Разоблаченный любовник (Др. изд.) - Уорд Дж. Р. - Страница 82

– Я вырос в семидесятых. Подай на меня в суд.

Буч отхлебнул воды, резко обернулся к двери. Его дыхание замерло, и спустя секунду вошла Марисса.

В черных брюках и кремовом пиджаке она выглядела роскошно – деловая, но женственная. Голубые глаза девушки искрились.

– Решила зайти до того, как уйду, – сказала она.

– Рад, что ты так поступила, детка.

Он кое-как вытерся полотенцем, подходя к ней, но Мариссу, похоже, не беспокоило, что он разгоряченный и потный. Совершенно. Когда Буч наклонился и сказал «привет» возле самых ее губ, она взяла его за подбородок.

– Хорошо выглядишь, – прошептала она, проводя рукой по шее мужчины и спускаясь к обезволосевшей груди. Легонько коснулась его креста, – Очень хорошо.

– Так и есть.

Он улыбнулся, чувствуя затвердевание в спортивных шортах и вспоминая, как именно полтора часа назад разбудил ее.

– Но вряд ли я настолько хорош, как ты.

– Могу с этим поспорить.

Он зашипел, когда она вплотную подошла к нему.

Рыча, он мысленно пробежал по тренировочному центру, прикидывая, где они могут уединиться минут на десять. Мм… рядом есть класс с хорошим замком на двери. Идеально.

Он посмотрел на Ви, собираясь бросить своему соседу: «Я скоро вернусь», и с удивлением обнаружил, что брат пялится на них из-под полуопущенных век, выражение лица – непроницаемое… Вишу быстро отвернулся.

– Ну, мне пора, – сказала Марисса, отходя, – Важная ночь.

– Ты не можешь остаться хоть на чуть-чуть? На пять минут?

– Я бы хотела, но… нет.

Минутку, подумал он. Что-то не так было в том, как она на него смотрела. Взгляд Мариссы прикован был к его шее, а рот слегка приоткрылся. Затем она пробежала языком по нижней губе, как если бы пробовала что-то вкусное. Или хотела попробовать.

Бешеное вожделение накрыло Буча.

– Детка? – резко сказал он, – Тебе что-то от меня нужно?

– Да…

Она поднялась на цыпочки и проговорила ему на ухо:

– Я столько отдала тебе во время твоего превращения, что немного ослабла. Мне нужна твоя вена.

Матерь Божья… то, чего он так долго ждал.

Возможность покормить ее.

Буч схватил ее за талию, оторвал от пола и понес к двери так быстро, словно в тренажерном зале разразился пожар.

– Не сейчас, Буч, – засмеялась она, – Поставь меня. Прошла всего неделя.

– Нет.

– Буч, поставь меня.

Его тело послушалось, хотя разум хотел поспорить.

– Сколько еще?

– Скоро.

– Я уже сильный.

– Подождем еще пару дней. Так будет лучше.

Она поцеловала его и посмотрела на часы на своем запястье. Самые любимые из его коллекции от Патека Филиппа, с черным ремешком из крокодиловой кожи. Бучу нравилась мысль, что они везде с нею, куда бы она ни пошла.

– Я буду в Безопасном Доме всю ночь, – сказала Марисса. – К нам придет еще одна женщина и с ней два ребенка. Мне нужно быть там, когда они будут регистрироваться. И я созываю первое совещание персонала. Придет Мэри, и мы проведем его вместе. Так что, возможно, я не появлюсь до рассвета.

– Я буду здесь.

Он поймал ее, когда она отвернулась, и снова обнял.

– Будь осторожна.

– Буду.

Буч страстно поцеловал ее, обнимая стройное тело. Боже, он уже не мог дождаться возвращения. И начал скучать по Мариссе в ту же секунду, как она ушла.

– Я полный болван, – сказал он, когда дверь закрылась.

– Я тебе это уже говорил.

Ви встал с тренажера и подобрал пару гантелей.

– Женатые мужчины – это нечто.

Буч покачал головой и постарался переключиться на то, что бы еще хотелось ему совершить сегодня в зале. В течение прошедших семи дней, пока Марисса ходила на свою новую работу, он оставался на территории и учился управлять новым телом. Кривая его обучения круто шла вверх. Вначале ему пришлось заново учиться самым простым функциям – например, есть и держать в руках авторучку. Теперь он пытался выяснить предел своих возможностей и узнать, когда… если вообще… он сломается. Хорошие новости: пока работало все. Ну, почти все. Одна рука еще чуток подводила, хотя не слишком серьезно.

А клыки – просто чудо.

Так же, как сила и выносливость, которыми он теперь обладал. Сколько бы он ни выматывал себя, его тело принимало нагрузку и росло в ответ. За обедом он ел не меньше, чем Рэйдж и Зет, наполняясь пятью тысячами калорий каждые двадцать четыре часа… при этом оставаясь голодным. Хотя это понятно. Он обрастал мускулатурой так, словно глотал стероиды.

Но два вопроса оставались открытыми. Может ли он дематериализоваться? И может ли переносить солнечный свет? Ви предложил подождать с этим еще месяц, и Буч не возражал. Есть и другие проблемы.

– Ты пока не уходишь? – спросил Ви, качая бицепсы. Гантель в каждой руке весила примерно двести семьдесят пять фунтов.

Буч теперь тоже мог поднимать такие.

– Нет, я в тонусе.

Он подошел к тренажеру и вытянул ноги.

Кстати, насчет тонуса… он был целиком и полностью возбужден. Все время. Марисса переехала в его комнату, и Буч не мог оторваться от нее. Он так неловко чувствовал себя из-за этого, пытался скрыть свое желание, но она каждый раз догадывалась и никогда не отказывала, даже если не кончала сама.

Казалось, Марисса наслаждалась той сексуальной властью, которую имела над Бучем. И ничуть не меньше, чем он.

Боже, он опять возбуждается. Стоило лишь подумать о ней, и он уже наготове, даже несмотря на то что занимался сексом по четыре-пять раз на дню. Его сексуальное влечение превращалось в необычайное удовольствие, потому что было не просто необходимостью разрядиться. Дело в Мариссе. Он хотел быть с ней, внутри и вокруг нее – секс не ради секса, а… ну… занятие любовью. С ней.

Боже, он и вправду полный болван.

Но проклятье, почему он должен сдерживаться? Это была лучшая неделя за всю его жалкую жизнь. Им с Мариссой так хорошо вместе – и не только в постели. Помимо тренировок в спортзале Буч проводил много времени, помогая ей с социальными проектами, и общая цель еще больше сближала их.

Безопасный Дом, как она назвала снятое ею здание, был готов к открытию. Ви напичкал старый колониальный дом всем необходимым, и, хотя там по-прежнему нужно было многое сделать, они уже могли начать прием граждан. Сейчас там находились лишь мать и ребенок с загипсованной ногой, но скоро обитателей станет куда больше.

Боже, после всего, после всех изменений, новшеств, вызовов, Марисса была удивительной. Умной. Способной. Сострадательной. Он решил, что его дремавшая до поры вампирская сущность выбрала свою женщину очень мудро.

Но Буч все еще испытывал вину из-за вступления с ней в союз. Он продолжал думать о том, чего она лишилась – брата, своей прежней жизни, блеска глимерии… Он всегда чувствовал себя беспризорником после того, как оставил свою семью и место, где вырос, и не хотел для нее того же… Но и не собирался ее отпускать.

Обнадеживало, что скоро они смогут завершить церемонию их союза. Ви сказал, что не слишком здравая мысль – делать порезы в первую же неделю, Буч не возражал, но они собирались выполнить татуировку как можно быстрее. После чего они с Мариссой пойдут под венец.

Забавно, но Буч стал регулярно ходить на ночную мессу. Надев свою кепку «Соке» и наклонив голову, он садился в заднем ряду храма Девы Милосердной и оставался наедине с собой, соединяясь с Богом и церковью. Службы приносили ему неимоверное облегчение – как ничто другое.

Потому что внутри его до сих пор сидела тьма. Он был не один в своем теле.

Внутри находилась тень, затаившаяся меж его ребер и позвонков. Он чувствовал, как время от времени нечто в нем ерзает, наблюдает. Иногда оно смотрело его глазами, и в эти моменты Буч боялся себя сильнее всего.

Походы в церковь помогали. Ему нравилось думать, что добро, витающее там в воздухе, просачивалось в него. Нравилось верить, что Господь его слышит. Знать, что есть внешняя сила, способная помочь ему сохранить свою человечность и душу. Потому что без этого он станет мертвецом, хотя сердце и будет биться.