Харри Проглоттер и Ордер Феликса - Панарин Сергей Васильевич - Страница 28

Мисс Пфеннингз спрятала вязание под стол.

— Не пытайтесь меня надуть, Пфеннингз, я не шарик, — строго сказал Глюкообильный. — Вязать будете дома. А в ближайшие часы сделайте так, чтобы никто меня не беспокоил. Полная тишина! И если школа начнет погружаться в пучину морскую, все равно ждите, когда я вас вызову. Ферштейн?

Секретарша мелко закивала.

Ректор захлопнул дверь и повернул ключ.

Наметив пару боксерских ударов, попрыгав, повращав головой, словно разминаясь для поединка, Мастдай несколько раз глубоко вздохнул. Перед его мысленным взором пронеслась вся жизнь. Верный признак того, что дело, которое он решил провернуть, скорее всего, завершится летальным исходом. Отчего-то у памяти принято выдавать ускоренный повтор прожитого именно перед смертью.

Старый маг разулся и лег на ковер, расстеленный у стола. Вытянул руки по швам.

Загрузиться в инфернет было для Мастдая делом обыденным. Он произнес заклинание-мантру

— Эй, такси, вези в Диптаун. Диал-ап и диал-даун! Глюкообильный очутился в старинной библиотеке.

«Некогда читать., — встряхнулся ректор, отдавая команду на прыжок в арсенал. Кругом стало белым— , бело, а через мгновение откуда-то примчались, словно поезда, полки, заваленные различным оружием. От перочинного ножичка до маленькой атомной бомбочки.

Взяв самурайский меч и пару пистолетов семьдесят пятого калибра, Мастдай приступил к чтению«пронзительного. заклинания. Предстояло покинуть поверхностный, коммерческий слой инферно и упасть в омут глубокого астрала.

Заклинание было коротким, но за время, пока оно звучало, вокруг Мастдая многое изменилось. Глюкообильного обступила тьма, потом ее прорезали миллионы огней, они приближались, и ректор увидел, что это костры, и возле каждого сидят или пляшут люди. Влетев в один из таких костров (Мастдай как раз начал говорить слово «справа.), маг зажмурился, а когда открыл глаза, ощутил себя падающим в светящийся янтарный лабиринт, по которому шел какой-то мужчина. Каждый шаг давался идущему с огромным трудом, от тела мужчины навстречу ректору поднимались яркие искры. Вонзившись в центр лабиринта, Глюкообильный заскользил вдоль стены небоскреба, заметил выпрыгнувшую из окна женщину в черном. Она эффектно смотрелась в обрамлении стекольных брызг, причем не праздновала лентяя развернулась, принялась палить из пистолетов куда-то вверх, но Мастдай набрал б6льшую скорость, чем неизвестная чемпионка по прыжкам из окон и стрельбе, поэтому он метеором спланировал в канализационный люк и не увидел, чем закончилось ее выступление.

Мрак сгустился, приняв синюшный оттенок. Магу казалось, что вокруг жужжат комары, каркают вороны, падают самолеты, взрываются ТЭЦ и переворачиваются грузовики. Потом вакханалия разрушения резко исчезла, уступив место хлипкому домику на берегу моря. Сознание ректора успело зафиксировать присутствие двух пожилых людей на завалинке, а затем Мастдай каким-то непостижимым образом просочился в трещину старого разбитого корыта, чтобы утонуть в вихре абсолютных абстракций не вообразимые смешения цветов и звуков закручивались в исполинскую воронку. Погружение в нее продолжалось почти вечность, однако звуки стихли, краски поблекли, вновь сгустился мрак и…

— …осталось, — закончил Глюкообильный. Он стоял на чем-то твердом. Это радовало. Было абсолютно темно. Это печалило.

Достав из кармана волшебную палочку, маг произнес стандартное заклинание «Земля-в-иллюминариум». Как ни странно, на кончике палочки вспыхнул огонек.

Мастдай стоял в пещере. Напротив массивной дубовой двери с ручкой-кольцом.

На двери висела табличка

Посторонним вход СТРОГО запрещен!

Глава Хоботаста был дисциплинированным гражданином, но не для того он бороздил просторы астрала, чтобы упереться в запрещающий плакатик и вернуться домой. Глюкообильный протянул руку, коснулся кольца. Взялся. Дернул. Без результата. Толкнул дверь плечом. Заперто. Велкамус. не подействовал. Заклятия разрушения, огня, уменьшения тоже не сработали.

— Бог в помощь! — раздался за спиной Мастдая знакомый голос.

Ректор молниеносно присел, разворачиваясь и выхватывая меч.

Большой Брат стоял метрах в трех, привалившись к стене, и с интересом смотрел на старинного врага.

Четырьмя руками Лорд Тьмы сжимал китайские сабли, еще в двух горели керосиновые лампы.

— Мне тоже не открыли, — пожаловался он.

И представь себе, стены защищены так же отлично, как и калитка. Я прогулялся по коридору. Потащился отсюда туда, — мультиног махнул за спину, — а приперся снова к этой проклятой двери. Кольцо, блин… Теперь оцени еще фишку вернуться нельзя. Как ни пыжься — не вынырнешь. А ведь мне, в отличие от тебя, помогает Око. Помогало. Но как только я сюда попал, связь прервалась…

Мастдай попробовал выйти из астрала. Стандартная волшебная формулировка «Как-выскочус-как-выпрыгнус» не помогла. Подвел и заветный «Контрлальт-делитиум». «Вот так влип, даже высшая магия не рулит!» — отчаялся Глюкообильный.

— И вот стоим мы тут с тобой, как три тополя на Плющихе, если один спилить, — продолжил между тем темный император. — У тебя меч и палочка. У меня четыре гибких клинка и возможность колдовать без всяких деревянных приспособлений. Ты в тупике. Я голодный. Мы враги. Здорово получается, да?

— Угу, — кивнул Мастдай. — Разум подсказывает, лучше бы мы объединились. Я искренне полагал, что перебои магии — твоя работа. Теперь ясно — не твоя. Тогда чья?

— Время тянешь. Боишься, стало быть.

— Отнюдь. Раз никто из нас не может вернуться, победителя не будет. Подумай своим мозгожелудком. Большой Брат отошел от стены.

— Мне натощак не думается.

— Ну, я тебя предупреждал, — улыбнулся Глюкообильный, закрывая глаза рукавом. — Сейчасвылетумптичкус!