Перешагнуть пропасть - Муравьев Константин Николаевич - Страница 7

«Вроде и тот, который мы нашли, а вроде и не тот», — подумалось мне, но посмотрев себе под ноги, я так и не увидел никаких следов, ведущих от куба к выходу из комнаты.

«Нет, это другое помещение. Да и завалено то должно быть. А в этом ни камушка нет», — решил я.

После этого встал, захватил оба рюкзака и обошёл комнату по периметру. Ничего нового обнаружить не удалось, кроме куба в помещении больше ничего не было.

«Ну ладно, значит, или я куда-то провалился, или…» — Это «или» я оставил как вариант на какое-то невероятное событие, которое вполне могло произойти, если уж мне попался тринадцатитысячелетний скафандр, то почему бы еще чему-нибудь не случиться.

Поэтому, решив, что случившегося не воротишь, а рефлексировать у меня что-то не сильно получается, я прагматично уселся напротив куба и стал просматривать наличные у меня вещи.

Сначала досмотру подверглась моя одежда. Скрупулезно прошарив все карманы, мною было найдено всего несколько предметов и всякий бесполезный мусор, оставленный на растопку, бумага все-таки.

Первое — это небольшой перочинный нож-мультитул. Не слишком надежный, так как куплен он был у какого-то мальчишки на вокзале. Второе — это небольшой блокнот, с парой исписанных листов, получить его успел я только вчера. И два простых карандаша к нему, один заточенный, а другой новый. Третье — это куча каких-то билетов, о которых я даже не знал, что это такое и откуда они у меня взялись.

Обшаривая одежду, я как-то забыл, что на моей руке надеты часы, так я с ними свыкся, и, только зацепившись за край куртки, вспомнил о них.

Это было наследство моего деда, трофейные механические швейцарские часы. Добыл он их еще во время Великой Отечественной и никогда не снимал. Сколько я их ни клянчил, дед мне их не давал, но однажды, когда я его, видимо, окончательно достал своим нытьем, сказал, что если я его удивлю, то на следующий день рождения он мне их и подарит. Что я только ни делал, как ни пытался произвести на него впечатление, но все было для него не то и не так. «Пустоцвет», — как говорил он. И вот когда я уже совершенно забыл о нашем уговоре, а просто ранней весной, когда еще не сошёл лед, гулял мимо нашего пруда, увидел, как кто-то барахтается, и не раздумывая кинулся его спасать. Но как оказалось, это был не человек, а просто крупная овчарка, непонятно как попавшая на пруд, но я ее все-таки вытащил. Дома я не хотел рассказывать о случившемся, поэтому просушившись и отогревшись в одном знакомом заброшенном лесном домике, пошёл домой. Но как оказалось, то, что произошло, видела наша соседка, и уже к моему приходу все были в курсе. Выволочку мне тогда устроили будь здоров. Зато с тех пор у нас жил Анчар. И преданнее его животного мне не встречалось. А через три месяца на тринадцатилетие мне достались часы. И с тех пор я с ними не расстаюсь.

Разложив найденные в одежде предметы перед собой, я приступил к потрошению своего рюкзака. Здесь добыча оказалась более ощутимой.

Сверху лежали планшет, с картой, которую я заполнял, и навигатор. Как только мой взгляд наткнулся на это чудо техники, руки сразу потянулись к нему.

Включив навигатор, я постарался определить свои координаты, но он не мог авторизоваться ни на одном спутнике, хоть и зафиксировал наличие нескольких в пределах видимости.

«Странно, спутники есть, но не отвечают. Непонятно это. А ведь их кто-то на орбиту доставил, если они там есть». — И я задумался над полученной информацией.

«Спутники и те, кто их туда отправил».

Кроме того, встроенный в навигатор компас показал, что север находится где-то за моей спиной. Правда мне это не было особо нужно, так как я всегда знал направления сторон света и мог их определить не хуже любого прибора. И мое чувство направления сейчас не соглашалось с показаниями навигатора. Ощущения говорили мне, что север находится несколько правее указанного компасом направления.

Решив пока ориентироваться на свои ощущения, так как раньше они меня ни разу не подводили, я не стал отбрасывать и направление, указанное компасом, ведь оно примерно совпадало с тем, что чувствовалось и мной самим.

Определившись с расположением сторон света, я продолжил разбирать свой рюкзак.

А вот дальше уже пошли предметы, которые я брал с собою не по острой необходимости, а только ради собственного спокойствия, на всякий случай.

Во-первых, это были пять непочатых банок тушенки, две консерв, восемь пачек печенья, три шоколадки и одна вакуумная упаковка обезвоженного мяса, мой НЗ, который я всегда носил с собой, на всякий случай.

«Похоже, и случай наступил», — даже не с грустью, а как некую констатацию факта, подумал я.

Второе, пластиковая фляжка воды на полтора литра, была у меня еще и военная алюминиевая, напоясная, но я ее где-то потерял, а новую так и не успел купить до отъезда.

Третье, ложка, вилка. Ну и главное мое достояние, это охотничий нож, со встроенной в ручку открывалкой для бутылок и железных банок. Рядом с ними лежала железная кружка, в которую была уложена завернутая в ткань солонка. Кружка была удобна еще и тем, что в ней я часто разогревал чай, воду или бульон прямо на огне, поэтому она была несколько потасканной и закопченной. Кружка была уложена в глубокую алюминиевую тарелку, а та в свою очередь в небольшой казанок, им я правда давно уже не пользовался, но носил всегда с собой. Рядом с казанком лежала походная аптечка и в отдельной упаковке дополнительные бинты и зеленка, царапины и порезы дело обычное, а запускать их нельзя, поэтому перевязочные материалы всегда востребованы. Правда, в лагере был свой медик, и поэтому мне не приходилось пользоваться своими запасами.

Дальше, перетряхнув рюкзак еще раз, я нашёл коробок спичек и зажигалку в одном из боковых карманов. Сам я не курю, но огонь в любом путешествии необходим. И рядом с ними лежала небольшая коробочка с сухим топливом.

Заметив ее, я подумал: «Надо же, какой я, оказывается, запасливый», — и продолжил перетряхивать рюкзак дальше.

На дне рюкзака лежал моток прочного шпагата на двадцать пять метров, тоже нужная в походе вещь.

И уже на самом дне лежали рыбацкие принадлежности и клубок тонкой лески. Ну и несколько старых газет да какая-то тетрадка, которые я планировал использовать для растопки на природе. Просто с прошлого раза так их и не вытащил, когда ездил на рыбалку.

Ни телефона, ни кошелька, ни документов у меня с собой не было, все это было оставлено под расписку на хранение в лагере.

Закончив со своим рюкзаком, я отложил его в сторону и притянул сумку Лены. Ее рюкзак был покомпактнее моего, но весил тоже достаточно прилично.

Открыв сумку, я увидел, что сверху лежал один из ее непонятных приборов. Отдаленно он походил на ноутбук, только с меньшим количеством клавиш, металлический и с небольшим экраном, как раз тот, к которому у девушки были подключены наушники. Под ним находилась свернутая теплая кофта. Вытащив ее и расширив горловину, я понял, что девушка тоже не была лишена доли хомячества. Так как под кофтой у нее лежало пять армейских сухих рационов и две банки каши. Сбоку стояла как раз армейская фляжка, о которой мне мечталось, открыв ее, я понял, что в ней находится какой-то компот.

Не став рисковать и пить его, так как непонятно что это, я решил вылить этот морс, когда выберусь, и в ближайшем же источнике наполнить фляжку водой.

Под запасами снеди лежала складная пластиковая кружка и закрытая коробочка, вскрыв ее, я увидел, что там лежит флакончик с порошком, который оказался солью, коробок спичек и небольшая аптечка, только все лекарства оказались не подписаны, и поэтому узнанными мною были только йод, бинт и спирт, да и то по запаху.

Вытащив этот небольшой ящичек, я обнаружил под ним достаточно большой перочинный нож, с двумя лезвиями, одно для резки и второе открывалка. Рассмотрев ножик, я еще раз поднял рюкзак девушки, чтобы изучить его получше, и удивился несоответствию его веса и пустого содержимого. Не поняв, я стал просматривать все более тщательно и на самом дне рюкзака нашёл скрытый клапан. Оттянув его и взглянув туда, понял, что в рюкзаке есть еще пара интересных вещей.