Сентябрьское утро - Палмер Диана - Страница 7

Его пальцы, теплые и странно ласковые, коснулись ее шеи.

, – Что ты, Блейк? – смущенно пролепетала она.

Его челюсть напряглась. Было видно, как по сторонам чувственного рта играют желваки.

– С приездом, Кэт, – хрипло произнес он и повернулся, чтобы уйти.

– А ты не поцелуешь меня? – не удержалась она.

Вся кровь отхлынула от его смуглого лица, остались только раскаленные угли устремленных на нее глаз.

– Поздно, – отрезал он, отворачиваясь. – И я устал. Спокойной ночи, Кэт.

Он вышел из кабинета, а она осталась стоять, глядя в пустой дверной проем.

Глава 3

В течение следующих нескольких дней Блейк почему-то избегал ее, и Кэтрин поймала себя на том, что без всякой причины следит за ним. Ведь это тот же самый Блейк, внушала она себе. Все тот же ее опекун, такой же родной, как и уютный старый дом и кольцо дубов вокруг него. Но что-то изменилось. Но что именно… она не могла уловить.

– Блейк, ты на меня сердишься? – спросила она однажды вечером, встретив его на лестнице, когда он шел переодеваться, собираясь куда-то с визитом.

Он снисходительно взглянул на нее сверху вниз:

– С чего бы это, Кэтрин?

Она пожала плечами и выдавила из себя улыбку:

– Ты как будто избегаешь меня. – У меня полно дел, киска, – спокойно сказал он.

– Забастовка? – догадалась она.

– И это тоже, и множество другой головной боли, – согласился он. – Если у тебя нет других вопросов, то мне пора идти.

– Прости, – произнесла она сокрушенным тоном. – Я вовсе не собираюсь удерживать тебя от возделывания твоего сада.

– Какого сада?

– Такого, где ты сажаешь дикий хмель, – съязвила она, испытывая горькое удовлетворение от этой шпильки. Потом повернулась и пошла прочь, в гостиную, где мирно беседовали Мод и Филлип.

Он легонько закусил губу:

– У тебя видны панталончики.

Она резко обернулась, схватилась за подол своей длинной вельветовой юбки и уставилась на стройную икру.

– Где?

Он, смеясь про себя, поднимался вверх по лестнице, а она недоуменно смотрела ему вслед.

Потом она увидела, как он спускался вниз: в темных слаксах, белой шелковой рубашке с открытым воротом и твидовом пиджаке, который придавал ему какой-то щегольской вид.

Интересно, думала она, какую он выбрал женщину и сумеет ли она приручить всю эту темную, вибрирующую стихию мужественности? Один его вид вызывал у Кэтрин сердцебиение, и она против воли вспоминала тот вечер, когда они вернулись с приема у Баррингтонов, и странный взгляд Блейка, и как он собрался ее поцеловать и не поцеловал. Больше всего ее удивляла его нерешительность, хоть она и старалась не думать об этом. Блейк был бы пугающе опасен во всех отношениях, только не в роли заботливого опекуна и приемного брата.

На следующее утро Нэн Баррингтон заехала за Кэтрин, чтобы пригласить ее прокатиться верхом. Она казалась такой маленькой и хрупкой в своих спортивных брюках и голубом облегающем свитере под цвет синих глаз…

С легким вздохом она окинула взглядом комнату, как будто ища на каждой веши ауру Блейка.

– Он уехал, – сказала Кэтрин с понимающей улыбкой.

Нэн не сумела скрыть горькой досады. Ее личико как-то сразу осунулось, – Да? А я думала, он поедет кататься с нами. Кэтрин не потрудилась объяснить ей, что Блейк предпочел бы сделать все возможное, вплоть до ухода в монастырь, только бы избежать ее общества.

– Ну, вот и она, эта золотая девушка, – произнес Филлип, спускаясь с лестницы. В его глазах читался неподдельный интерес к маленькой блондинке. – Вы просто очаровательны, Нэн.

Нэн, польщенная комплиментом, рассмеялась.

– Ох, Фил, не приставайте. Поедете с нами? Посмотрим, смогу ли я еще наступить вам на пятки!

Фил состроил презрительную мину.

– Ни одна девица в мире не посмеет этого сделать. Мои пятки неприкосновенны! – отшутился он.

Кэтрин пропустила их вперед, натягивая на ходу свою зеленую вельветовую блузу, закрывавшую стройные бедра, и наслаждаясь ее теплом. Утренний воздух дышал прохладой.

– Сегодня холодно, – отметила она, выпрастывая гибкую руку, чтобы проверить прочность шпилек, удерживавших на затылке густую копну ее волос. Дул свежий, обжигающий ветер.

– Да, славная погодка, – отозвался Филлип и добавил, многозначительно взглянув на Кэтрин:

– Странно, почему Блейку приспичило уезжать как раз тогда, когда мы собрались на прогулку? Ведь он все время работал, пока был дома. Буквально каждую минуту. А в субботу приезжают Лидсы, и он едва сможет выкроить время, чтобы забрать их из аэропорта.

– Снова поругались? – забросила пробный шар Нэн, взглянув на Кэтрин.

Кэтрин подняла голову и посмотрела на расстилавшуюся перед ней дорогу. Это была старая проселочная дорога, которая вела к большой конюшне, огороженной белым забором. Дальше она шла через лабиринт высоких живых изгородей, в центре которых скрывалась белая беседка, обставленная удобными скамьями. Она всегда казалась Кэтрин чертовски романтичным местом, и при виде ее у нее обычно разыгрывалось воображение.

– У меня прекрасные отношения с Блейком, – сказала она, отвергая язвительное предположение своей приятельницы.

– Оно и видно, – ухмыльнулся Филлип. – Они же друг друга в упор не замечают.

– Ну почему, – запротестовала Кэтрин. – Помнишь, мы виделись в тот вечер, когда Блейк уходил на свидание?

Нэн поглядела на Филлипа.

– За кем он теперь увивается? – Она натянуто засмеялась.

Филлип пожал плечами с видом фаталиста:

– Кто знает? Ходят слухи, что за маленькой блондинкой, которую он взял себе в офис. В офисе она считается новой секретаршей, хотя и делает по четыре ошибки в слове из трех букв.

– Блейк, как известно, неравнодушен к блондинкам. – Кэтрин рассмеялась, хотя ей вовсе не было весело.

– Есть одна, которую он решительно избегает, – пожаловалась Нэн. – Чем я ему не угодила?

Филлип фамильярно обнял ее за плечи.

– Ваш возраст, дорогая, – сообщил он. – Блейк любит зрелых, искушенных и в высшей степени аморальных женщин. Так что вам не выдержать конкуренции.

– Я ее никогда не выдерживала, – тоскливо вздохнула Нэн.

– Ты вспомни, Блейк всегда забирал нас со спортивных занятий, – сказала Кэтрин, пристально глядя вперед на белую беседку. – Мы для него девчонки, которые жуют бабл-гам и при этом хихикают.

– Ненавижу жевательную резинку, – надулась Нэн.

– Я тоже, – поддержал ее Филлип. – От нее остается ужасный… О, привет! – перебил он себя, расплываясь в улыбке при виде Блейка.

Старший брат появился перед ним на тропе в безупречно сером деловом костюме, в безукоризненно белой рубашке и стильном галстуке – деловой магнат до кончиков ногтей, лощеный и высокомерный.

– Доброе утро, – холодно произнес Блейк. Он улыбнулся Нэн. – Как поживает мама?

– С ней все в порядке, Блейк, – вздохнула Нэнси, подходя ближе, чтобы сжать его руку в своих тонких пальцах. – У вас найдется время составить нам компанию?

– Я бы рад, малышка, – ответил он. – Но я уже опаздываю на совещание.

Кэтрин повернулась и направилась к конюшне.

– Я пойду вперед, – бросила она через плечо. – Кто последний окажется в седле, тому водить!

Она почти бегом бросилась к конюшне, пораженная своим собственным поведением. Она испытывала какое-то странное чувство. Обида? Пустота? Глядя на Нэн, вцепившуюся в руку Блейка, она пришла в ярость. Она готова была избить свою лучшую подругу только за то, что та прикоснулась к нему. Она сама не понимала, что с ней творится.

Как во сне она вошла в конюшню и стала собирать кнуты, уздечки и седло. Она почти не заметила, как взнуздала своего гнедого. Он нервно приплясывал под седлом, словно чувствовал ее плохое настроение.

Нэн присоединилась к ней, когда она выводила Санденса.

– Где Фил? – спросила Кэтрин, стараясь не выдать своего раздражения.

Нэн недоуменно пожала плечами.