Тайна моего мужа - Мориарти Лиана - Страница 28

– Ох, только этого не хватало, – без особого пыла буркнула она, когда на дорогу перед ней въехала другая машина.

Она потянулась было нажать на гудок, но не стала утруждаться.

«Обратите внимание: я не ору и не визжу как сумасшедшая», – подумала она, обращаясь к давешнему невоздержанному водителю грузовика – просто на тот случай, если он ненароком заглянет в их края, чтобы прочесть ее мысли.

Машина перед ней оказалась такси. И ее водитель, по странному обыкновению таксистов, каждые несколько секунд проверял тормоза.

Великолепно. Он направлялся в ту же сторону, что и она. Такси рывками продвигалось по ее улице, а затем внезапно остановилось у края тротуара перед домом Сесилии.

В салоне зажегся свет, стал виден пассажир на переднем сиденье. Кто-то из ребят Кингстонов, решила Сесилия. Кингстоны жили через дорогу от них, и трое их сыновей, все разменявшие третий десяток, еще оставались под родительским кровом, пользуясь дорогим частным образованием, чтобы получать бесконечные ученые степени и выпивать в городских барах.

– Если какой-нибудь парень Кингстонов подойдет к одной из наших дочерей, – частенько говаривал Джон Пол, – я буду ждать его с дробовиком.

Сесилия свернула на подъездную дорожку, нажала кнопку дистанционного управления, чтобы открыть гараж, и глянула в зеркало заднего вида. Таксист открыл багажник. Широкоплечий мужчина в костюме доставал оттуда вещи.

Это не был парень Кингстонов.

Это был Джон Пол. Вид мужа в костюме, если он представал перед ней неожиданно, всегда поражал ее – словно ей все еще было двадцать три, а он взял и вырос, и даже поседел без нее.

Джон Пол вернулся на три дня раньше.

Радость в ее душе мешалась с досадой.

Прощай, таинственное письмо! Теперь она уже не сможет его вскрыть.

Сесилия выключила зажигание, поставила машину на ручной тормоз, отстегнула ремень безопасности, открыла дверцу машины и побежала по подъездной дорожке навстречу мужу.

Глава 12

Алло? – настороженно спросила Тесс, подняв трубку городского телефона, и бросила взгляд на часы.

Девять вечера. Это точно не мог быть очередной рекламный звонок.

– Это я.

Голос Фелисити. У Тесс скрутило живот. Сестра весь день звонила ей на мобильный, оставляла голосовые и текстовые сообщение, которые Тесс не слушала и не читала. Игнорирование Фелисити давалось ей с трудом, как будто она принуждала себя к чему-то противоестественному.

– Я не хочу с тобой разговаривать.

– Ничего не произошло, – сообщила Фелисити. – Мы так и не переспали.

– Да бога ради, – откликнулась Тесс, а затем, к собственному удивлению, рассмеялась.

И смех даже не был горьким. Совершенно искренне. Вот же нелепость.

– А за чем дело стало?

Но потом она заметила собственное отражение в зеркале, висящем над столом в маминой столовой, и ее улыбка угасла, точно у человека, уловившего суть жестокой проделки.

– Мы только и можем думать что о тебе, – пояснила Фелисити. – И о Лиаме. Веб-сайт «Постельных принадлежностей» рухнул – неважно, я не хочу говорить с тобой о работе. Я у себя на квартире. Уилл дома. Он выглядит совершенно разбитым.

– Ну вы и жалкие, – заявила Тесс, отвернувшись от своего отражения в зеркале. – Вы оба такие жалкие.

– Знаю, – согласилась Фелисити таким тихим голосом, что Тесс пришлось с силой прижать трубку к уху, чтобы ее расслышать. – Я дрянь. Я из тех женщин, которых мы ненавидим.

– Говори громче! – раздраженно потребовала Тесс.

– Я сказала, что я дрянь! – повторила Фелисити.

– Не жди, что я стану с тобой спорить.

– Я и не жду, – ответила Фелисити. – Ничего подобного.

Повисло молчание.

– Ты хочешь, чтобы я нормально к этому отнеслась, – предположила Тесс, которая слишком хорошо их знала. – Ведь так? Ты хочешь, чтобы я все уладила.

Это была ее работа, ее роль в их тройственном союзе. Уилл и Фелисити причитали и неистовствовали, раздражались из-за клиентов, обижались на посторонних, стучали по рулю и кричали: «Да вы что, шутите?» Задачей Тесс было успокаивать их, улещивать, уговаривать в духе «стакан наполовину полон, все еще уладится, утро вечера мудренее». Как они вообще могут завести интрижку без ее помощи? Им нужна рядом Тесс, чтобы сказать: «Вы ни в чем не виноваты!»

– Я этого не ожидаю, – возразила Фелисити. – Я вообще ничего от тебя не ожидаю. С вами все в порядке? Как Лиам?

– У нас все хорошо, – отчиталась Тесс.

На нее накатила сокрушительная усталость, а с ней пришла и полусонная отстраненность. Эти бесконечные эмоциональные качели просто выматывали. Она подтащила к себе придвинутый к столу стул и села.

– Лиам с завтрашнего дня начинает заниматься в школе Святой Анджелы.

«Полюбуйся тем, как я продолжаю жить дальше», – подразумевалось под этим.

– Завтра? К чему такая спешка?

– Там будет охота на пасхальные яйца.

– А, – протянула Фелисити. – Шоколад. Криптонит[12] Лиама. Его же не будет учить какая-нибудь из тех чокнутых монашек, которые преподавали нам?

«Не смей болтать со мной, как будто все в порядке!» – подумала Тесс.

Но почему-то продолжала разговор. Она чересчур устала, а привычка общаться с Фелисити слишком глубоко въелась в душу. Она болтала с Фелисити каждый день на протяжении всей своей жизни. Ведь это была ее лучшая подруга. И единственная.

– Все монашки уже скончались, – ответила она. – Но физкультуру ведет Коннор Уитби. Помнишь такого?

– Коннор Уитби, – повторила Фелисити. – Тот унылый парень зловещего вида, с которым ты встречалась до нашего переезда в Мельбурн. Но мне казалось, он был бухгалтером.

– Он получил второе образование. Но разве у него был зловещий вид? – удивилась Тесс.

Ей он запомнился как вполне симпатичный. Это ведь ему нравились ее руки – внезапно вспомнила она. Как странно. Она думала о нем вчера вечером, а он вдруг взял и заново объявился в ее жизни.

– Да, зловещий, – уверенно подтвердила Фелисити. – Да еще он был жутко старым.

– На десять лет старше меня.

– Как бы там ни было, я помню, от него веяло жутью. А сейчас, готова поспорить, все стало еще хуже. В учителях физкультуры есть что-то отталкивающее – эти их спортивные костюмы, свистки и планшеты.

Рука Тесс крепче сжалась на трубке. Фелисити всегда отличалась самодовольством. Считала, будто знает все, превосходно разбирается в людях и что она искушенней и внимательней, чем Тесс.

– Значит, я так понимаю, в Коннора Уитби ты влюблена не была? – спросила она резко и ожесточенно. – Уилл стал первым, кто привлек твое внимание?

– Тесс…

– Не утруждайся, – оборвала ее Тесс.

Очередная волна гнева и боли подкатила к ее горлу. Она сглотнула. Как такое вообще возможно? Она любила их обоих. Так сильно любила!

– Что-нибудь еще?

– Ты вряд ли позволишь мне пожелать Лиаму доброй ночи? – уточнила Фелисити тихим, кротким голосом, который совершенно ей не шел.

– Нет, – отрезала Тесс. – И вообще он уже спит.

Лиам еще не спал. Она совсем недавно проходила мимо его комнаты (бывшего отцовского кабинета) и видела, что он лежит в постели и играет в «Нинтендо».

– Пожалуйста, передай ему от меня привет, – с дрожью в голосе попросила Фелисити, как будто храбро делала все возможное в трудных, не зависящих от нее обстоятельствах.

Лиам обожал Фелисити. Специально для нее он приберегал особый суховатый смешок.

Гнев выплеснулся наружу.

– Конечно, я передам ему от тебя привет! – выплюнула Тесс в трубку. – И заодно скажу, что ты пытаешься разрушить его семью! Почему бы мне не упомянуть и об этом?

– О боже, Тесс, мне так… – начала Фелисити.

– Только не говори, что тебе жаль. Не смей еще хоть раз ляпнуть, что тебе жаль. Ты сама так решила. Ты позволила этому произойти. Ты сделала это. Ты сделала это со мной. Ты сделала это с Лиамом.

Теперь она неудержимо рыдала, словно ребенок, раскачиваясь взад и вперед.