Там, за рекой - Пальман Вячеслав Иванович - Страница 12

«Привет, вот и я!» — говорил он своей позой и озорным взглядом.

На какое-то мгновение оленёнок оказался перед белой поляной; снег высветил его всего, и Саша чуть не выронил от удивления бинокль: он увидел на левом ушке животного чётко просвечивающий треугольный вырез.

— Хо-бик! — закричал Саша, вскакивая.

Оленёнок, испуганный криком, исчез.

Когда в прошлом году Саша Молчанов повёл оленёнка в долину реки Шика, чтобы отпустить его на волю, как раз начались чудесные дни благословенной поздней осени.

Леса стояли усталые, уже заметно пожелтевшие; листва на деревьях огрубела и даже под ветром только скупо шелестела, а в безветренные, ядрёные и прохладные ночи застывала, словно неживая.

Осень принесла животным обильную пищу.

Саша прекрасно помнил, как повёл себя Хобик, едва почувствовав непривычную свободу: отбежал немного и, не увидев нигде никакого запрета, вдруг растерянно начал топтаться на месте, уставившись удивлёнными глазами на Сашу. «Что это значит?» — спрашивал его наивный взгляд. Саша спрятался. Оленёнок совсем испугался. Его волновал слабый шум листвы, полумрак леса, вся необычность обстановки, а одиночество казалось просто невыносимым.

Хобик побегал немного, нашёл Сашу и успокоился. Но в руки уже не дался. Семенил вокруг, играл, соблюдая дистанцию. Состояние полной самостоятельности привлекало оленёнка, и он не хотел от него отказываться.

Они поиграли в прятки с полчаса и потерялись всерьёз. Саша посидел на упавшем стволе минут сорок, все ждал, не появится ли малыш, не раздастся ли его жалобное блеяние, но так и не дождался.

Молчанов вышел к реке и вернулся домой.

Надо отдать должное этому маленькому дикарю. Оставшись один, он сразу проникся чувством крайней осторожности, переходящим, наверное, из рода в род, из поколения в поколение. Повёл себя в лесу так, чтобы все видеть и все узнать, оставаясь в то же время невидимым. Шёл, выбирая теневую сторону, чтобы солнце не высветило его шкурку. Подолгу стоял где-нибудь в густейшем черничнике, прислушиваясь и высматривая. Только удостоверившись, что вокруг безопасно, он начинал срезать сочную траву острыми зубками, нагибаясь и смешно расставляя длинные передние ноги.

Хобику очень понравился зелёный пырей; он напал на прекрасную луговину и наелся, что называется, до отвала. Трава была сладкая, и ему страшно захотелось солёного. Но тут не было Елены Кузьминичны, которая баловала его, вынося хлеб, круто посыпанный солью. И вообще откуда в лесу соль? Древний инстинкт заставил оленёнка двигаться вверх по лесистой горе, и вскоре он был награждён за поиск: ледяной ручеёк в одном месте появлялся из-под земли, и когда Хобик потянулся к воде, то ощутил и оценил её необычайный вкус. Пить он не хотел, но соль почувствовал и, взмутив болотце копытами, с удовольствием стал цедить сквозь зубы сильно минерализованную воду. Прелесть как вкусно!

Чужой запах коснулся его влажного носа и заставил насторожиться. Запах не казался враждебным, но все-таки Хобик шмыгнул в кусты и залёг там, прижавшись к самой земле. Вовремя. С другой стороны к болотцу подошёл громадный, как ему показалось, олень с ветвистыми рогами и тоже, взбаламутив воду, стал пить, отдыхая и отдуваясь. Потом постоял над лужей задумавшись. С нижней губы у него капала вода, а глаза были какие-то странные, беспокойные, немного сумасшедшие. На ветке правого рога болтался клочок мха, шея в грязи, дышал он неровно и шумно. Но все это не помешало великану тотчас же унюхать малыша; он как-то презрительно фыркнул и через две секунды стал глыбой над прижавшимся Хобиком. Оленёнок лежал ни жив ни мёртв.

Рогач обнюхал малыша, снова фыркнул, обдав его брызгами, и, не удостоив больше взглядом, удалился с царственностью вельможи, которому до тошноты надоела вся эта мелкота жизни.

Когда шум раздвигаемых кустов утих, Хобик вскочил и понёсся в противоположную сторону.

Ночь провёл плохо. Правда, местечко для ночлега попалось приличное — густой шиповник и наклонный камень, под которым скопилась горка тепловатого песка.

Утром Хобик наскоро пощипал травы, впервые похрустел чинариками, которые ему решительно понравились и вызвали бурный прилив аппетита, и опять зашагал выше, видно считая, что именно там находится земля обетованная и безопасная. Голод не грозил ему. Но одиночество!.. Он всем существом своим понимал, как уязвим, беспомощен в теперешнем положении, искал общества себе подобных. Не таких, как вчерашний надменный самец, не удостоивший его вниманием, а других… Кто эти другие, он и сам ещё не знал, потому что память о матери у него начисто выветрилась.

Вскоре лес поредел, а потом кончился. Хобик удивился. Так сделалось просторно вокруг, так далеко видно!

Пробравшись сквозь берёзовый частокол на опушке леса, он попал на старый снежник и немножко потоптался на нем, испытывая мальчишеский интерес к этой новинке. Он даже попробовал пожевать снег, но закрутил мордочкой. Неприятно и сладко, как болотная трава.

После полудня Хобик забрался в скальный район и растерялся. Везде подымались твёрдые голые камни, крутизна пугала. Куда идти дальше? Отсюда и до неба уже недалеко. Вдруг он увидел три насторожившихся головки. Все они смотрели на него из-за камня, выставив уши. Между ушами у этих живых существ торчали тонкие, загнутые назад рожки. Существа были немного меньше Хобика и в общем-то похожие, если бы не странные рога. Он их не испугался. Но когда подошёл и потянулся, чтобы обнюхать, самый крупный из незнакомцев взвился и так коварно и так больно ударил его по спине обоими копытцами, что оленёнок кубарем покатился вниз и, не оглядываясь, что было силы запрыгал прочь.

Серны белесыми невинными глазами смотрели со скалы, как удирает чудной пришелец. Пора бы оленям знать, где своя и где чужая территория!

День второй получался, в общем, неважный. У Хобика от усталости и побоев отвисла нижняя губа, мордочка сделалась обиженной. Он вспомнил беззаботную жизнь во дворе лесника, игры с Лобиком и Архызом. Разве дали бы они в обиду?..

Пробираясь лугами, Хобик вдруг увидел людей, и у него тотчас мелькнула догадка, что хозяин находится среди них. Обрадовавшись, он высокой рысью побежал было к человеческой цепочке, задирая мордочку, чтобы лучше видеть из высокой травы, но вдруг замедлил шаг и остановился. Чужие запахи. Сделалось боязно.

Пока он топтался, близко над ним послышался подозрительный шорох; тень птицы метнулась по освещённому лугу; Хобик бессознательно сделал скачок в сторону, и мимо него в полуметре воздух прорезали острейшие когти ягнятника-бородача. Промахнувшись, орёл взмыл вверх и бесшумно стал вычерчивать новую кривую, чтобы повторить атаку.

Но теперь Хобик уже не стоял, а мчался со всех ног к березняку. Опасность! Орёл уже распрямил свои двухметровые крылья, потом чуть отогнул их назад и, как реактивный истребитель, ринулся вниз.

До берёзок оставалось метров триста. Не успеть! До цепочки людей — меньше ста. Не раздумывая, оленёнок повернул левей и бросился к людям. Они уже приметили орла и оленёнка, закричали, замахали палками и широченными шляпами, орлу оставалось десять, пять, два метра, чтобы достать Хобика, и он бы достал, но после этого ему пришлось бы пролететь низко над головами туристов, а этого сделать он не мог. Хищник, чуть опустив хвост, взмыл вверх и в сторону, а туристы опять заорали, празднуя победу, и уже думали, что сейчас оленёнок подбежит и как-нибудь по-своему поблагодарит их, даст себя погладить, что ли, или пойдёт с ними до приюта и останется там в качестве приятной экзотической игрушки.

Не тут-то было.

Хобик прошмыгнул мимо с прижатыми ушами и вытянутой шеей; молнией рассёк траву, даже не коснувшись копытцами странно гладкой тропы, и за считанные секунды преодолел пространство до берёзок. Тут он почувствовал себя в безопасности.

На земле — недруги. В небе — враги. Не много ли на первый случай?..

Он забрался в чащобу и отдышался. Урок усвоен: открытые пространства не для него.