Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Друзья и любовники - Палмер Диана - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

Он ни разу не пошутил, не посмеялся над ее полной капитуляцией или же над ее мольбой. Он обращался с ней как с бесценным сокровищем, нежно лаская ее, пока сквозь занавеси не пробился рассвет, сменивший ночь, полную дождя, ветра и молний.

Джон не проспал и часа, когда резко и настойчиво зазвонил будильник, призывая его торопиться на деловое совещание в Денвер.

Еще не совсем проснувшись, она смотрела, как он одевался, не решаясь выбраться из постели под его пристальным взглядом. Он это понял и оставил ее одну.

Они не сказали друг другу и десяти слов, когда он посадил ее в такси, и во взгляде, брошенном ей вслед, как в зеркале, отразилось чувство вины, сожаления и странной тревоги.

Она покачала головой, бессмысленно уставясь на один-единственный абзац — плод ее утренних стараний. Накануне вечером он был совсем другим: нежным, внимательным.

«Не позволяй мне делать тебе больно, — шептал он. Голос его дрожал от страстного желания, а руки, приподнимающие, направляющие ее, двигались медленно и мягко. — Я хочу, чтобы между нами все было идеально… Абсолютно идеально».

«Боже, это так прекрасно», — прошептала она в ответ, голос ее сорвался, не справившись с накалом эмоций. Затем новое, незнакомое чувство пронзило ее, наполняя безудержной радостью, граничащей с безумием.

Ее знобило от воспоминаний. Она закрыла глаза, удивляясь тому, что живому человеку дано испытать такое наслаждение. Впервые она поняла, почему французы называют апогей страсти маленькой смертью.

Она встала и опустила крышку машинки. Бессмысленно сидеть так. И вообще, как можно надеяться что-то написать, когда мысли о Джоне не дают ей покоя.

Она решила передохнуть и сделать себе поджаренный бутерброд с сыром и чашку кофе, уповая на то, что, может быть, ей удастся заполонить свою музу позднее.

Но и потом она не продвинулась дальше первого абзаца. Шел десятый час, она встала из-за машинки и пошла принять душ. Самое лучшее было, наверное, лечь пораньше и попытаться уснуть.

Кожа оживала под жалящими струями душа. Она намылилась душистым мылом и прикрыла глаза, вновь и вновь чувствуя неторопливую ласку его рук, вспоминая его голос, нашептывающий ей о том, как она божественно хороша, и снова глядя в эти сверкающие серебристые глаза в мягком свете ночника, который они позабыли выключить…

Она раздраженно смыла с себя пену. Ей не хотелось все это помнить. Теперь, когда она проявила слабость один раз, он будет думать, что это в порядке вещей, а там всего только шаг до полного подчинения ему. Она не собирается быть его любовницей, это исключено. Несмотря на то что она рано осталась без матери, в ней сохранилось старомодное понятие о добродетели, исключающей подобные отношения. Она и без того позволила себе слишком много — отдалась бушующему пламени, которое он зажег. Но она не станет выставлять напоказ свою слабость перед всем Хьюстоном.

Выйдя из-под душа, она стала растираться пушистым голубым полотенцем, затем стянула с себя купальную шапочку с рюшами, и золотисто-рыжие волосы волнами легли ей на плечи.

Она все еще беспокоилась о том, как ей объяснить свое пребывание в этом доме Джону, когда тот вернется из Денвера. Она знала о его отношениях с Доналдом — хотя и не совсем ясно понимала причину их вражды — и поэтому осознавала, как трудно будет ей найти оправдание своим действиям. Хотя, конечно, она достаточно взрослая. И несмотря на свою растущую… привязанность… к Джону, она еще не стала его собственностью. И никогда не станет.

Привязанность. Она остановилась с полотенцем в руках и задумалась над значением этого слова. Оно не имело отношения к ее настойчивому желанию доставить ему радость, что-то дать ему, разделить с ним — она никогда еще не испытывала ничего подобного.

Нахмурившись, она откинула назад свои длинные волосы. Это все равно ни к чему ее не приведет.

В глубокой задумчивости она, как была обнаженная, вошла в спальню-гостиную, волоча за собой полотенце. Внезапно раздался стук, затем шаги, и, прежде чем до нее дошло, что она не одна, дверь распахнулась и в комнату ворвался Джон Дуранго с лицом, искаженным от бешенства.

Глава 7

Мадлен смотрела на него широко раскрытыми глазами, забыв на мгновенье, что на ней ничего нет.

— Ждешь моего кузена? — спросил он ледяным тоном, оценивающе смерив ее взглядом.

Застигнутая врасплох, она похолодевшими дрожащими руками попыталась завернуться в полотенце.

— Я… Я никого не жду, — нервно пробормотала она.

— Тогда какого дьявола ты здесь делаешь? — осведомился он тоном, которым, очевидно, разговаривал на собраниях правления акционеров, когда хотел грубо обрезать кого-либо из подчиненных.

Она гордо выпрямилась — волосы рассыпались по плечам, глаза загорелись зеленым огнем.

— А какого дьявола тебя это касается?

— И ты можешь об этом спрашивать после того, что между нами было? — Он задыхался от негодования.

Она, вспыхнув, отвела глаза.

— По-твоему, достаточно одной ночи, чтобы я стала твоей собственностью? — спросила она возмущенно.

— Перестань отвечать вопросом на вопрос. — Он потянулся за сигаретой и, обнаружив, что карман пуст, произнес нечто, чего она, к счастью, не разобрала.

— Ты знаешь, что с моим домом? — спросила она, плотнее закутываясь в полотенце. — Ты видел, что произошло?

— Да. Я заезжал к тебе, — сказал он тихо, и она впервые заметила, что он непривычно бледен. — Могла бы оставить на двери записку. Я вынужден был поднять с постели мисс Роуз, чтобы узнать, жива ли ты, чем привел ее в изумление. — Голос все еще был злой. — Она, похоже, была уверена, что мы собирались сбежать и тайно обвенчаться.

Мадлен старалась не смотреть на него.

— Мисс Роуз безнадежный романтик, — проговорила она.

По его тону можно было решить, что их свадьба — вещь совершенно немыслимая, и это оскорбило ее.

— Ты что, не могла найти минуту, чтобы позвонить и рассказать обо всем Хосито?

— Я виновата, прости меня. Я была слишком расстроена, чтобы о чем-либо думать. Мне пришлось купить новую машину и договориться о ремонте… И еще найти место, где жить, — добавила она, взглянув на него. — Дерево пробило крышу.

— Но никакого дерева там не было.

— Естественно, не было. Аварийная служба уже увезла его.

— В твоем объяснении все равно черт ногу сломит, — заметил он и добавил:

— И все-таки ты мне так и не сказала, как ты очутилась здесь.

— А почему я должна перед тобой отчитываться? Я свободна, не замужем, и поэтому никто, слышишь, никто не может мне указывать, как мне поступать.

— Ты так думаешь? — Он холодно улыбнулся.

— Я это знаю. — Ей был неприятен этот разговор. — Джон, я не хочу ссориться с тобой.

— Ты живешь с ним? Это взбесило ее.

— Что еще тебе взбредет в голову? Разумеется, нет — что обо мне тогда подумают!

— Уже думают, — сказал он сухо. — Или ты воображаешь, что никто ничего не замечает? От растерянности она невольно закрыла глаза.

— Должна же я была где-то жить, — сказала она едва слышно.

— А чем тебя не устраивал дом мисс Роуз?

— Тем, что там Историческое общество военных вдов.

— Ты могла бы переехать ко мне. Она побледнела от одной только мысли об этом. Находиться с ним под одной крышей, сидеть рядом с ним за столом, проводить с ним все свободное время, жить с ним одной жизнью…

Он придвинулся ближе, и, хотя лицо его было по-прежнему суровым, глаза, пристально вглядывающиеся в нее, чуть-чуть смягчились. Большие теплые руки легли на ее обнаженные плечи.

— Нет… не надо, — прошептала она обеспокоенно. Его мускулистые руки творили волшебство, лаская ее.

— Живи со мной, — прошептал он в ответ. Он наклонился, отыскивая ее губы и мягко целуя ее, в то время как она пыталась вырваться, боясь потерять самообладание.

— Не могу, — почти выкрикнула она, задыхаясь.

— Но ты же хочешь, разве нет? — Он схватил ее на руки, приник в страстном поцелуе к ее раскрывшимся губам и понес к постели. — Ты ведь помнишь, как было в прошлый раз, Мадлен? — шептал он сладострастно. — Помнишь, как ты просила меня…