Столкновение - Сапегин Александр Павлович - Страница 20

Востроглазая четверка лениво подперла задами джип, на котором прикатила в Таежный, всем своим видом показывая, что их здесь нет, а то, что отражается в глазном хрусталике смотрящего на них, это плод воспаленного воображения. Один из стриженых парней как бы невзначай распахнул полу дорогого пиджака из английского сукна, на мгновение мелькнули ремни плечевой кобуры, солнечный зайчик отразился от вороненого металла вложенного в нее пистолета. Вроде нечаянный жест, но Вадим умел понимать намеки. Только что его ненавязчиво предупредили, что упакованная компания не любит и не понимает шуток, а в чести у братушек серьезные разговоры. Белов перевел взгляд на довольно ухмыляющегося шрамоносца. Незваный гость из соседнего региона, ощущая за спиной поддержку хватких парней, мог позволить себе ухмылку:

— Хозяин, невежливо держать гостей на пороге!

— Невежливо приезжать без приглашения, — парировал Вадим.

— Кто старое помянет, тому глаз вон, — беспечно отмахнулся амурчанин. — Может, пригласишь? Разговор есть. Не для лишних ушей, лучше перетереть в доме.

Вадим скептически оглядел залетного гостя, хмыкнул и открыл калитку. Пока никаких претензий ему не предъявили, явных понтов никто не крутил… может, и обойдется, но лучше ухо держать востро.

— Проходи, коли так, — сказал он, придержав лающего Снежка за ошейник.

Еще один черный камушек на оценочные весы гостя. Собаки чувствуют людей. Когда к молодому знахарю приехала Ирина, пес лишь пару раз вяло махнул хвостом, обнюхал женщину, ткнулся носом в бедро и отошел. Через день хабаровчанка была признана хвостатым сторожем за свою, ей позволялось почесать его за ушами и погладить по голове. Сейчас же, не придержи его хозяин, кобель порвал бы чужака. Открывая дверь в сени, Вадим подумал, что сглупил: не стоило амурчанину, который так и не сделал ни одной попытки представиться, знать о гостье. Оставалось надеяться, что Ирина поймет ситуацию правильно и отсидится в бывшей спальне стариков.

Слава богу, Ирина не первый год занималась бизнесом, научившись разбираться в тонких нюансах. Разглядев в окно незваных гостей и топающего по дорожке за Вадимом мужчину, она быстро собрала со стола в гостиной косметику, подхватила со спинки стула халат и скрылась в выделенных ей апартаментах, на намечающихся переговорах она явно была лишней.

Войдя в дом, гость потянул носом, уловив запах дорогих женских духов, скорее всего произведенных в стране, накрытой тенью Эйфелевой башни. Рейтинг хозяина в его глазах моментально вырос на пару пунктов. Подруга, пользующаяся продукцией французских парфюмеров, наверняка знает себе цену и отличается от деревенских доярок, как сто баксов от родного «деревянного тугрика». Да и колдун не производит впечатление аскета. Гость по себе помнил, как в восемнадцать лет он не мог спокойно пройти мимо ни одной юбки: гормоны бурлили так, что их излишки из ушей перли, а тут — колдун… Потерев шею в защитном жесте, амурчанин незаметно оскалился: парнишка любую пальцем поманит, придушит, такой уламывать не будет — шибанет по мозгам, и баба сама под него ляжет. Притягательный аромат духов говорил, что знахарь к тому же личность эстетствующая.

— Я вас слушаю. — Вадиму не нравилось выражение и тень порока, промелькнувшая на лице выходца из криминальных структур; он решил как можно быстрее закруглить разговор. — Что такого вы хотели мне предложить, о чем нельзя говорить на улице? Присаживайтесь, в ногах правды нет.

— Это ты точно заметил, — сказал гость, отодвинув от стола стул с высокой спинкой и устраивая на нем зад; в его словах явственно сквозил второй смысл, попахивающий давнишними криминальными разборками. Поставив локти на стол и сцепив пальцы в замок, он пристально посмотрел на Вадима. Парень усилием воли абстрагировался от буравящего взгляда, как бы показывая собеседнику, что игра в гляделки — не самый лучший вариант беседы, да и бесполезно пытаться проткнуть хозяина взглядом, он сам может не хуже, если не лучше.

— Хорошо, малый, — сказал шрамоносец, которого покоробило, что ему без слов указали на его место. — Серьезные люди хотели бы предложить тебе работу…

Речь шрамоносца сводилась к тому, что знахарю не стали предъявлять претензий за нападение на конкретного пацана, то бишь на него, так как серьезные люди, к вящей радости знахаря, оценили умения последнего и предлагают поднять с земли нехилое бабло. Вадиму предлагается высокооплачиваемая работа в солидной фирме, он будет числиться каким-нибудь аналитиком или «писарем», но заниматься ему придется по природному профилю. Фирма гарантирует благоустроенную жилплощадь в Благовещенске, железобетонную «крышу», рекламу, прикрытие от закона и других криминальных структур, если таковые проявят к юному уникуму интерес. Дабы не растрачивать талант попусту, лечить он будет только тех, на кого ему укажут пальцем. Конечно, не без благотворительных акций, тут никуда не деться, хороший пиар никому не помешает, тем паче — компании, обласканной властными структурами… Это были пирожки с повидлом, теперь будут с ливером и печенью. Серьезным людям импонируют его умения лекаря, но вторая сторона таланта понравилась больше. Работа по второму «профилю» будет оплачиваться по отдельной сетке… Думайте, молодой человек, ваше будущее зависит от того решения, которое вы примете сейчас. Неназываемые «благодетели» в лице шрамоносца были откровенны перед вами и выложили на стол все козыри. Лучше предложений просто не будет: те же люди приложат все усилия, чтобы талант молодого человека не достался конкурентам. Нет-нет, никто убивать его не будет, но ведь есть и другие способы добиться нужного результата, правда? На этих словах амурчанин улыбнулся. Его улыбка напоминала оскал большой белой акулы из кинофильма «Челюсти»: щелк! — и окровавленная жертва утянута на дно и растерзана морской хищницей. Перед вами, молодой человек, поставили колодец, из которого можно напиться, в него же можно плюнуть. Не ошибитесь.

Ничем не показав, что его как-то заинтересовали слова «вербовщика» (что того непередаваемо нервировало), Вадим, опершись лопатками на спинку стула, задумался. М-да, веселые и радужные перспективы… куда ни кинь — всюду клин. То-то гость так доволен собой… видимо, браток живет по принципу: сделал гадость — сердцу радость. Хороший принцип, жизнеутверждающий.

Судя по настрою гостя, отказ его очень обидит. Серьезные люди, делегировавшие его, не любят, когда им отказывают, но и соглашаться на «работу» нельзя. Принять предложение шрамоносца значило напялить на себя ярмо и ошейник. Пусть прутья клетки будут сделаны из золота, все равно это клетка, а ограничивать рамки своей свободы Вадим не горел желанием. Пусть он на всю жизнь пропишется в деревне, но гробить дар и душу по указке «крестных отцов» он не намерен. В то же время перед ним четко описали перспективы и прямо намекнули, что правоохранительные органы куплены с потрохами, дергаться не стоит, никто ему не поверит. Мало того — поверят как раз другим людям. С другой стороны, попади он в лапки официальных госструктур — вряд ли ему предложат занятие по другому «профилю». Все они одним миром мазаны.

Покумекав на разные лады, Белов-младший решил отказаться от заманчивого предложения, но сделать это в мягкой форме: так, чтобы у «вербовщика» осталась иллюзия в будущем получить согласие строптивого рекрута. Пока «серьезные люди» дозреют до нового захода, успеет немало воды утечь, и любое их предложение потеряет актуальность.

— Предложение заманчивое, но пока вынужден отказаться от него. С моей стороны будет верхом неразумности дергаться куда-то, не закончив стадию ученичества, — резюмировал Вадим, дополнительно подпустив туману со знахарской учебой. Шрамоносец скривился. Пусть боссы поломают мозги над загадкой несуществующего наставника, для полноты картины стоит подкинуть тематику торга к полученным предложениям «работы»:

— Мы могли бы вернуться к обсуждению, когда я завершу обучение, но сразу оговорюсь: я не согласен с тем, что мне будут тыкать пальцем, кого я должен лечить. Дар невозможно загнать в жесткие рамки, так что это требование однозначно невыполнимо. По второму вопросу… по нему я буду говорить не с вами, а с тем, кто принимает решения.