Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП) - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 5

Тем не менее Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос:

- Подъем! Вставай! Поднимайся!

Гарри вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь.

- Живо! - провизжала она.

Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мопеде. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.

Тетя вернулась к его двери.

- Ты что, еще не встал? - настойчиво поинтересовалась она.

- Почти, - уклончиво ответил Гарри.

- Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, - сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.

В ответ Гарри застонал.

- Что ты там говоришь? - рявкнула тетя из-за двери.

- Нет, ничего. Ничего…

День рождения Дадли - как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам - их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.

Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед - это не говоря обо всем прочем. Для Гарри оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения - хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно.

Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся - Дадли сломал их, ударив Гарри по носу.

Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности - это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.

- Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, - отрезала тетя. - И не приставай ко мне со своими вопросами.

«Не приставай ко мне со своими вопросами» - это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.

Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.

- Причешись! - рявкнул он вместо утреннего приветствия.

Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.

К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Гарри уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике.

Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом - там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.

- Тридцать шесть, - произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. - Это на два меньше, чем в прошлом году.

- Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! - поспешно затараторила тетя Петунья.

- Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. - Лицо Дадли покраснело.

Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол.

Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.

- Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен?

Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.

- Значит… - медленно выговорил он. - Значит, их у меня будет тридцать… тридцать…

- Тридцать девять, мой сладенький, - поспешно вставила тетя Петунья.

- А-а-а! - Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. - Тогда ладно…

Дядя Вернон выдавил из себя смешок.

- Этот малыш своего не упустит - прямо как его отец. Вот это парень! - Он взъерошил волосы на голове Дадли.

Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.

Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу. Вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.

- Плохие новости, Вернон, - сказала она. - Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.

Тетя махнула рукой в сторону Гарри.

Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у нее в разные годы.

- И что теперь? - злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он все подстроил.

Гарри знал, что ему следует пожалеть миссис Фигг и ее сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял его от того дня, когда ему снова придется рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка.

- Мы можем позвонить Мардж, - предложил дядя.

- Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку.

Дурсли часто говорили о Гарри так, словно его здесь не было или словно он был настолько туп, что все равно не мог понять, что речь идет именно о нем.

- А как насчет твоей подруги? Забыл, как ее зовут… Ах, да, Ивонн.

- Она отдыхает на Майорке, - отрезала тетя Петунья.

- Вы можете оставить меня одного, - вставил Гарри, надеясь, что его предложение всем понравится и он наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ему интересны, а может быть, ему даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли.

Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон.

- И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? - прорычала она.

- Но я ведь не собираюсь взрывать дом, - возразил Гарри, но его уже никто не слушал.

- Может быть… - медленно начала тетя Петунья. - Может быть, мы могли бы взять его с собой… и оставить в машине у зоопарка…

- Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! - возмутился дядя Вернон.

Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.