52-е февраля - Жвалевский Андрей Валентинович - Страница 12

Так вот, незнакомка по льду даже не шла — а бежала!

— Артём! — рыдала она в пространство. — Ты где?! Артёмка!

А навстречу ей уже несся мужик — один из тех, кто толкал минивэн.

— Олюшка! Лапонька! Ну куда ты с голыми ногами! Холодно же!

Но Олюшке было плевать и на холод, и на голые ноги. В последний раз истошно завопив «Артё-о-ом!», она, как показалось Тёмке, прыгнула на подбежавшего и повисла на нем. Мужик (который, впрочем, при ближайшем рассмотрении оказался молодым парнем, старше Тёмки лет на пять) старался обнять девушку всю целиком и ласково упрекал:

— Я же сказал: сиди в кафе, я иду пешком, телефон разряжается… Ну куда тебя понесло?

— Мне страшно стало! — скулила Олюшка. — По радио сказали, что есть обмороженные! А я подумала, вдруг ты…

— Ну что ты несешь? С чего я вдруг обмороженный! Смотри, какой я теплый! Вот потрогай!

Тёмка стоял совсем рядом с этой парочкой и смотрел во все глаза. Было дико завидно. Тёмка любовался, как девушка вжимается в своего Артема, как она гладит его по щеке, как целует в шею.

И вдруг Тёмка попытался представить себя на месте своего тезки. А вместо Олюшки — Жукову. Себя — получилось, а вот Жукова в эту картину никак не вписывалась. Не мог он представить, что она несется к нему по ледяной дороге на каблуках, расхристанная, лохматая и удивительно красивая. И целуется Жукова совсем не так…

— Олюшка, — парень говорил виновато, но твердо, — я сейчас. Ты в машину сядь, а мы ее быстренько вытолкаем…

— Ага, — ответила девушка и вцепилась в свое потерянное и найденное сокровище так, что сокровище чуть не рухнуло на дорогу.

— Да вы идите, — вдруг сказал Тёмка, — я подменю.

И двинулся к минивэну…

…Машину они вытолкали быстро.

— Здоровый ты, парень! — уважительно сказал Егор, который был в компании вроде вожака. — Сильно спешишь?

Оказалось, что сами они не из минивэна, просто помогали водителю. А вообще ребята случайно сбились в ватагу и развлекаются тем, что выталкивают забуксовавшие автомобили.

Тёмка пошел с ними без колебаний. К Жуковой он больше не спешил.

Вчетвером они вытащили «альфа-ромео» (который, впрочем, водитель все равно тут же и бросил — «С таким клиренсом сегодня далеко не уедешь»), две «хонды» и «хаммер». Правда, в последнем случае пришлось кидать клич — сдвинуть этот танк удалось только вдесятером.

По пути обсуждали новости: по телеку вообще ничего, кроме поздравлений внутренним войскам; по радио предупреждают, чтобы дома сидели; зато в Интернете полно фоток и рассказов очевидцев. Особенную радость вызвала фотка Охлобыстина, который застрял на трассе и греется у костра. Тёмка Охлобыстина любил за сериал «Интерны» и потому тоже посочувствовал.

К нему уже обращались как к старому другу и даже протянули флягу с коньяком. Тёмка сделал вид, что отпил, но только губы смочил — ему и так было весело.

Все веселье обломал отец.

Егор — невысокий, но очень энергичный — как раз прикидывал, куда лучше двинуться дальше, когда рядом с ними затормозил «лендровер».

— Артем! — папа распахнул дверь, чуть не задев Егора. — Я тебе где сказал ждать?! В машину!

Тёмка набычился и не стронулся с места.

— Мне сколько раз повторять?! — повысил голос отец. — Или тебя за ухо в машину вести?

Тёмка смотрел под ноги. Тогда Егор шагнул к раскрытой двери, широко улыбнулся и спросил:

— А вы, уважаемый, я так понимаю, отец Артема?

— А это, уважаемый, — мрачно ответил папа, — не вашего ума дело.

Егор пропустил грубость мимо ушей.

— Спасибо! — сказал он и протянул руку отцу Тёмки. — Хорошего сына воспитали. Он многим людям сегодня помог.

Папа, который к такому повороту готов не был, растерянно перегнулся через сиденье и пожал протянутую руку.

— А ты, Артем, иди уже, — сказал Егор. — Да и нам по домам пора.

Все трое пожали ему на прощание руку. Без улыбок, по-взрослому.

Когда тронулись, долго молчали. Вид у отца был озадаченный.

Потом он пошарил по карманам, выудил барбариску и протянул сыну.

— Сам ешь! — огрызнулся Тёмка.

— Извини, — сказал папа тихо. — Я просто перепугался, когда ты пропал.

Тёмка колебался.

— Да бери уже, — ненатурально рассердился отец, — мне вторая рука нужна, машину вести.

Барбариска оказалась вкусная, но живот заурчал, требуя чего-нибудь более существенного.

— Спасибо, — сказал Тёмка, чмокая конфетой.

— Не за что…

И папа опять улыбнулся чему-то своему.

— Что ты все лыбишься? — спросил Тёмка, чтобы заглушить урчание внутри себя.

— Да я с помощью этой конфеты уже просил когда-то прощения.

Тёмка недоверчиво погонял леденец во рту.

— То есть не этой, — поправился папа, — но такой же. Помнишь, я тебе про школьную любовь рассказывал? Вот тогда мне барбариска очень пригодилась…

Прошлое. 9 «Б»

Они не разговаривали целый год после «того случая»…

Сам «тот случай» Саша боялся вызвать в памяти даже на минутку. Он старался не давать себе этой минутки, набросился на учебу так, что учителя нарадоваться не могли, — и скоро математичка просила его объяснить сложную задачу (которой, как все подозревали, сама не понимала). Пошел на дзюдо, потому что три двухчасовые тренировки в неделю — это шесть часов, когда можно ни о чем не думать, кроме «захват» — «обманка» — «бросить» — «контрить» — «удержать» — «уйти из удержания». За хорошую учебу родители подарили магнитофон, новенький, кассетный — слушал каждую свободную минуту все, что мог добыть, от «Kiss» до «Аквариума». Научился подключать к телевизору, чтобы использовать его колонки, — получалось с посторонним треском, зато громко.

И каждое утро думал о том, что вот сегодня точно подойдет и извинится. И все будет как раньше. Даже подходил, видел ее испуганные глаза и проходил мимо.

А однажды весной приехала тетя Даша. Она была молоденькая (на двенадцать лет моложе мамы) и смешливая. В ее честь устроили застолье, на котором Саша ухаживал за тетей, а она заливисто хохотала: «Ты что, тетушке глазки строишь?». Потом они вместе мыли посуду, и тетя Даша спросила:

— Чего хмурый? Влюбился?

Он чуть не выронил тарелку, которую вытирал, но кивнул.

— Это нормально! Поругались? Или боишься признаться?

— Поругались.

— Прощения просить пробовал?

Саша набычился:

— А чего я? А если она виновата?

— Неважно, она или ты, — тетушка ловко орудовала ершиком. — Прощения всегда просит мужчина! И не спрашивай почему, так устроена природа!

Он промолчал. Так в молчании и домыли.

Уже уезжая, тетя Даша воровато оглянулась и сунула ему в руку что-то маленькое и липкое:

— Съешь — и все наладится! Она волшебная.

Подарок он сунул в карман куртки и рассмотрел его только дома. Это была конфета. Барбариска. У нее был такой вид, как будто ее долго таскали в кармане.

Ни в какое волшебство он, конечно, не верил и есть барабриску не стал. Зато он вдруг понял, как им помириться…

53.02.2013. 00:02. Динка

Динку от метро до дома довел Кирюха.

Только сейчас она сообразила, что этот веселый парень в вязаной шапочке и наглаженный, причесанный педант в белой рубашке, которого она видит каждое утро, потому что он всегда ровно в восемь пятнадцать садится в машину, — один и тот же человек.

— А когда ты настоящий? — спросила Динка.

— Не знаю, — задумчиво ответил Кирилл, — но я тоже сейчас об этом думаю.

А потом неожиданно добавил:

— Мама хочет, чтоб я был юристом. Папа хочет, чтоб я зарабатывал. А я бегаю ночью по городу и откапываю машины… Будешь поступать — никого не слушай. Просто представь на секунду, что этой байдой придется всю жизнь заниматься.