Возвращение - Паолини Кристофер - Страница 18

— Вардены! В последний раз мы собирались здесь пятнадцать лет назад, когда умер Дейнор. Став его наследником, Аджихад сделал самый большой вклад в дело борьбы с Империей и Гальбаториксом. Он выходил победителем во многих сражениях, когда силы противника значительно превосходили его собственные, а однажды чуть не убил шейда Дурзу, оставив на его клинке заметную зазубрину. Но самое главное — он с радостью и готовностью принял в наши ряды Всадника Эрагона и его Сапфиру. И вот теперь нам приходится выбирать нового предводителя, и мы надеемся, что с его помощью мы сумеем одержать ещё немало славных побед!

Кто-то из верхних рядов выкрикнул:

— Губителя Шейдов!

Эрагон постарался ничем не выдать своих чувств — хорошо ещё, что и Джормундур сохранил полное спокойствие и ответил:

— Возможно, это когда-нибудь и случится, но не сейчас. Сейчас у Эрагона совсем иные задачи и обязанности. Совет Старейшин долго думал над этим, и мы решили: нам нужен тот, кто хорошо знает и понимает наши нужды и потребности, кто жил и страдал с нами вместе, кто никогда не дрогнет и не покинет поля боя, какая бы угроза ни нависла над нами.

И Эрагон даже не услышал, а ощутил поднявшуюся в зале волну понимания и превратившуюся в одно-единственное слово, которое еле слышно шептали тысячи уст. Наконец его громко произнёс и сам Джормундур:

— Это Насуада.

Он с поклоном отступил в сторону, и на возвышение поднялась Арья.

Оглядев зал, она спокойно и уверенно произнесла:

— Сегодня у меня на родине эльфы отдают последние почести Аджихаду… От имени королевы Имиладрис[1] сообщаю: мы, эльфы, поддерживаем назначение Насуады и предлагаем ей ту же дружбу и поддержку, какими пользовался и её отец. Да хранят её звезды!

Следом за Арьей на возвышение поднялся Хротгар и ворчливым тоном заявил:

— Я тоже поддерживаю Насуаду. Могу заверить вас, что и все наши Дома высказались в её поддержку. — Больше король гномов ничего не прибавил и отошёл в сторону.

Наступила очередь Эрагона. Выйдя в центр зала, он увидел, что взгляды всех так и впились в него и Сапфиру, а потому сумел сказать лишь:

— Мы с Сапфирой тоже за Насуаду.

Дракониха поддержала его одобрительным рычанием, и они уступили место следующему оратору.

Когда высказались все, Совет Старейшин во главе с Джормундуром выстроился по обе стороны от возвышения, а Насуада, гордо вскинув голову, подошла к ним и молча преклонила колена; чёрное платье пышными волнами легло вокруг неё на пол. Слегка возвысив голос, Джормундур сказал:

— Мы избираем тебя, Насуада, по праву наследования и согласно мнению равных. Мы избираем тебя, помня заслуги твоего отца и твои собственные заслуги. И теперь я спрашиваю вас: правильный ли выбор мы делаем?

В ответ раздалось оглушительное «да!», и Джормундур удовлетворённо кивнул.

— Хорошо. В таком случае, властью, данной Совету Старейшин, мы передаём все привилегии и всю ответственность, какими обладал Аджихад, его единственной наследнице. — Взяв руку Насуады, он высоко поднял её и провозгласил: — Перед вами ваш новый предводитель, вардены!

Минут десять в зале не смолкали приветственные крики; гулкое эхо разносилось по прилегающим к нему тоннелям. Наконец крики стали стихать, и Сабра, подойдя к Эрагону, шепнула:

— А теперь настало время тебе выполнить твоё обещание.

И Эрагону показалось, что весь шум разом смолк. Впрочем, ни смущения, ни печали он тоже больше не чувствовал, точно их поглотило величие данного момента. Эрагон набрал в грудь воздуха и вместе с Сапфирой неторопливо двинулся к Джормундуру и Насуаде. Он заметил самодовольные усмешки на лицах Сабры, Элессари, Умерта и Фалберда. Впрочем, на лице Сабры было написано скорее откровенное презрение. Затем Эрагон посмотрел на Арью; она одобрительно кивнула ему, желая поддержать.

«Мы с тобой стоим на пороге исторических перемен», — услышал Эрагон голос Сапфиры.

«А по-моему, мы собираемся прыгнуть с утёса, не зная, достаточно ли глубока под нами вода!» — откликнулся Эрагон.

«Возможно. Но сам полет в неведомое всегда прекрасен!»

По лицу Насуады ничего прочесть было невозможно. Эрагон с почтением преклонил перед ней колена, вынул Заррок из ножен и, положив клинок на вытянутые руки, приподнял его и протянул его как бы одновременно Джормундуру и Насуаде, стоявшим рядом. Казалось, в этот момент он балансирует на тонкой грани между двумя различными судьбами. У него даже дыхание перехватило — так просто было сейчас изменить свой жизненный путь! И сделать выбор — между драконом, королём, Империей!..

Эрагон решительно вздохнул и, повернувшись к Насуаде, дрожащим голосом произнёс:

— Испытывая к тебе глубочайшее уважение и всем сердцем понимая, сколь трудные задачи тебе предстоит решить, я, Эрагон, первый Всадник варденов, которого здесь называют также Губителем Шейдов и Аргетламом, вручаю тебе, Насуада, свой меч и приношу клятву верности.

Вардены и гномы смотрели на них в немом изумлении. На лицах членов Совета отчётливо читалось уже не победоносное ликование, а бешеная злоба и бессилие. Глаза их сверкали яростью преданных. Даже у Элессари гнев все же сумел прорваться сквозь маску безупречной элегантности. Один лишь Джормундур — да и то испытав явное, хоть и короткое замешательство — воспринял эту клятву верности с должным спокойствием.

Насуада улыбнулась, взяла Заррок и, коснувшись им лба Эрагона, сказала:

— Для меня это большая честь, Всадник Эрагон. Я принимаю твоё предложение служить мне, как и ты берёшь на себя всю ответственность, с этим предложением связанную. Встань же и как мой вассал прими от меня свой меч.

Эрагон поднялся с колен, принял у неё меч и почтительно отступил назад. Толпа взревела; слышались крики одобрения, гномы отбивали ритм своими подбитыми гвоздями башмаками, вардены стучали мечами по щитам…

Насуада, крепко опершись руками о край возвышения, подняла глаза на тех, кто стоял и сидел перед нею. Лицо её лучилось искренней радостью.

— Вардены! — воскликнула она. В зале тут же воцарилась полная тишина. — Как и мой отец, я готова жизнь свою отдать нашему общему делу. Клянусь, что не прекращу борьбы до тех пор, пока не исчезнут с нашей земли ургалы, пока не умрёт Гальбаторикс, пока Алагейзия вновь не станет свободной!

В зале послышались возгласы одобрения и аплодисменты.

— А потому, — продолжала Насуада, — я считаю, что нам пора готовиться к решающему удару. После множества безрезультатных стычек с врагом мы наконец одержали значительную победу. И теперь должны использовать полученное преимущество. Гальбаторикс существенно ослаблен, он потерял значительную часть своего войска, и в дальнейшем нам такой возможности может уже не представиться. А потому повторяю: самое время готовиться к новым битвам — и новым, столь же крупным победам!

После Насуады выступали ещё многие — в том числе и добела раскалившийся от гнева Фалберд. Наконец амфитеатр начал пустеть. Эрагон уже собирался уходить, когда его остановил Орик. Гном схватил его за руку, заглядывая в лицо расширенными от возбуждения глазами.

— Эрагон, неужели ты все это придумал заранее? Эрагон быстро решил, стоит ли раскрывать все свои карты, и кивнул: — Да. Орик шумно выдохнул и покачал головой.

— Клянусь, ты нанёс весьма мудрый удар! И отлично сумел поддержать Насуаду. Хотя, похоже, членов Совета твоё решение отнюдь не обрадовало. А что Арья? Она-то твои действия одобряет?

— Она согласилась с тем, что это необходимо. Гном задумчиво посмотрел на него.

— Уверен, что это так и есть. Ты хоть понимаешь, что полностью изменил равновесие сил? Теперь уж никто не осмелится вас с Сапфирой недооценивать. Что ж, я от души желаю тебе удачи! — Он хлопнул Эрагона по плечу и ушёл.

Сапфира некоторое время смотрела ему вслед, а потом сказала Эрагону:

«Нам надо бы поскорее убраться из Фартхен Дура. Члены Совета явно жаждут мести. И чем скорее мы окажемся вне их досягаемости, тем лучше».