Скажи боссу «нет», или Секретарша на батарейках - Куликова Галина Михайловна - Страница 40

– А что… – начал он.

Это были единственные слова, которые ему удалось произнести. Дальше все происходило чертовски стремительно. Марина успела только увидеть, как Володя прыгнул на Альберта Васильевича, и они вдвоем провалились в черный грот коридора. Барон с бантиком на морде совершенно спокойно перепрыгнул через них и, по всей вероятности, понесся обследовать квартиру. Юрий, недолго думая, отправился за ним.

Марина осталась на лестничной площадке. Чтобы никто из соседей ничего не заподозрил и не поднял шум, она прикрыла дверь ногой и стала бегать туда-сюда, ломая руки. Ни выстрелов, ни криков из квартиры не доносилось, и это было уже хорошо. Потом Юрий высунулся и сказал совершенно мирным голосом:

– Идите сюда! Ваш брат тут. Лежит под капельницей. Уверен, что с ним ничего страшного.

Утро Марина встречала в больнице рядом с кроватью ожившего Куманцева. Дима ругал себя на чем свет стоит.

– Я кретин! – говорил он и от осознания своей глупости прикрывал глаза. – Я полный болван! Я дилетант. Я ворвался в это дело, как слон в посудную лавку. Меньше всех я подозревал эту девчонку. И лишь на всякий случай – для успокоения совести – решил проверить, как она попала в дом. Она ведь новенькая, это сразу привлекло мое внимание.

– На самом деле обе медсестры, как я понимаю, были в сговоре?

– Не то чтобы в сговоре. Катя попросила эту самую Таню никому не рассказывать о том, что она сама напросилась в сиделки к Анисье Петровне. Это уж мне потом рассказали, когда к кровати прикрутили. Они были откровенны, потому что я не должен был выйти из той квартиры живым, – закончил он расстроенным голосом. Ему было очень себя жаль, очень.

– Господи, но как же Кате удалось уговорить Татьяну уступить ей свое место? Причем такое прибыльное?

– Она насвистела этой глупой курице, что по уши влюблена в Юрия. Но злая старуха не разрешает им встречаться. Таня, естественно, поверила. Она прекрасно знала и нрав Анисьи Петровны, и вообще отношение семейки ко всякого рода мезальянсам. Медсестра! Подумать только!

Я, как идиот, засветился с этим звонком по полной программе. Назвался чужим именем, но не сообразил проверить, не прячется ли кто в кустах. Вышел, называется, на воздух – чтобы меня не подслушали! По роковой случайности девчонка оказалась поблизости и все слышала. Немедленно доложила своему Альберту, и тот велел ей выяснить номер моей машины. Сестричка сходила и переписала его. По номеру машины ее сообщник выяснил, кто я такой и чем занимаюсь. Оп! И Дима попался. Меня бы убили, ты можешь себе представить?!

Марина могла. Если бы не пластилиновая воительница, ее бы тоже закололи ножом!

– Но как вы попали к ним в лапы? – спросила она.

– Мне подстроили ловушку. Я, как лох, купился. Поскольку сообщники не общались по телефону, то не смогли перенести операцию по моему захвату, хотя в ту ночь началась гроза. Альберт подогнал машину к задней калитке, а Катя должна была заманить меня туда.

– Каким же, интересно, образом ей это удалось? – ехидно поинтересовалась Марина. – Старым, как мир? Она строила вам глазки?

– Куда там! Она купила меня на любопытство, – сообщил Дима. – Кстати, любопытство – достоинство сыщика, а не его недостаток. Катя выбрала момент, когда, кроме меня, ее никто не мог видеть, пошла на кухню и начала лихорадочно таскать из холодильника еду и заворачивать ее в пленку. Она паковала хлеб, колбасу, сыр и приседала при каждом шорохе. Что я мог подумать?

– Что ночью она, как Бэрримор, начнет подавать знаки беглому каторжнику, который живет в кустах за сараем.

– Ну, что-то в этом роде, – смутился Дима. – Естественно, вместо того чтобы лечь спать, я стал ее караулить. И докараулился. Она побежала к задней калитке. Я побежал за ней. Там меня и… укололи. Альберт Васильевич Солонихин, если ты не в курсе, дипломированный специалист, доктор, видите ли.

– А он рассказал вам о том, как они задумали это дело?

– Он все мне рассказал! Он был уверен, что мне никогда, никогда не встать с той кровати. Что я так и умру под капельницей. Позже он, ясное дело, собирался наполнить ее другим содержимым. Но ему, как всякому творческому человеку, задумавшему нечто особенное, хотелось похвастаться. А кто лучше меня мог оценить красоту его замысла?

– Вы в состоянии рассказывать? – загорелась Марина. – Анисья Петровна изнемогает от желания узнать всю правду.

– А куда они подевали медсестру?

– Пока никуда. Непонятно, в чем ее можно обвинить… юридически. Но Девели обещали подумать.

– Им не надо ни о чем думать. Я ведь не одинокий волк, у меня есть «крыша».

– Это ты своей «крыше» сдал вчера Альберта Солонихина? Я думала, что эти ребята – твои друзья.

– Одно другому не мешает. Конечно, они мои друзья! Много лет на оперативной работе… Они накопают против этой парочки авантюристов достаточно улик, я в этом уверен. Когда я встану на ноги, я им помогу. А пока меня больше заботит гонорар. Как ты думаешь, старуха хорошо заплатит?

– Не знаю, не знаю, – пробормотала Марина. – Вероятно, мне стоит выехать на место и отстаивать ваши деловые интересы.

– Наши интересы, – поправил Дима. – Кстати, не хочешь перейти из скучной конторы моего брата на очень динамическую и живую работу?

– Хочу. Только прежде поведайте, пожалуйста, всю историю с самого начала!

Юрий начал день с того, что возвратил хомяка хозяину. Родители мальчика предложили ему вознаграждение, но он гордо отказался. Теперь он лежал на кровати с закрытыми глазами и ждал, когда приедет Марина. Слушал – не зашумит ли мотор. Она приехала на автобусе и пришла пешком, поэтому он ее прозевал. Впрочем, не только поэтому. Расслышать что-нибудь в том шуме, который подняли домашние, было практически невозможно.

В доме с самого утра разыгрывались драмы. Аркадий, до которого, наконец, дошло, с кем жена наставляла ему рога, решил рассчитать шофера. Алла встала на уши, и они некоторое время бегали по участку, обвиняя друг друга во всех смертных грехах и припоминая все измены, о которых каждый из них отлично знал, но молчал «из деликатности». Володя ходил за ними и бубнил что-то свое, но его никто не слушал. Внизу, в подвале, завывала плененная медсестра. Софья, дабы не слышать этого воя, на всю катушку включила музыку и сидела с улыбкой на устах, попивая вино. Дарья, чтобы успокоить нервы, принесла из сарая скульптурный пластилин и принялась ваять вазу. Люба готовила на кухне обед и громко пела: «Жизнь моя полна воспоминаний». Евгений не выдержал и ушел на реку купаться. Одна Анисья Петровна сохраняла абсолютное хладнокровие и читала статью о модных ночных клубах в журнале «Мне скоро тридцать».

Когда на запыленном авто к дому подкатил Валерий Леопольдович, никто не бросился к нему навстречу. Тем более что вслед за ним явились соседи с неприятной новостью: Барон, бегавший, как водится, без призора, погнался за кошкой и угодил под их машину. Ему пришлось сделать укол. Аркадий позеленел и дальше слушать не стал, ушел в сарай и немедленно предался там отчаянию.

Соседи тем временем объяснили остальным членам семьи, что собачка поправится, а укол ей сделали против шока – так решил ветеринар. Сейчас Барон у них, отъедается на кухне, и они предлагают хозяевам его забрать.

Софья с Дарьей немедленно раскудахтались и побежали за собачкой. Потом заглянули к Аркадию, чтобы сообщить:

– Барон в твоей комнате. После случившегося нам как-то жалко было оставлять его на полу, поэтому мы положили его на кровать.

Аркадий в самых резких выражениях попросил оставить его в покое. Через четверть часа горе его достигло таких размеров, что его необходимо стало как-то избыть. Он поднялся на ноги и шатаясь вышел из сарая. И тут наткнулся на Марину.

– Где Юрий? – немедленно спросила та. – И что с вами такое? Что случилось?

– Он… – прорыдал Аркадий, не слышавший вопроса. – Он…

– Боже мой, что с ним?!