Мальчик со шпагой.Звездный час Сережи Каховского (журнальная версия) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 6

— Ты не нервничай. Давай деньги, и пусть кто-нибудь сбегает за картошкой, пока ты ведешь бой…

За картошкой охотно побежал пятиклассник Андрюша Гарц. Он вообще все делал охотно, по крайней мере в клубе. Он торчал в «Эспаде» все свободное от школы время. И не потому, что надеялся выпросить лишний бой, а просто так. Юн даже уроки готовил здесь же, приткнувшись в уголке дивана. Олег с трудом прогонял его обедать. Андрюшка возвращался через пятнадцать минут, дожевывая на ходу бутерброд и раскалывая крепкими зубами косточки от компота.

— Тебя родители скоро из дома выгонят, — говорил Олег.

Андрюшка морщил переносицу и весело соглашался:

— Ага. Мама говорит, чтобы я забирал подушку и шел жить в клуб.

— Бедная твоя мама, — вздыхал Олег.

Был в группе еще один Андрюша — по фамилии Ткачук. С ним постоянно случались неприятности. Он мог поскользнуться на ровном месте и вывихнуть ногу, мог ни с того ни с сего зацепить провод и грохнуть на пол телефонный аппарат (а телефон был великой ценностью; счастье, что его не сняли, когда уехали жильцы). Именно он, Андрюшка, во время купания застрял однажды на плоту между бревен и расцарапал спину и пузо. На его счету было больше, чем у всех, сломанных рапирных клинков. Однако больше всего неприятностей с ним случалось в школе. Один раз Сережа слышал, как Олег объяснялся по телефону с Андрюшкиной учительницей английского языка.

Команда Данилки Вострецова.

Команда Данилки Вострецова.

— Что? Двойка? Очень прискорбно. Хорошо, учту… Что значит не допускать к занятиям? Вообще? Ах, пока не исправит двойку? И поведение… А когда он их исправит? Простите, почему мне виднее? Все-таки вы его учительница, а не я… Да, но здесь у него все в порядке… Господи, ну я прекрасно знаю, что школа важнее. Но в клубе-то он занимается не во время уроков, а в свободное от школы время. Что?.. Вы всерьез уверены, что если он не будет ходить в клуб, то станет больше времени сидеть над домашними заданиями? Ах, не уверены! Я тоже… Что значит наказать? Это я не столько его, сколько себя накажу: он пропустит тренировку, а потом я должен буду с ним дополнительно заниматься. У меня тоже программа… Ну, это вы считаете, что неважно. Я считаю, что спорт важен не только для отличников, для всех. И не только спорт, а вообще жизнь в товарищеском коллективе… Классный коллектив? Ничуть не отрицаю, просто это разные вещи… Но почему, когда его классный коллектив участвовал в «Зарнице», Андрея не взяли? Не знаете? Зато я знаю: из-за двойки по истории. И знаете, что он мне сказал: «Если будет настоящая война, разве на нее тоже не будут брать с двойками?» Глупо? А по-моему, он прав… Ну, педагогику я тоже учил, уверяю вас… Да жалуйтесь, пожалуйста… Хоть в Совет безопасности. Всего хорошего…

Он брякнул трубку на рычаг, обернулся, заметил Сережу и сказал:

— Это не значит, конечно, что можно безнаказанно хватать двойки.

— Я и не хватаю, — слегка обиделся Сережа.

Он и правда начал год вполне прилично, даже троек не получал…

Были в группе еще Валерик и Вовка Воронины. Вовка учился в пятом, Валерик — в седьмом, но оба казались одинаковыми, невысокие, худые, молчаливые и дружные. Это они вместе с Олегом расписали стены мушкетерами, рыцарями, замками и крутобокими каравеллами.

На тренировки Воронины приходили с шестилетним братишкой Вадиком — тот не хотел оставаться дома один. Вадик был такой же спокойный и молчаливый, как братья. К оружию не лез, тренировкам не мешал. Помогал подметать полы и мыть окна. Наконец Вадику сказали, что он может считать себя членом «Эспады», и назначили запасным барабанщиком. Дали нашивку со шпагами и белый капроновый аксельбант.

Из всех ребят Сереже не нравился только Ленька Мосин — сердитый, черный, похожий на растрепанную ворону. Дрался на рапирах он зло, словно был не в спортзале, а шел на абордаж с борта пиратского судна. В первом, же бою с Сережей он, не взяв защиту, пошел во встречную атаку, сломал клинок и обломком расцарапал Сережину руку у локтя. Олег бинтовал Сереже локоть и ругал Мосина. Тот развинчивал сломанную рапиру и хмуро огрызался. Сережа на него тогда разозлился.

А потом в коридоре Ленька подошел к Сереже и, глядя в сторону, пробормотал:

— Ну че… Я же не хотел.

— Да ладно, — отмахнулся Сережа.

Ленька постоял рядом, вздохнул и отошел.

Через десять минут он догнал Сережу на улице.

— Ну Серега… Ты не злись.

У него был виноватый вид. И не просто виноватый, а какой-то беспомощный.

— Да не злюсь я, — сказал Сережа. — Что ты в самом деле… Зря ты только скачешь во время боя, как бешеный.

Мосин облегченно улыбнулся.

— Понимаешь, я не могу, если кто-нибудь на меня обижается.

«А сам-то хорош, на всех рычишь», — чуть не брякнул Сережа. Но поглядел на Мосина и промолчал. Ленька был сейчас совсем не злой. Он улыбался по-хорошему, и вообще он как-то даже посветлел: стал не черный, а темно-русый, и глаза у него были теплые, коричневые…

«Интересно, кто из них сегодня придет?» — думал Сережа, шагая по заросшему двору. Ну, Андрюшка Гарц, наверно, уже там. Огонькова не будет, у него бабушка болеет. Воронины появятся, конечно… А из других групп? Прежде всего примчится наверняка «барабанная команда» Данилки Вострецова.

Но самым первым, кого Сережа увидел в клубе, был совсем незнакомый мальчик.

Мальчик стоял в коридоре у окна. Тоненький, белобрысый, нерешительный. В нарядной клетчатой курточке с белым воротничком. Курточка была легкая, летняя, но под ней Сережа заметил плотный голубой джемпер.

«Новичок, — безошибочно определил Сережа. — С мамой пришел».

Никакой мальчишка, если он сам идет записываться в клуб, не станет одеваться, как в театр. А в костюме этого мальчика заметна была женская забота: и принарядить и не простудить. Кроме того, человек посамостоятельнее обязательно уселся бы на удобный широкий подоконник. А мальчик стоял.

Ленька Мосин, а пожалуй, и Андрюшка Гарц прошли бы мимо новичка, задрав нос и помахивая рукой с нашивкой над локтем. И мальчишка, разумеется, смутился бы и с робостью глядел бы на «ветеранов». Но Серега не любил, если при нем кому-нибудь было неловко или страшно. Ему становилось неудобно за этого человека, и он мучился вместе с ним.

Сейчас, чтобы новичок не застеснялся, Сережа подошел и спокойно, будто между прочим, спросил:

— Записываться пришел?

Мальчик на секунду вскинул синие глаза и тихонько выдохнул:

— Да…

— А почему не заходишь?

Новичок посмотрел на дверь спортзала.

— У меня там мама.

— И она согласна, чтобы ты записался?

Мальчик кивнул.

— Ну, тогда все в порядке, — ободряюще сказал Сережа. И шагнул в зал.

Олег беседовал с женщиной. Он был, как всегда, ярок и великолепен: в малиновых спортивных брюках с белыми лампасами, в оранжевой футболке. Он словно светился на фоне темной стены. Женщина была невысокая, худая, с таким же острым носиком, как у мальчишки, Она беспокойно вертела в руках сумочку. В маленьком спортзале не было никакой мебели, кроме шкафа и узких низеньких скамеечек вдоль стен, поэтому Олег и мать новичка разговаривали стоя.

— Здрасте, — оказал Сережа.

— Добрый день, — откликнулся Олег. — Сделай одолжение, размонтируй две рапиры, они слева в пирамиде. Эти пираты-барабанщики вчера опять сломали два клинка.

— Сделать им деревянные, пусть машут, сколько влезет. А то не напасешься клинков, — сказал Сережа.