Умру и буду жить (СИ) - "Старки" - Страница 28

— Что, Стасичка? Опять из-за тебя мужчинки залупились? Хуедуэльня намечается?

— Залупился только один. Да и слово «опять» тут как-то не подходит. Никто никаких дуэлей не устраивал никогда.

— Не смеши пизду, она и так смешная! Мне ж Мурад разложил всё полкам! Когда у тебя квартира сгорела, когда ты к этому архуектору попал под хвост, тогда Мурадик еле жив остался. Он, ядрён-пистон, этого смазливенького претендента на твою жопку еле уговорил. Тот дюже серчал, что ты утёк от него. Хотя, может, мой верблюд сохатый мне заливает? Этот Мазур, он отодрал Мурадика из-за тебя? Битва-то была?

— Битва? Нет. Я хоть и не совсем вменяемый был, но никакой битвы не наблюдал. Андрей тупо заплатил Мураду долг за квартиру. Ни одного синяка и ни одной царапины! Они, правда, в дом ушли с деньгами. Но вернулись целы-невредимы.

— Хм… — Гала, довольная, расплылась в улыбке. — Вот ведь, пиздепеклоид! Навешал мне изделий на уши! Значит, он сочинил сюжетец, чтобы денежки припрятать и от этого твоего смоленского ухаря отмазаться. Мурад ведь всем рассказывает о том, что Мазур погром устроил и его сучью морду прищемил при всём честном народе.

— Он же не выполнил заказ Стоцкого. Вот и сочиняет. Оправдывается.

— Хрен с ним, с Мурадиком. У него сегодня сын приехал. Папашка занят, одаривает щеночка. Ты-то как? Притулился плотно или ещё телепаешься?

— Притулился, Гала! Пойдём уже роллы доедать!

Мне про Мурада слушать неинтересно. Меня больше мучит вопрос, что же в башке у Стоцкого, а не какие у него отношения с этим толстопузым джигитом. Накатывает какое-то раздражение на все эти игры и игрища. Всё, блядь, не просто, всё изподвыподверта, у каждого свой спектакль. И у меня тоже. Сначала был идиотом, что пошёл расплачиваться за Олеся. Жизнь показала, зря: Олесю это не помогло, меня чуть не убило. Потом эти игры со Стоцким на расстоянии, на черта сообщал ему о своей горизонтальной подработке? Да и с Мазуром повёл себя как придурок: нужно было раскрыться, когда Филин уехал, Андрей бы отпустил, он не убийца. А я, актёрище, даже массаж ему вместо Васьки Бечкина сделал, суп с плевком ел. И сейчас сериал продолжается! Мурад хитрит, Мазуров мучается, Стоцкий выше себя прыгнул, извращаясь в новых сценариях порабощения меня, а я… а я напиваюсь. Осточертело всё! Мартини с апельсиновым соком — капец какая гадость! Уже сегодня буду блевать заразительно.

И блевал. Уже по дороге домой Иван вынужден был останавливать машину. Ночью несколько раз перелазил через Мазура, бежал общаться с белой керамической штуковиной. Утром пришлось извиняться перед Андреем. Чуть в извинительном порыве не сказал, что «я, такой-сякой, проблевал нашу последнюю ночь». Заткнул себя вовремя. А Андрей всё-таки не удержался и вспомнил основную тему дня:

— Ты ведь не уйдёшь к нему? Ради какой-то эфемерной угрозы не будешь геройствовать зря? Может, мы сегодня просто будем дома сидеть? Никуда не пойдём?

— У меня завтра выходной. Завтра и «посидим». А к Стоцкому я не уйду. Он мне звонил вчера.

— И?

— Обещал, что сегодня вечером ты будешь арестован.

— Мне кажется, что он блефует…

На всякий случай целую Мазура смачно и томно перед выходом из машины. Иван покрылся ровным пунцовым окрасом, вжал голову и отвернулся. И похуй!

— Андрей, будь осторожен. Он не может нас победить!

— Не может, — улыбается Мазур. — Будь на связи.

В салоне было безлюдно, видимо, мартини вчера никому «не пошло». Гала уже стригла первого клиента, меня тоже тётка дожидалась. Время неумолимо тикает и невесело напоминает, что двенадцать скоро. Легкомысленно, легкомысленно я провёл эти дни. Рассказал Андрею и решил, что проблема решится кем-то более мудрым, более сильным. Но ведь Руслану нужен я, а не Мазур, нужно самому держать удар, защищать те капли счастья, что попробовал на вкус в последние дни. Это ведь мне угрожают повторить «историю в виде фарса», стоп… Я даже застыл с ножницами над щёткой волос с макушки между пальцами. Тётка забеспокоилась, я вымученно улыбнулся ей в зеркало и продолжил стричь.

Руслан сказал, что я буду свидетелем против Мазура. С чего это? Если разрушается какой-то дом, разрушается его бизнес. То с какой стати меня вызывать свидетелем? Я к его делу не имею никакого отношения. Совсем никакого. И Руслан об этом знает, он тогда в машине понял, что я впервые слышу о таланте Мазурова, я ни разу не был ни на работе, ни на объектах. Чтобы обвинить Андрея в преступном умысле, нужно предъявить какой-то мотив. Мотив связан со мной, раз меня, «он уверен», вызовут на суд. Значит что-то есть такое… У меня засвербело в голове. Бросаю тётку. Бегу в соседний зал.

— Гала, я правильно помню, ты вчера Мурада верблюдом назвала?

— Тебе это запало в сердце? Если он на верблюда запечённого похож!

— Гала, а его сын приезжает из Испании?

— Гвоздец, какой ты догада! Я, по-моему, тебе говорила это! У них там в Гранаде мёдом намазано, ездиют туда всем семейством. Деньги просирают, извините… — это она клиенту сказала, держит себя в руках, не матерится.

Я возвращаюсь в своему креслу, с удивлением вижу там какую-то женщину. Вспоминаю, что стриг её. Лихо закругляю причёску, брызгаю спреем для укладки, вру, что не рекомендую ей делать мелирование, так как испортится структура волоса. Дескать, пусть волосы отдохнут месяца три. Сушу, укладываю незатейливую шапочку блёклых волосиков. А у самого внутри выстраивается некая картина. Осталось только выяснить окончательно. Когда клиентка, довольная стрижкой, ушла, я набираю Андрея:

— Андрей, скажи мне, тот восточный дом ты строил для Мурада?

— Да, для его сына… — сконфуженно ответил он.

— Вы тогда точно миром договорились? Пока я был в машине с Иваном, вы не ссорились? Ты деньги заплатил за меня и всё?

— Я… не платил. Я, можно сказать, обещал дом достроить без финальной выплаты… Он сам так предложил расплатиться. Прости. Это важно?

— Очень важно. Стоцкий хочет обрушить именно этот дом. Он думает, что у вас произошёл конфликт, что вы сцепились из-за меня, что Мурад тебя вынудил уступить дом. Обрушение дома на головы членов семьи Мурада будет выглядеть как месть, как мотив! А если ещё раздуть историю про твою любовь ко мне, так вообще всё на места становится. Звоните Мураду, пусть ни в коем случае сегодня туда не суются!

— Стась, ты уверен?

— Андрей! Умоляю, лучше перебздеть, чем недобздеть! И это единственный вариант! Звони этому верблюду!

— Вообще-то я с ним не общался, с ним работал Грум, но найду сейчас…

— Кто?

— Это фамилия такая. Он технолог, немного дизайнер, специалист хороший. Грум сдавал этот проект, заканчивал всё там, ну, ландшафтный дизайн, стены, свет…

— Грум Пётр Карлович?

— Да. Ты его знаешь?

— Это мой преподаватель из архитектурки. Андрей, не говори Груму, это он помогал Стоцкому!

— С каких пирогов он помогал?

— Ты знаешь, что он читал нам? Теория горения и взрыва.

— Но почему? Неужели деньги?

— Андрей, сейчас не время! Пусть Дамир остановит Мурада!

— Подожди, так надо ехать туда искать!

— Куда?

— Так на Гурзуфскую! Где дом этот!

— Андрей! Спасай верблюда, а не дом!

И я жму «отбой». Да, всё сложилось. План Стоцкого прост: и Мураду отомстить за то, что тот его надул с моей доставкой, и Мазура убрать от сладенького Стася. Кидаюсь к Гале, велю ей звонить Мураду. Тот не берёт трубку. Приказываю бросить всё и звонить ему неустанно, пусть не пускает никого в новый дом и сам дома сидит. Вызываю такси, прошу Юльку, чтобы обзвонила всех клиенток и отменила запись.

Плюхаюсь в машину такси.

— Мне на Гурзуфскую.

— Ого! — недоволен водила. — Куда там?

— Там увидим. Дом-дворец в арабско-испанском стиле. Едем!

Автомобиль помчал по потным от трения машин московским улочкам, навылет из города. Странно, но доехали очень быстро, дом нашли сразу, он практически на въезде стоял.

Пусто. Уф-ф-ф… Ворота заперты, вокруг добротная каменная ограда. Решил перелезть. С высоты «крепостного вала» осмотрел диспозицию. Никого, даже собак. Наверное, в доме сигнализация. Видно, что тут ещё никто не живёт, хотя строительного мусора тоже нет. Около главного входа с изящными колоннами, прихваченными полосатыми арками и арабесками по лицевой поверхности, даже разбита клумба, кто-то готовит дом для молодого хозяина. Я спрыгиваю во двор. Достаю телефон, время полдвенадцатого. Достаю телефон, набираю номер, который оканчивается на «…333».