Лаура и тайна Авентерры - Фройнд Петер - Страница 5

— Как иначе все это объяснить? — чуть не плача, повторила Лаура свой вопрос.

Крестьянин Дитрих прищурил глаза.

— У тебя ведь, кажется, завтра день рождения, так? — спросил он.

— Да, — удивленно ответила Лаура. — Откуда вы знаете?

Кастор загадочно улыбнулся:

— Это не важно. Скоро ты сама все узнаешь. Ведь ты родилась под Знаком Тринадцати.

— Под Знаком Тринадцати? А это что такое?

Кастор Дитрих только покачал головой:

— Терпение, Лаура, терпение. Скоро ты все узнаешь! Поверь мне! — Он подошел к Урагану и ласково потрепал его по холке. — После такой бешеной гонки Ураган, наверное, страшно хочет пить. Налей ему побольше воды и не жалей сена. Он это заслужил! — С этими словами он скрылся за дверью.

Когда Дитрих вышел во двор, уже сгущались сумерки. В лицо ему пахнул холодный зимний ветер. Кастор сосредоточенно повел носом, как животное, учуявшее приближение грозы. Потом посмотрел на небо, где собирались черные тучи. Похоже, к ночи грянет буря. Кастор Дитрих обернулся и через раскрытую дверь конюшни еще раз взглянул на Лауру, добавляющую своему коню сена в ясли.

Он беспокоился за нее, очень беспокоился.

Ветер стих. Облака остановились, полностью закрыв обе луны. На Кальдеры опустилась непроглядная тьма.

На опушке Зеленого леса, от которой до самой крепости Грааля простирались покрытые серебристой травой поля, было тихо. Только изредка слышался тихий шелест листвы исполинских деревьев. В этой тишине вдруг снова раздался жалобный зов свистуна, того, что напугал недавно Таркана. Долго и протяжно звучал он в ночи, пока ему не ответил второй, а затем, но уже еле слышно, третий. Потом снова воцарилась прежняя тишина.

Необычная, навевающая ужас тишина, которую нарушал только приглушенный хрипловатый шепот.

Потом из леса потянулся туман.

Густой и черный, он струился между деревьями и клубами выползал на равнину, постепенно окутывая все кругом. Огромные черные тучи нависли вдруг над равниной, словно темная армия — армия, которая непрерывно росла. Отовсюду слышался шепот. Шепчущие туманы не были редкостью на Авентерре, как и Поющий ветер, и Танцующие тени. Они обитали здесь испокон веков. Но этот Шепчущий туман был все же не совсем похож на своих собратьев — в нем была жизнь, внешне, может быть, пока еще и не заметная, но она была.

Из тумана послышалась команда: «Вперед!» — и густые темные тени поползли по полю к Геллиниату. На расстоянии всего нескольких стрел от крепости они вдруг слились в единый черный поток, который теперь гигантскими волнами почти бесшумно надвигался на крепость.

Еще немного, и он коснется массивной каменной стены Восточной башни.

— Что за глупости! — раздраженно кричала Заэль. — Все это просто выдумки выжившего из ума старика! — продолжала негодовать она, одной рукой наливая в железную миску растительное масло, а другой — нервно сбивая его венчиком. — Под Знаком Тринадцати! И что это, по-твоему, значит? Чушь какая-то! Завтра ведь пятое число, а не тринадцатое. А по гороскопу ты Стрелец. С какой это стати тогда под Знаком Тринадцати? Он сам не знает, что говорит.

Лаура пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она, а потом тихо добавила: — Если бы папа был сейчас с нами, он бы наверняка мне все объяснил или хотя бы сказал, где про это написано. — С этими словами девочка повернулась и вышла из кухни.

Заэль метнула ей вслед разъяренный взгляд.

— «Если бы папа был сейчас с нами», — передразнила она падчерицу.

Уже раскрыв рот, чтобы добавить еще что-то, она вдруг смолкла, испуганно уставившись в миску. Бутылка с маслом у нее в руке покрылась инеем, а венчик примерз к краю миски.

— Черт! — прошептала она. — Проклятый майонез опять растекся!

В сердцах она швырнула венчик в мойку, туда же опрокинула и содержимое миски. Отмерзшая бутылка приземлилась в помойном ведре. Потом Заэль сняла передник, повесила его на крючок и вышла из кухни. В коридоре сняла трубку телефона и стала нажимать кнопки. Телефон пиццерии, развозящей готовые пиццы на дом, она уже давно выучила наизусть.

Таркан испуганно раскрыл глаза. Неужели он спал или, может быть, только задремал? Прислушался. Справа от него тихонько посапывал Марун, больше ничего не было слышно. Совсем ничего, даже ветра. И вдруг снова вспомнились слова Параваина. «Темные силы, если им это нужно, могут повелевать даже ветром», — постоянно повторял рыцарь.

Таркан вскочил, схватил меч и выглянул в окошко сторожевой башни. Огромное черное облако тумана собралось у Восточной башни Геллиниата. От удивления молодой стражник даже зажмурился. Ничего подобного он еще ни разу в жизни не видел. Черный туман был таким густым, что сквозь него почти ничего невозможно было разглядеть, и при этом казался удивительно живым. Мрачное облако медленно ползло вверх по стене башни, его языки уже плавно перетекали через верхний край стены. В тот же миг Таркан ощутил исходящий от них необычный холод и еще через мгновение заметил темные силуэты, прятавшиеся в тумане, — рыцари в черных доспехах. Они скрывались под покровом мглы, их контуры, сливавшиеся с колеблющимися облаками тумана, были едва различимы. Только горящие дьявольским огнем кроваво-красные глаза были отчетливо видны даже сквозь густую черную пелену. Таркан окаменел от ужаса. Армия Темных сил!

Рыцарь хотел закричать, позвать на помощь, но крик так и застыл у него в горле. Наружу вырвался только жалкий, невнятный хрип, как будто чья-то неведомая страшная рука сдавила горло. Таркан задыхался, судорожно глотая воздух. Меч выпал у него из обессилевших рук и со звоном упал на каменный пол, а в это время невероятно огромное облако тумана перевалило через зубцы башни. Борборон, Повелитель Тьмы, собственной персоной вырос перед Тарканом во весь свой гигантский рост! Последнее, что увидел молодой рыцарь, были направленные на него безжалостные огненно-красные глаза — появившийся из тумана тяжелый меч глубоко вошел ему в горло. Таркан упал на колени, кровь вместе с протяжным стоном рекой хлынула у него изо рта.

— Это все из-за меня, — задыхаясь, едва слышно простонал он.

С этими словами он замертво рухнул на землю и не видел уже, как полчища черных воинов, беззвучно отделяясь от тумана, перепрыгивали через стену и исчезали в крепости Грааля.

Храпа Маруна тоже уже не было слышно, так как вечный сон дарует полный покой.

Лаура стояла у стола в кабинете отца и быстро листала страницы толстенного словаря в кожаном переплете. Статья на слово «тринадцать» ничего не дала: «Это число у некоторых народов считается приносящим несчастье». Только и всего! На слово «знак» тоже ничего не нашлось. Девочка со вздохом захлопнула книгу.

Ни одного, даже самого ничтожного намека на то, что может означать этот загадочный «Знак Тринадцати», о котором говорил крестьянин Дитрих. Когда Лаура ставила книгу обратно на полку, ей вдруг вспомнилась деревянная шкатулка.

Как давно это было, еще когда мама была жива. Лаура как-то обнаружила в кабинете эту коробочку, и ей так захотелось узнать, что в ней, но отца, как на зло, не было дома. Она собиралась уже выйти из кабинета, как взгляд ее снова остановился на письменном столе, и она почувствовала непреодолимое желание все-таки заглянуть в шкатулку. Словно какая-то потусторонняя сила тянула ее к столу.

Шкатулка выглядела как обычная коробочка для хранения драгоценностей. Только на гранях ее был нанесен необычный орнамент, каких Лаура никогда раньше не видела. Девочка уже протянула руку, чтобы открыть ее, как вдруг, словно из-под земли, перед ней вырос отец и закричал, чтобы она этого не делала. Лаура испуганно отпрянула назад, а Мариус уже более мягким тоном объяснил, что содержимое шкатулки действительно предназначено для нее, но получит она его не сейчас, а позднее.