Разоблаченный любовник (Др. изд.) - Уорд Дж. Р. - Страница 31

– Я созвал данное собрание, дабы вынести на обсуждение программу, которую вы все получили. Один из членов Совета составил убедительное прошение на имя короля, которое, я полагаю, мы непременно должны рассмотреть.

Он поднял желтый листок и зачитал.

– В свете жестоких убийств принцепса Веллисандры, супруги воина черного кинжала Тормана, сына Харма и кровной дочери принцепса Реликса Сарелл, и в свете похищения принцепса Беллы, супруги воина черного кинжала Зетиста, сына Агони, кровной дочери принцепса Ремпуна и кровной сестры принцепса Ривенджа, и в свете многочисленных смертей молодых мужчин глимерии, жизни которых унесло Общество лессеров, совершенно очевидно, что существует явная угроза нашей расе, ставшая в последнее время серьезной проблемой. Вследствие сего данный участник Совета с уважением просит восстановить практику принудительного отстранения для всех незамужних женщин аристократии, дабы сохранить кровные линии расы. Поскольку же долг нашего Совета – защищать всех представителей расы, данный член Совета с уважением просит распространить практику отстранения на всех классовых уровнях.

Лиидир поднял глаза.

– Практика нашего Совета требует приступить к обсуждению данного прошения.

В голове Мариссы зазвучал сигнал тревоги, она осмотрелась по сторонам. Среди двадцати одного присутствующего участника Совета шесть женщин, но она являлась единственной, к кому это прошение могло быть применено. Раньше она приходилась Рэту шеллан, но он никогда ею не обладал, так что ее можно было рассматривать как незамужнюю.

Когда библиотеку наполнили возгласы всеобщего одобрения и единодушия, Марисса уставилась на своего брата. Хаверс теперь будет иметь над ней полный контроль. Ловко сыграно.

Если он станет ее вардом, она не сможет покидать дом без его разрешения. Не сможет оставаться в Совете, если он не позволит. Не сможет никуда пойти и что-либо сделать, потому что он будет владеть ею как своей собственностью.

Нет особой надежды, что Рэт отклонит запрос, если Совет принцепсов проголосует «за». Учитывая ситуацию с лессерами, он вряд ли наложит на него вето, и, хотя по закону никто не может свергнуть короля с трона, отсутствие уверенности в нем может привести к волнениям. Что совершенно не нужно расе.

К счастью, в зале нет Ривенджа, так что сегодня им ничего не сделать. Священные законы процедуры для Совета принцепсов устанавливали, что голосовать могут только представители шести изначальных семейств, но при рассмотрении прошения должны присутствовать все члены Совета. И хотя все представители кровных линий сидели за столом, при отсутствии Ривенджа резолюция не будет принята.

Совет увлеченно обсуждал прошение, а Марисса только покачивала головой. Как Хаверс мог открыть эту банку с червями? И зачем? Ведь между ними с Бучем… ничего нет. Проклятье, ей нужно поговорить с братом и заставить его отозвать нелепое прошение. Да, Веллисандру убили, и это огромная потеря, но заставить всех женщин сидеть под замком – шаг в прошлое.

Возврат в Средневековье, когда женщины нигде не показывались, являясь лишь мужской собственностью.

Марисса совершенно отчетливо представила себе мать и ребенка со сломанной ногой, находящихся в клинике. Да уж, это не только притеснение, но и опасность, если во главе дома стоит дурной хеллрен. Ну а хранителю женщины в отстранении никто по закону не вправе оказывать противодействие. Он может делать с ней все, что пожелает, по своему усмотрению.

Ван Дин стоял в подвале другого дома в другой части Колдуэлла, зажав между губ свисток, следя за движениями бледноволосых мужчин перед ним. Шестеро «учеников» выстроились в шеренгу, чуть присев и с поднятыми к груди кулаками. Они с огромной скоростью наносили удары по воздуху, поочередно левой и правой, двигая в такт плечами. Воздух наполнился их приторным ароматом, но Ван больше не обращал на это внимания.

Он дважды подул в свисток. Как единое целое, все шестеро подняли руки, словно схватив кого-то за голову, а затем несколько раз ударили правым коленом. Ван еще раз дунул в свисток, и они переменили ноги.

Он не хотел признаваться – ведь это означало бы, что он стареет, но тренировать бойцов было намного проще, чем самому сойтись с кем-нибудь на ринге. Ван радовался этому перерыву.

Преподаватель из него явно получился неплохой. Хотя члены банды все схватывали на лету и дрались энергично, ему еще было над чем поработать.

А это определенно члены банды. Одеты одинаково. Волосы выкрашены в один цвет. У всех одно и то же оружие. Но так и оставалось непонятным, во что именно они вовлечены. Эти парни вели себя как военные, отличаясь от уличных бандюганов, прикрывающихся бравадой и пулями. Черт, можно было подумать, что они от правительства. Уйма отрядов. Суперсовременное оборудование. Жутко серьезные. И их до чертиков много. Ван находился с ними всего неделю и давал по пять уроков в день, каждый раз новым парням. Черт, сегодня лишь вторая тренировка именно с этими ребятами.

Вот только с чего бы это федеральным агентам приспичило нанимать в качестве тренера такого, как он?

Прозвучал долгий свисток, остановивший занятие.

– На сегодня все.

Парни вышли из строя и двинулись к своим сумкам со снаряжением. Они ничего не говорили. Не общались между собой. Не строили из себя крутых, как это водится у мужчин, находящихся в компании.

Когда они покинули помещение, Ван подошел к своей сумке и достал бутылку воды. Отпил немного, думая о том, что ему сейчас еще придется пересечь весь город. Через час у него бой. Времени поесть уже нет, но он в принципе и не голоден.

Он надел ветровку, взбежал по ступенькам лестницы и быстро осмотрел дом. Пусто. Ни мебели. Ни еды. Ничего. И все остальные места, где он успел побывать, выглядели точно так же. Пустые раковины домов, которые снаружи выглядели совершенно обычно.

Чертовски странно.

Он вышел через парадную дверь, убедился, что замок заперт, и направился к своему грузовику. Каждый день они встречались в разных местах, и складывалось впечатление, что и дальше все будет так же. Каждое утро в семь он получал адрес по телефону и, приезжая, оставался там, тренируя, проводя уроки по смешанным боевым искусствам, которые длились два часа кряду. Расписание работало как часы.

Может быть, это военизированные фанатики?

– Добрый вечер, сынок.

Ван замер, затем посмотрел поверх капота. На другой стороне улицы стоял мини-вэн, Ксавье непринужденно прислонился к нему, напоминая блюстителя правопорядка на дежурстве.

– В чем дело? – спросил Ван.

– Ты хорошо справляешься с учениками.

Равнодушная улыбка Ксавье соответствовала его равнодушным бледным глазам.

– Спасибо. Я сейчас уезжаю.

– Пока еще нет.

У Вана по коже побежали мурашки, когда Ксавье оторвался от машины и пересек улицу.

– Итак, сынок, я подумал: вдруг ты захочешь познакомиться с нами поближе?

Познакомиться поближе?

– Криминалом не интересуюсь. Уж извини.

– Почему ты решил, что мы занимаемся криминалом?

– Да ладно тебе, Ксавье.

Того раздражало, когда опускали слово «мистер», поэтому зачастую Ван так и делал.

– Занимался когда-то этим. Скукотища смертная.

– Да уж, угон машин, в который тебя чуть было не затянуло… Бьюсь об заклад, у твоего брата есть что об этом рассказать. Ой… я имею в виду не того, с которым ты совершал кражи. А законопослушного члена твоей семьи. С незапятнанной репутацией. Ричард, если не ошибаюсь?

Ван нахмурился.

– Скажу тебе вот что. Не втягивай в свои делишки мою семью, и я не сообщу о вас в полицию и не сдам используемые вами адреса. Копы будут не против воскресного улова, чертовски в этом уверен. Их не придется звать дважды.

Лицо Ксавье стало отчужденным, Ван подумал: «Сработало».

Но мужчина лишь улыбнулся.

– А я скажу вот что. Я могу дать тебе то, чего больше никто не даст.

– Ну конечно.

– Даже не сомневайся.