Мальчик со шпагой.Звездный час Сережи Каховского (журнальная версия) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 25

— Идите, не бойтесь. Что за Киса?

— Он в новом доме живет, его раньше не было. Он в седьмом классе учится, только не в нашей школе.

«Что раньше не было, я и сам знаю, — подумал Сережа. — Развелись всякие кисы…»

— Киса не тигр. Что вы дрожите? — сказал он как можно беззаботнее.

— Он у ребят деньги отбирает, — объяснил Валера. — Он хулиган. По нему плачет колония.

— Идите, — сказал Сережа. И подумал: «Малышей не тронут. Не звери же».

Четверо неизвестных приблизились. Самый высокий сказал тонким, но хрипловатым голосом:

— Остановитесь-ка. Дело есть.

— Ну? — сказал Сережа, и ему стало по-настоящему страшно. Это был обыкновенный липкий, подлый страх, от которого слабеют ноги.

— Скажи ему, Киса, — нетерпеливо прошептал самый маленький, чуть пониже Сережи. — Скажи…

— Денежки есть? — поинтересовался длинный Киса. У него получилось мягко, почти ласково: «денюшки».

Сережа не видел в темноте их лиц. Он различал только фигуры. Трое стояли тесной группой, четвертый чуть в стороне.

«Вот так, — подумал Сережа. — Опять их четверо. Это тебе не на совете других ругать за трусость».

Это не на совете… И не на фехтовальной дорожке, где противник — твой товарищ, а кругом строгие судьи… И не вo сне, когда вражьи пули бьют в тебя безвредно, как дождевые капли…

«Эх, Нока бы сюда», — подумал он.

Страх не уходил. Но Сережа знал, что пусть хоть до смерти изобьют, а карманы выворачивать он не даст и не побежит без боя. Да и как побежишь, когда Стаська с Валеркой здесь? Не бросишь.

Стараясь, чтобы не дрожал голос, он сказал:

— Валера, Стасик, идите домой. Я тут сам разберусь…

«Если они уйдут, можно пробиться, — думал Сережа. — Дам Кисе головой в поддых, а пока они будут мигать, выскочу на светлую улицу. Там они побоятся лезть.

— Стоп, козявки! Ни с места! — угрожающим шепотом приказал Киca. — Гусыня, присмотри.

Ага, значит, этот тип в спортивной шапке с помпоном и есть Гусыня! Раньше встретиться не пришлось. После того случая с Митей Сережа и Кузнечик, прихватив Нока, два вечера искали компанию Лысого и Гусыни, но те не появлялись на улице. А теперь вот он!

Гусыня взял Стасика и Валеру за воротники, подвел и прислонил к телеграфному столбу.

— Стойте и не дышите, головастики. Худо будет…

Он, видимо, был уверен, что страх совсем парализует малышей, и даже не оглянулся.

Стасик замер, и в полоске света, падавшей из окна прямо на столб, Сережа видел его бледное, с полуоткрытым ртом личико. В глазах у Стаськи были ужас и покорность. Валера тоже на секунду притих, но вдруг рванулся и бросился из переулка к свету.

— Кеша! — тонко заголосил Киса. — Верни гада!

Тот, кто стоял в стороне, кинулся было за Валерой, но не догнал и вернулся.

— Черт с ним, — решил Киса. — Мы тут быстро… — И обратился к Сереже — Ну как насчет денежек?

— А ты что, взаймы их мне давал? — скручивая в себе страх, сказал Сережа.

— А как же! — обрадовался Киса. — Давал, конечно. Вчера. Три рубля. Отдашь?

— Да ты не бойся, — успокоил Гусыня. — Бить не будем, если будешь хороший. Мы же вежливые.

Тот, кто бегал за Валерой, по-прежнему стоял в стороне, а маленький был рядом, но молчал и опасливо вертел головой.

— Ну-ка, раздвиньтесь, мне идти надо, — сказал Сережа. — У меня времени нет.

— У него времени нет! — подхватил Киса. —

Вы слышите? Кеша, проверь у него карманчики и отпустим человека: ему некогда.

Тот, кого называли Кешей, недовольно обернулся.

— Я же просил не втягивать меня в подобные истории…

И Сережа узнал по голосу Сенцова!

— Сенцов! — сказал он, забывая на миг о страхе. — Надо же! Быстро отыскал новых друзей.

— Почему новых? — хладнокровно отозвался тот. Он, видимо, еще раньше узнал Сережу. — Старых друзей у меня и не было. В вашем зачуханном клубе, что ли, друзья?

— На что надеешься? — спросил Сережа. — Избить вы меня можете, а убить не убьете. Завтра все равно все узнают, какой ты подонок.

— А какие у тебя ко мне претензии? Я тебя, кажется, не трогаю. А кроме того…

— Никто ничего не докажет, — снисходительно объяснил Киса. — А поэтому стой и не возникай.

— Докажут, — сказал Сережа.

— Кто? Может, этот ребеночек? — Киса кивнул на Стасика. — Он не будет на нас наговаривать, он хороший мальчик. Верно, Стасик? Мы с ним друзья. Хы-ы…

Сережа увидел, как Стасик заморгал и зашевелил губами. Словно ответить хотел.

— А если докажут, что будет? — насмешливо спросил Киса. — Сводят в учительскую, скажут, что нехорошо так делать. Вон Гусыню каждый день к директору таскают, а он все равно веселый.

— Пусть карманы покажет, — мрачно потребовал Гусыня.

На что они надеялись? Ну да, они не понимали, что бывают вещи сильнее страха. Что можно бояться и все равно стоять прямо. Потому что есть эмблема с конниками и солнцем, есть друзья, рапиры, слова клятвы. Песни Кузнечика. Всадники «Гренады». И где-то далеко маленький Алехандро Альварес Рисс, которому грозят пули. И красный галстук, который, выходя из школы, не прячешь в карман, как эти подонки. И золотой угольник капитана…

В двух шагах от светлых домов, от тысяч веселых и справедливых людей из случайной темноты выползли эти поганки и думают, что они хозяева!

— Дураки вы, — сказал Сережа. — Вы думаете, на вас управы не найдется?

— Милицией пугаешь? — прошипел Гусыня. — Не пугай, мы там были и ничего, так же дышим.

— Значит, никто вам не страшен? — с насмешкой спросил Сережа. — Значит, вы сильней Советской власти?

Киса хихикнул:

— Это ты власть?

— Я не власть. Но она за меня, а не за вас. А вы плесень.

В ту же минуту в глазах у Сережи вспыхнули желтые огни, и от удара в лицо он отлетел на палисадник. Острые концы реек больно уперлись ему в спину. Палисадник был шаткий, он прогнулся под Сережей, и несколько реек отскочило от нижнего бруса. Чтобы не упасть, Сережа схватился за одну из них…

…Рейка подалась и осталась в руке.

И в ту минуту, когда Сережины враги думали, что он сломлен, побежден, уничтожен, в нем вспыхнула мгновенная радость. Радость силы и уверенности.

До сих пор он не думал об оружии. Но сейчас, ощутив под рукой деревянный брусок, он вспомнил все, что надо: Олега с рапирой, свечи, серебристый вихрь клинка. Вспомнил, как сам на пустыре длинной линейкой рубил колючие головки на высохших кустах репейника. Это было как вспышка. Он оттолкнулся левым локтем и кинулся к врагам…

Киса ойкнул и отскочил, ухватившись за кисть правой руки. Обратным движением Сережа сбил Гусыню, который оказался справа: концом рейки, зажатым, как рукоять, в ладони, Сережа ударил его в подбородок. Тот схватился за лицо, заскулил, медленно сел на корточки и уткнулся в колени. Но это Сережа увидел уже после. А сначала он развернулся в сторону Сенцова. Осторожный Сенцов успел отскочить заранее, но при этом неудачно повернулся спиной. Сережа прыжком догнал его и от души врезал по лопаткам.

— Я тебя трогал?! — заорал Сенцов, изгибаясь.

Самый маленький из ребят прыгнул на дорогу и поднял что-то с земли. Наверно, камень. «А он не трус», — мельком подумал Сережа и повернулся в сторону Кисы. Младшего противника он не боялся: знал, что падойти тот не решится, а камнем сгоряча попасть трудно. Другое дело — Киса…

Но Киса по-прежнему держался за руку. То ли удар был очень силен, то ли Киса обалдел от стремительного отпора.

У Сережиной головы прошелестел камень.

— Ты мне еще покидайся, — пригрозил Сережа, перехватил поудобнее рейку, поднял портфель и сказал Стасику: — Пошли.

Сердце у него бухало, и колени вздрагивали, но это был уже не страх, а возбуждение боя. И тут он услышал взрослый голос:

— Это шё же такое?

«Сейчас побегут», — подумал Сережа.

Но враги его не двинулись. Только Гусыня поднялся, все еще держась за подбородок.