Приключения Никтошки (сборник) - Герзон Лёня - Страница 28

«Как же все-таки мерзко врать тому, кто тебе доверяет, – горестно думал он. – Вот Никтошка уедет, и опять вокруг никого не будет, кроме коров. Да еще и братца – моего отражения».

– Знаешь, – сказал он вдруг Никтошке. – Иногда так надоест каждый день одну и ту же возле себя рожу видеть!

– Это ты о ком? – удивился Никтошка.

– Это я о своем братике. Он ведь точная копия я. Тут Вруша сказал правду, но тут же добавил:

– Только все время врет.– Значит, кроме вас двоих тут больше никого нет?

– Только коровы.

– Ну так приезжай к нам. У нас в домике места много – можешь жить, сколько хочешь.

– А как же Мышуня и Ласточка, и Матильда, и остальные?

Этим он озадачил Никтошку. Мышуня по Колокольчиковой улице вряд ли пройдет. Можно было бы, конечно, поселить ее на площади Свободы. Там много места. Но чем ее кормить?

– Ты прав, – сказал Никтошка. – С коровами вам в город нельзя.

– Вон, возле того столба начинается дорога, – сказал Вруша, показывая на полусгнивший столб на краю луга. По ней езжай – и никуда не сворачивай. Все время строго на север. И через час будешь в Цветограде. Ну, максимум – через три.

– Спасибо тебе, друг, – сказал Никтошка.

– Да не за что. Чего там…

Вруша смахнул слезу. Ему было тоже очень жалко расставаться с Никтошкой.

– Может, еще увидимся, – сказал Никтошка.

– Приезжай в гости, – сказал Вруша.

Никтошка зажег огонь в машине. Десять минут они стояли молча и ждали, пока молоко закипит. Наконец из-под крышки котла повалил пар.

– Ну, мне пора, – сказал Никтошка.

Они обнялись, и Вруша чуть не заплакал. Ему было страшно жалко этого коротышку. Но что он мог с собой поделать?

– Погоди! – крикнул Вруша, скрываясь в доме. Он вынес Никтошке завернутый в фольгу шоколад.

– Вот, мой брат Вруша сам делал, – сказал он. – Мы его только по праздникам едим. Два раза в году – на Новый год и на День рожденья.

– Может, не надо? – сказал Никтошка.

– Бери, бери. Вруша всхлипнул.

– Тебе пригодится. Погрызи, знаешь, от него очень настроение улучшается.

– Ладно, – сказал Никтошка и положил шоколад в багажник. – Ну, пока!

– Пока!

Вруша отвернулся, а Никтошка нажал на пар. Молокомобиль, страшно заскрежетав, выехал со двора. Никтошка махнул высунувшимся из коровника коровам.

– М-у-у-у! – замычала Мышуня, а за ней и все остальные. Они мычали, как пароходы, которые покидают пристань, отправляясь в дальнее плавание. На самом деле отправлялся Никтошка.

Подъехав к полусгнившему столбу, Никтошка вырулил на дорогу, ведущую к Цветограду. Там он в последний раз обернулся, но Вруша уже скрылся в доме.

– Пока! – крикнул Никтошка.

Полчаса спустя, по другой дороге на ферму въехал Правдюша. Он привез лекарства для коров, новые инструменты, шланги для доильных установок, малиновую краску, чтобы покрасить коровник на зиму, и еще кучу разных нужных и полезных вещей.

Глава шестнадцатая ДОРОГА, ВЕДУЩАЯ В НИКУДА

Никтошка старался как можно аккуратнее рулить и плавнее нажимать на «пар». Но машину все равно ужасно дергало. Что-то бешено громыхало у нее внутри. Какие-то невидимые, но страшно сильные детали боролись друг с другом в железном брюхе молокомобиля. Казалось, они вот-вот вырвутся наружу, пробив крышку капота.

Машина то дико рвалась вперед, так что Никтошку вдавливало в сидение, то вдруг почему-то резко тормозила, и он едва не стукался носом об угол квадратного руля. «И почему только этот Солидолыч не изобрел нормальный круглый руль?» – думал Никтошка, подскакивая на сидении, словно поплавок на волнах.

Но это только так кажется, что изобрести что-нибудь просто. На самом деле, это, конечно же, совсем не так. Мы привыкли к круглым рулям, и для нас они – обычное дело. Но для Солидолыча, который изобрел самый первый автомобиль и никогда в жизни не видел руля, было не так-то легко понять, что круглый руль лучше квадратного. Вот он и не понял. Только много позже гениальный Знайка сообразил, что руль нужно сделать круглым, тогда не будешь стукаться о его углы.

Молокомобиль страшно трясло. От такой езды Никтошку быстро укачало. Он уже собрался выключить конфорку, чтобы остановиться и немного передохнуть. Но тут – видимо, сметана пролезла наконец из бака в мотор – грохот прекратился, тряска стала намного меньше и машина пошла плавнее. «Фу ты, наконец-то!» – вздохнул Никтошка.

Теперь можно было оглядеться по сторонам. Ферма давно скрылась из глаз, и только Мышунина рогатая голова еще маячила сзади, словно крест на колокольне. «Далеко уже отъехал», – подумал Никтошка. Ему очень хотелось закурить свою трубочку, но он пока не решался выпустить из рук квадратный руль – мало ли что взбредет в голову этому молочному чудовищу?

А молочное чудовище, смазав свои шестереночки свежей сметанкой, весело бежало по дорожке. С обеих ее сторон росли высокие полевые травы. Напуганные ревом мотора кузнечики упрыгивали подальше в поле. Один из них перепутал и скакнул прямо в машину, очутившись рядом с Никтошкой, на соседнем сидении.

– Привет, – осторожно поздоровался Никтошка.

Но кузнечик не ответил. Он смотрел на коротышку огромными коричневыми глазами, гладкими, словно полированная дверца шкафа.

– Надеюсь, ты мне на плечи не прыгнешь? – спросил Никтошка. – А то мы оба в аварию попадем.

Когда Никтошка ходил по полям, кузнечики иногда прыгали на него и сбивали с ног. Для коротышек-то кузнечик не такое уж маленькое существо. Примерно как для нас крупная собака или енот.

– Хочешь поехать со мной в Цветоград? – спросил Никтошка. Кузнечик не поддерживал разговор. Казалось, он следит за тем, как открывается крышка котла и пенкосниматель выкидывает пенки.

– Да, интересное изобретение, – согласился Никтошка. – Я бы до такого вряд ли додумался.

Дорога почти все время шла точно на восток, лишь изредка немного заворачивая к северу.

– Странно, – сказал Никтошка. – Я-то думал, что Цветоград на юге, а мы на восток едем. Ну, Правдюша-то точно знает. Наверное, скоро повернем на юг.

А на самом деле дорога-то на юг поворачивать и не собиралась. Потому что эта дорога вела вовсе не в Цветоград. Дело в том, что Вруша, которого Никтошка ошибочно считал за Правдюшу, не удержался и наврал, указав приятелю неверное направление. Поэтому-то Вруша так и расстраивался. А Никтошка подумал, что это он из-за того, что ему жалко расставаться с ним, с Никтошкой. А на самом деле вовсе не поэтому, а потому, что Вруше самого Никтошку было жаль. Заведет его эта дорога невесть куда! Вруша и сам не знал, куда, но уж точно не в Цветоград.

«Что-то с беднягой будет?» – думал Вруша.

Погруженный в свои мысли, он не слушал брата, который рассказывал про свою поездку в город и как он там добывал коровьи лекарства, как разыскивал необходимые инструменты и прочее.

– А на площади Путешественников установили памятник Воздушному шару – представляешь? – радостно сообщил Правдюша.

– Кому? – переспросил Вруша.

– Воздушному шару.

– А кто это такой?

– А это ученый Знайка со своими коротышками сделали такой огромный шар, понимаешь?

– Нет.

– И полетели на нем путешествовать.

– Путешествовать?

– Да.

– На шаре?

– Да.

– А ты не врешь?

Правдюша обиделся:

– Я не ты. Я никогда не вру.

– Ах да, правда, я и забыл.

– Это ты у нас специалист.

– Да уж…

– Как тебе не надоест врать только?

– Ты знаешь… – задумчиво проговорил Вруша, – иногда надоедает.

– Ну так переставай врать скорее!

– Не могу. Привычка.

– А ты отвыкни.

– Не могу.

– Почему?

– Да я пробовал не врать. Но если не повру хоть полдня, так плохо становится… ногти страшно чешутся, уши потеют, колени зудят. И еще тошнит…

– Да уж… вот до чего ты себя довел.