осмеливается стрелять из столь драгоценного и прекрасного оружия?

Однако же Орик преспокойно натянул тетиву, явно намереваясь воспользоваться луком по прямому назначению. Поставленный вертикально, этот лук был высотой почти с самого гнома, но Эрагону, пожалуй, не подходил: из таких маленьких луков у них в Карвахолле стреляли разве что дети. Убрав драгоценный футляр, Орик сказал:

— Пойду часок по лесу поброжу. Хочу свежатинки добыть. — И с этими словами он исчез в кустах. Торв что-то неодобрительно проворчал, но останавливать его не стал.

Орик действительно вернулся через час, неся целую связку длинношеих гусей.

— Вот, набрёл на стаю, они на дереве ночевать устроились, — сказал он, бросая птиц Датхмеру.

Когда Орик снова достал футляр и приготовился убрать лук, Эрагон спросил:

— А из какого дерева сделан твой лук?

— Дерева? — Орик рассмеялся, качая головой. — Разве лук такой величины можно делать из дерева? Да из него стрела и на двадцать шагов не полетит — или он сам сломается, или у него тетива лопнет. Нет, это лук из рога ургала!

Эрагон с подозрением посмотрел на гнома, уверенный, что тот его просто дурачит.

— Но ведь рог — материал недостаточно гибкий и прочный! Разве можно из него луки делать?

Орик снова засмеялся:

— Ты так говоришь потому, что понятия не имеешь, как с рогом правильно обращаться. Сперва мы, конечно, научились использовать рога фельдуностов, но и с рогами ургалов стало получаться очень даже неплохо. Сперва нужно распилить рог вдоль, потом вычистить сердцевину, добиваясь, чтобы пластины получились нужной толщины. Затем пластины долго варят, делают мягкими, распрямляют и, прикрепив к ясеневой бочарной клёпке с помощью клея из чешуи и голов форели, закапывают в песок, придавая нужную форму. Затем тыльная сторона лука покрывается несколькими слоями сухожилий, которые и придают ему упругость. А уж потом его украшают. Весь процесс может порой занимать месяцев десять.

— Никогда прежде не слыхал, чтобы луки делали из рога! — сказал Эрагон. Теперь его собственный лук казался ему всего лишь грубо обработанной веткой. — И далеко он бьёт?

— Сам посмотри, — сказал Орик и протянул Эрагону свой лук. Тот бережно принял его, опасаясь повредить прекрасную инкрустацию. Орик достал из колчана стрелу и заявил, ухмыляясь: — Ну вот, теперь ты мне ещё и стрелу будешь должен.

Эрагон вложил стрелу в лук, целясь на тот берег Аз Рагни, и натянул тетиву, с удивлением отметив, что этот маленький лук намного тяжелее его собственного, да и тетиву он удерживал с трудом. Он выпустил стрелу, которая со свистом мелькнула высоко над рекой и упала в воду, подняв фонтанчик брызг, где-то на середине.

Эрагон немедленно призвал на помощь магию, мысленно приказав: «Гатх сём оро ун лам йет», что означало: «Соедини эту стрелу с моею рукой!» — и стрела тут же прилетела обратно и легла ему на ладонь.

Он вернул стрелу Орику, и тот прижал её к груди, с явным облегчением воскликнув:

— Замечательно! Теперь у меня в колчане по-прежнему ровно две дюжины. Иначе мне пришлось бы ждать, пока доберёмся до Хедарта, чтобы пополнить запас стрел. — Он быстро снял с лука тетиву, сложил его и убрал в футляр, а сам футляр завернул в мягкую ткань и сунул в мешок.

Эрагон заметил, что Арья наблюдает за ними, и спросил:

— А эльфы тоже делают свои луки из рога? Вы ведь так сильны, что деревянный лук в ваших руках просто треснет.

— Нет, мы выпеваем свои луки из деревьев, которые не растут, — непонятно ответила Арья и пошла прочь.

Несколько дней они медленно плыли меж полей, покрытых молодой травой. Беорские горы постепенно скрывались в беловатой дымке тумана, висевшей на горизонте. На берегах реки часто появлялись большие стада косуль и благородных оленей, животные удивлённо смотрели на путешественников большими блестящими глазами.

Теперь, когда им больше не грозила встреча с фангурами, Эрагон почти каждый день поднимался на Сапфире высоко в небеса, пользуясь возможностью побыть с ней наедине. Кроме того, Эрагон старался поменьше находиться рядом с Арьей: даже когда она просто оказывалась поблизости, он постоянно чувствовал себя не в своей тарелке.

АРЬЯ СВИТКОНА

Они плыли по Аз Рагни до её слияния с рекой Эддой, которая тянулась куда-то в неведомые восточные страны. У слияния рек стоял город Хедарт, торговый форпост королевства гномов. Там они продали свои плоты и купили осликов — ведь рост гномов не позволяет им пользоваться лошадьми.

Арья, естественно, садиться на осла отказалась, заявив:

— Никогда эльфийка не возвращалась на землю своих предков верхом на осле!

Торв нахмурился:

— Как же ты за нами угонишься?

— А я побегу, — спокойно ответила Арья. И действительно побежала, обгоняя и Сноуфайра, и ослов и регулярно поджидая их на вершине очередного холма. При этом она не выказывала ни малейших признаков усталости. Ступив на твёрдую землю, Арья даже во время привалов редко произносила более нескольких самых необходимых слов и с каждым шагом становилась все молчаливее и напряжённей.

Из Хедарта они двинулись на север, опять вернувшись к реке Эдде, точнее, к её истокам — озеру Элдор.

Через три дня вдали показался лес Дю Вельденварден — сперва в виде туманной полоски на горизонте, которая все расширялась, превратившись в итоге в настоящее зеленое море. Древние дубы, буки, сосны, клёны — казалось, во все стороны простирается лес. Эрагон хорошо видел это со спины Сапфиры. Насколько он знал, Дю Вельденварден занимает огромную территорию вдоль всей восточной границы Алагейзии.

Густая тень под кронами огромных деревьев казалась ему таинственной, возбуждающей и одновременно опасной — ведь здесь обитали эльфы, пряталась в пятнистой тени их столица Эллесмера, где ему предстояло завершить своё обучение, а дальше находился Осилон и другие эльфийские города, которые мало кому довелось увидеть со времён разгрома Всадников. Эти леса были смертельно опасны для людей, здесь любого запросто могли свести с ума странными загадками и всякими колдовскими штучками.

Это был совершенно иной, неведомый мир. Пара бабочек, точно танцуя, кругами вилась у Эрагона над головой, вылетев из тёмной лесной чащи.

«Надеюсь, — услышал он голос Сапфиры, — для меня хватит места на этих тропах. Я же не могу все время лететь».

«Я думаю, эльфы сумели сделать здесь проходы, удобные для драконов, — ответил он. — Ведь у них бывали Всадники».

Сапфира что-то с сомнением проворчала и умолкла.

В ту ночь, когда Эрагон уже собрался ложиться спать, за спиной у него вдруг возникла Арья, точно материализовавшийся из воздуха призрак. Эрагон даже подпрыгнул от неожиданности, настолько бесшумно она подошла к нему. Он не успел даже спросить, что ей угодно, чувствуя, как она осторожно проникла в его мысли и велела: «Следуй за мной и как можно тише».