Частный детектив Выпуск 3 - Квентин Патрик - Страница 33

Сумасшедшая жара действовала оглушающе. Была одна огромная всеобъемлющая боль. Я был уверен, что она никогда не кончится.

Разве что со смертью.

* * *

Во второй половине дня, ближе к вечеру, пришел слон и своротил дерево, листья которого ощипал жираф.

Прекрасная аллегорическая сцена для Эвана, подумал я. Слон, уничтожающий джунгли.

Но Эван был далеко.

Эван, Эван, черт тебя побери, вытащи меня отсюда!

Слон подкрепился и ушел, оставив обглоданное дерево вздымать корни, как будто моля небо о помощи, и умирать от жажды.

* * *

Прежде чем совсем стемнело, я написал еще несколько фраз в моей записке. Руки дрожали, судорога сводила пальцы, огрызок закатился под сиденье. Я не смог поднять его распухшими пальцами ног.

Я бы поплакал, но это было бы расточительством.

* * *

Я не помнил, как давно я нахожусь здесь и как скоро наступит среда. Она была далека, как Кейт, и так же недостижима. Начались галлюцинации. Я видел наш бассейн и купающихся в нем детей. Видение было гораздо правдоподобней, чем ситуация, в которой я находился.

* * *

Сильная дрожь не проходила несколько часов.

Ночь была холодной. Мышцы окоченели. Зубы стучали. Голод терзал кишечник.

Утренняя роса струилась по стеклам. Я осушил языком часть левого стекла. Слаб я был, как младенец. Лизал я медленно и неуклюже.

У меня не хватило сил приоткрыть окно, но я знал, что умру не от недостатка кислорода.

* * *

Солнце встало в розовой дымке.

Я мечтал потерять сознание, понимая, что только это принесет мне желанный покой. Даже бред будет облегчением. Надежда, ожидание, способность ориентироваться в ситуации, держать ее под постоянным контролем были дополнительной мукой. Я ждал, когда угаснет рассудок. В этот момент я умру. Это единственное, что будет смертью. А сердце может останавливаться, когда захочет.

* * *

Мощные волны зноя били в автомобиль, как таран.

Я горел.

Горел.

Глава 16

И все–таки они приехали.

В полдень. Эван и Конрад на пикапе. Эван, как обычно, был полон энергии, он размахивал руками, глаза его сияли. Слегка запыхавшийся Конрад вытирал лоб носовым платком.

Они подошли к автомобилю, открыли дверцу и онемели. Я думал, что они мне мерещатся, я был уверен, что сейчас они исчезнут.

Первым заговорил Эван.

— Ты куда подевался, черт тебя возьми? Мы со вчерашнего дня ищем тебя по заповеднику.

Я не ответил. Не мог.

Конрад повторял:

— Боже мой… Боже мой… Дорогуша… Боже мой… — совсем как испорченная пластинка.

Эван вернулся к пикапу, подъехал ближе и вытащил из багажника красный ящик.

— Будешь пиво? — спросил он. — Воды у нас нет.

Он наполнил бумажный стаканчик и поднес его к моим губам. Пиво было холодным и несказанно прекрасным. Я выпил только половину, каждый глоток давался с трудом.

Конрад открыл правую дверцу и залез в машину.

— У меня нет ключа, — жалобно сказал он.

Впервые за все это время мне стало смешно.

— Фу! — сказал Эван. — Ну и воняет же от тебя.

Наконец–то они сообразили, что я не могу говорить. Конрад вышел из машины и полез в багажник. Вернулся он с четырьмя кусками стальной проволоки и мотком изоленты.

Отмычка получилась не очень удачной. Конрад ругался, пыхтел, пока ему удалось отжать защелку и освободить мою правую руку. Левая могла подождать.

Потом они отстегнули ремни и стали тащить меня из машины. Это было нелегкое дело. Мое тело застыло, как желе в формочке.

— Может быть, смотаться за врачом? — предложил Эван.

Я энергично замотал головой. Я должен был срочно кое–что сообщить им, причем до того, как появятся посторонние. Трясущейся рукой я достал из–под себя мои записи и жестом попросил авторучку. Конрад протянул мне золотой «Паркер». Я написал на конверте: «Если вы никому не скажете, что нашли меня, мы сможем поймать того, кто это сделал». А потом, немного подумав, добавил: «Это очень важно».

Они, став плечом к плечу, разбирали мои каракули и буквально чесали в затылках.

Я написал: «Занавесьте ветровое стекло».

Это было сделано мгновенно. Температура в автомобиле понизилась на десяток градусов.

Эван снял с баранки мой полиэтиленовый пакет.

— А это что такое? — спросил он. На его лице появилось испуганное выражение.

Он стал читать мои записи. Я отпил еще немного пива. Рука, державшая стаканчик, еще дрожала, но жизнь возвращалась ко мне глоток за глотком.

Эван передал записи Конраду. После долгой паузы он произнес:

— Ты вправду считал, что Конрад и я участвовали в этом?

Я покачал головой.

— Клиффорда Уэнкинса выловили в озере Веммер Пан, в субботу вечером. Катался на лодке и утонул.

Эта новость дошла до моего сознания не сразу.

«Господи, — подумал я, — значит, я уже не увижу этого несчастного, потного, заикающегося маленького человечка».

«Я хочу полежать. Можно в вашем пикапе?» — написал я.

Конрад бросился выполнять мою просьбу. Убрав аппаратуру, он вынул задние сиденья из обеих машин, положил их на дно пикапа и застелил свитерами и плащами.

— Отель «Риц» рад приветствовать вас, — объявил он.

Выглядел я страшно. Четырехдневная щетина, воспаленные, запавшие глаза, кожа мертвенно–серая, в красных пятнах. Иными словами, из зеркала на меня глядел хорошо поджаренный вурдалак.

С деликатностью, которой в них никто бы не заподозрил, мои спасители помогли мне выбраться из машины и почти отнесли меня к пикапу. Я не мог выпрямиться. Мне казалось, что мои мускулы свернулись, как дорожка, когда полусогнутого меня доволокли до постели. Уже потом, лежа, я стал распрямляться, испытывая невероятную боль и одновременно чувство невыразимого облегчения. Эван перенес брезент с моего автомобиля на крышу пикапа.

«Останься, Эван», — написал я, потому что боялся, что он все–таки рванет за врачом.

Эван, по–видимому, колебался, поэтому я дописал: «Пожалуйста, не уезжайте».

— Боже мой, — пробормотал он, прочитав это. — Не бойся, мы никуда не уедем.

Эван был очень взволнован. А ведь он не любил меня, и во время съемок «Автомобиля» изводил меня, как мог.

Глоток за глотком я пил пиво. По сравнению с тем, как болело мое горло, ангина была детской игрушкой; целебная жидкость делала свое дело, и через некоторое время я уже мог шевелить распухшим языком.

Эван и Конрад обсуждали предстоящий маршрут. Как оказалось, в ближайшем кемпинге, Скукузе, не был заказан ночлег, а до Сатары, где нас ожидали, было два часа езды.

Решили ехать в Сатару, что, по–моему, было разумнее.

— Ну и прогулка, — заявил Эван. — Здесь чертовски жарко. Останови где–нибудь в тени, устроим ленч. Уже второй час, и я хочу есть.

Это уже было больше похоже на того Эвана, которого я знал и не любил.

«Хорошенько запомни это место, мы сюда вернемся», — написал я.

— Мы пошлем кого–нибудь за твоей машиной, — ответил Эван. — Потом.

Я помотал головой.

«Мы должны сюда вернуться».

— Зачем?

«Чтобы поймать Дэна на месте преступления».

Они смотрели на меня с удивлением.

— Но как? — спросил Эван.

Я написал как. Еще во время чтения у Эвана заработало воображение. Конрад хмурил брови, и было видно, что и он прикидывает, как и что сделать. Я знал, что моя идея придется по вкусу.

— Боюсь, он не даст нам этого сделать, дорогуша, — сказал Конрад.

Я позволил себе не согласиться с ним.

— А его соучастник? — спросил Эван. — Как его искать?

«Он умер».

— Умер? — они смотрели на меня с недоверием. — Ты имеешь в виду Уэнкинса?

Я кивнул. Я устал. «Все расскажу, когда смогу говорить», — написал я. Мы ехали по узкой заросшей дороге, которая несколько дней была лишь отражением в зеркале.

Конрад вел машину, а Эван набрасывал план местности. Оказалось, что нашли они меня совершенно случайно, дорогою этой давно никто не пользовался, она вела к давно высохшему водопою. Дорога эта примыкала к другой, а та, в свою очередь, к одной из асфальтированных. Эван заявил, что он легко найдет мою машину. Вчера, добавил он, они обшарили все боковые дороги, между Скукузой и Нумби. Сегодня они искали в районе высохших притоков Саби. Меня они нашли на пятой боковухе, разумеется, за табличкой «Въезд воспрещен».