Гений страшной красоты - Донцова Дарья - Страница 21

Компьютерщик замер. Потом растерянно спросил:

– Хм, тут не уточнили какой. Репчатый или зеленый? И зачем лук, если собрался галопировать?

Я пожала плечами.

– Понятия не имею. Может, лошадкам нравится запах лука? Там нет картинки?

Антон протянул мне книжонку.

– Тут написано «луку», – отметила я. – Это не лук, а другое слово. Если вспомнить грамматику русского языка, то в именительном падеже оно должно звучать «лука». И ты должен схватить ее руками.

– Ну и где у коня данная часть? – протянул Антон. – Никогда не слышал про луку!

– Может, так именуют гриву? – предположила я.

– Стремя я вижу, – сверился с книжкой Антон. – Только как в него ступню впихнуть? Высоко болтается!

Бруно переступил ногами и всхрапнул, я на всякий случай отпрыгнула в сторону. Не считайте меня трусихой. С любой, даже не очень любезной по отношению к окружающим собакой я найду общий язык. Но конь такой огромный! И в чем-то автор брошюрки прав – Бруно может укусить, лягнуть или просто наступить на меня и раздавить здоровенным копытом.

– Даша, помоги его вывести, – попросил Антон.

– Ну, ладно, – после небольшого колебания кивнула я, – поучаствую в твоей идиотской затее. Однако потом ты сделаешь кое-что для меня!

– Что, например? – предусмотрительно поинтересовался он.

– Выяснишь, кому принадлежит один телефонный номер, – ответила я. – И еще выудишь из Интернета немного информации.

– Без проблем, – пообещал Антон.

Уж не помню как, но мы вытолкали коня из сарая. И следующие десять минут я безуспешно пыталась подсадить Антошу в седло. Вспотела, разозлилась и сказала:

– Нельзя быть таким неспортивным. Видел, как артисты в кино действуют? Хоп – и мужчина на лошадке!

– За них дублеры работают, – пропыхтел Антон, отряхивая брюки. – Стремя качается, и Бруно слишком высокий. Вообще-то, мне сначала предложили напрокат пони. Наверное, надо было его брать.

Я представила, как Антон, сидя на крошечной лошадке, которая катает малышей, гарцует по дороге к деревне, и расхохоталась. Младший Бархатов продолжил листать брошюру.

– Нашел! «Трудности посадки на лошадь. А. Стремя слишком высоко. Опустите его. Б. Стремя качается. Придержите его. В. Конь высокий. Подогните ему колени. Г. Никак не можете расположить свое тело на спинозадней части скакательного животного вследствие слабости своих рук, плохой развитости мышц ног и малой общей физической подготовленности. Воспользуйтесь стремянкой». И как я сразу не догадался? Лестница! Вот же она! Стоит у сарая!

Я не успела ойкнуть, как Антон схватил хлипкую деревянную конструкцию и прислонил ее к боку мирно сопящего Бруно.

– Дарья! Держи!

– Кого? – уточнила я.

– Жеребца, он не должен шевелиться, – пояснил Антон.

Я с опаской приблизилась к рысаку и забубнила:

– Дорогой Бруно! Понимаю, что тебе не нравятся дураки, которые пытаются сесть на тебя, руководствуясь тупым пособием, но альтернативы нет. Сделай одолжение, не дергайся. Чем быстрее Антон доберется до деревни, тем скорее он от тебя отстанет…

Бруно шумно вздохнул, потом чуть приоткрыл пасть и издал странный звук. Мне показалось, что конь хихикнул.

– Я наверху! – торжественно заявил Антон. – Как-то странно получается – головы нет, а грива постоянно болтается в воздухе.

Я посмотрела на всадника и снова засмеялась.

– Ты можешь быть серьезной? – надулся Антон. – Перестань ржать и дай брошюру. Хочу прочесть, как его включить и заставить идти вперед.

– Прости, Антоша, – простонала я, – но ты устроился лицом к хвосту.

Компьютерщик оглянулся.

– Действительно! И что теперь делать?

– Пересаживайся, – посоветовала я.

– Сейчас, – пропыхтел парень. – Подставь-ка лестницу, секундочку… Вау!

Бруно повернул голову, глянул большим коричневым глазом на плавно съехавшего с его спины на землю Антона и заржал. Похоже, конь получал удовольствие, наблюдая за стараниями «принца».

– Нет, ну надо же быть таким дураком! – воскликнула я.

Но Антон, будто не слыша моей реплики, с кряхтением поднялся и заявил:

– Пошли в деревню.

– Пешком? – уточнила я.

– Тут меньше километра, если по шоссе. А через поле, напрямик, совсем близко, доберемся быстро, – потер он руки. – Дом Риты последний, приметный, с синей крышей. Я сяду на Бруно около ее ворот.

– И дальше? – спросила я.

– Не понял тебя, – нахмурился Антон.

– Как ты увезешь невесту? – поинтересовалась я. – Хоть потренируйся, проскачи чуток. Давай, залезай на жеребца.

– Ставь лестницу, – приказал Тоша.

– Сам ее поднимай! – возмутилась я. – Я не твой паж.

Он нахмурился, наклонился и горестно вздохнул:

– Она сломалась. Ступеньки отлетели. Ты ее плохо держала, поэтому она упала.

Мне стало обидно.

– Очень хорошо, когда рядом есть виноватый, иначе придется признать, что сам тупой айтишник, не способный сесть на лошадь.

– Это невероятно трудно, – пронудил Антон.

– Ерунда! – отмахнулась я.

– Сама попробуй, – надулся сынок мадам Бархатовой. – Ага, боишься! Слабо тебе!

Я подошла к Бруно, поставила ногу в стремя, чуть приподнялась, вцепилась руками в какую-то загогулину, торчавшую из седла, что есть сил подтянулась, плюхнулась животом на спину коня, но сумела перекинуть через мощный круп Бруно другую ногу, кое-как приняла вертикальное положение и хриплым голосом сказала:

– Вуаля!

– Ого! – восхитился Антон. – Ты, наверное, во время войны была в казачьем эскадроне?

Я пыталась изобразить спокойствие… Бруно невероятно высокий, смотреть вниз страшно, сидеть в седле неудобно, поэтому я не сразу обратила внимание на слова Антона. Но через минуту до меня дошел их смысл.

– Война? Эскадрон? Ты что имеешь в виду?

– Конницу Буденного, – абсолютно серьезно ответил Тоша. – Тогда была гражданская война между большевиками и белогвардейцами.

– С ума сошел? – обомлела я. – Сколько мне, по-твоему, лет? Еще вспомни про драгун, которые в тысяча восемьсот двенадцатом году сражались с армией Наполеона! Дай мне руку, я хочу слезть.

– Сейчас, я читаю брошюру, – донеслось снизу. – Часть вторая. «Поздравляем вас с посадкой на спинозаднюю часть лошади. Следующий этап. Начало движения. Помните, конь способен бежать быстрее собаки, кошки, таракана и человека. Четыре ноги и обтекаемая форма туловища позволяют ему развивать скорость до пятисот сорока километров в час. Хлопните рысака по крупу ладонью и скажите: «Пошел!»…»

Последнее слово Антон произнес слишком громко. Бруно вздрогнул, вздохнул и… понесся вперед не разбирая дороги. Я изо всех сил вцепилась в жесткую, колкую, странно пахнущую гриву. Где у коня тормоз? Почему природа не предусмотрела у жеребца руль? Как остановить Бруно? Что будет, если я упаду на землю? Ой, точно все закончится плохо! Очень хорошо помню, как один раз патологоанатом Илья, войдя в кабинет Дегтярева, громко сказал: «Все кости у трупа на месте, но они у него собраны в другом порядке. Мне их поменять, как надо, или оставить как есть? Причина смерти и так ясна!»

Я почти легла на шею коня и закричала:

– Миленький, котеночек, зайчик, рыбка, не несись! Тише, пожалуйста, тетя сейчас рухнет глупой головушкой оземь! Я очень люблю лошадок! Ты, пупсик, замечательный, только не скачи со скоростью света! Конечно, насчет пятисот сорока километров в час брошюра врет, но мне и десяти хватит, чтобы, упав, сломать шею!

Но Бруно несся напролом. Как вам описать мои ощущения? Представьте, что сидите верхом на деревянной табуретке, которая стоит в кузове грузовика российского производства, а он катит по бездорожью Нечерноземья, ваши ноги болтаются в воздухе, а вместо руля у вас здоровенная, жесткая, вонючая мочалка, вы уткнулись в нее своим милым личиком, намазанным дорогим швейцарским тональным кремом, и пытаетесь не съехать на бок, но сползаете, сползаете, сползаете…

Вдруг тряска прекратилась. Не веря в свое счастье, я подняла голову, увидела черный, завалившийся на один бок домик под синей крышей и большое количество грядок с капустой перед ним. Бруно опустил морду, откусил от кочана хороший кусок и начал с наслаждением хрумкать.