Изнанка - Палий Сергей Викторович - Страница 54

— Подмёрз…

— Господи, у нас работы непочатый край, а ты болеть вздумал? Сейчас же иди отвар зверобоя сделай и лечись! Коробочку у меня в комнате на столике возьми.

— Зверобой — это самец зверя, — философски изрёк Валера, растирая ладонью нос. — А зверогерл — самочка…

— Тьфу! Придурок! — улыбнулась Вика, когда смысл слов дошёл до неё. — Видать, ты и мозг себе отморозил.

— Не исключено, — сердито ответил Рысцов.

Петровский, как всегда, ворвался в помещение решительно и целеустремлённо. Он поправил голубую шляпу и радостно провозгласил:

— Теперь мы государственные преступники.

Все присутствующие выжидающе посмотрели на гения freak-режиссуры.

— На шести недавно запущенных ретрансляционных спутниках нелегально установлено наше оборудование, — с готовностью пояснил он. — Единовременный радиус охвата — треть площади поверхности планеты. Если после первого эфира нас не вычислят в течение часа, считайте, что крупно повезло!

— Отлично! — хмуро поддержал его вошедший Шуров. — Лично меня радует только то, что в нашей стране все ещё наложен мораторий на смертную казнь…

— Ерунда, — весело отмахнулся Андрон. — Наша задача как можно быстрее добиться поддержки широких общественных масс. Как известно истории, у тех, кому симпатизирует народ, самый надёжный протекторат.

— Ты это следователю объяснять будешь, когда он тебе камни в почках дробить начнёт… — угрюмо подытожил Рысцов. — Продукты я принёс, на сутки должно хватить.

— Молодец, Валера! — подбодрил Петровский. — Только побольше оптимизма! Что ты скорчился весь?.. Бравируешь?

— Он замёрз, — трубным голосом заступился Феченко.

— Ну так иди и погрейся, — резонно заметил Андрон, обнажая крепкие зубы. — Только смотри аккуратней, не напейся с горя — у нас скоро первый эфир! Историческое, между прочим, событие.

Рысцов махнул рукой и двинулся в сторону своих скромных апартаментов. В одном режиссёр прав: действительно нужно оттаять.

Место под павильоны новообразованного С-канала «Либера» было выбрано Петровским не случайно. У него в городе Майкопе, который, кажется, находился километрах в пятидесяти отсюда, жили какие-то родственники, и Андрон был немного знаком с этими местами. Черт знает, для какой цели пробивали эти катакомбы в скалах Гуамского ущелья полвека назад, но сейчас они пришлись как нельзя кстати. Каменная толща прекрасно экранировала, не давая посторонним глазам и ушам легко обнаружить их повстанческий бункер, а трансляционные тарелки были установлены на вершинах гор и могли передавать устойчивый сигнал в космос. За несколько недель под чутким руководством Петровского, обильно сдобренным его же денежными вливаниями, заброшенные катакомбы превратились в центр С-производства, оснащённый самым современным оборудованием. Сам Андрон после завершения обустройства новой базы с головой ушёл в съёмочный процесс — решил тряхнуть стариной и отснять очередной киношедевр. А управление «Либерой» перебросил на плечики Мелкумовой.

Трудно сказать, почему он пошёл на такую, мягко выражаясь, рискованную авантюру. Фактически, организуя подобный С-канал, Петровский объявлял открытую войну сшизам. Никто толком не знал, чем они ему так насолили. Ходили слухи, что кто-то из сшизиков очень сильно наступил ему на хвост. А вот в эсе или в реале — оставалось загадкой.

Трезво рассуждая, вся эта затея выглядела страшным эпатажем мирового масштаба. Крайне опасным, надо заметить, эпатажем. Поскольку, несмотря на то, что команду Андрон подобрал более чем фанатичную и профессиональную, сшизы в последнее время очень серьёзно укрепляли свои позиции в С-пространстве. И уж Рысцов-то об этом знал не понаслышке.

Ох и фривольную борьбу затеял Петровский.

С другой стороны, это было благородное дело — возрождение С-видения в первоначальной его роли: развлекательной индустрии. Ни больше ни меньше. Ведь с появлением синдрома Макушика все с этим связанное исказилось до неузнаваемости. И неизвестно было, что произойдёт завтра, если уже сегодня в определённых кругах шепотком поговаривали, будто сшизы могут по-настоящему убивать людей через эс…

Тяжко было в последнее время Валере. Тревожно. Умом он понимал, что ведёт двойную игру, а сердцем никак не мог определиться — на чьей все-таки стороне.

Зайдя в небольшое помещение, оборудованное в стиле тесноватой однокомнатной квартирки, Валера сбросил свитер — благо здесь отапливалось хорошо — и уселся на кровать…

Кто он на самом деле?

Сильный сшиз, все больше зависимый от эса?

Да.

Или, быть может, человек, который активно способствует тому, чтобы подобных ему феноменов стали считать изгоями?

Тоже — да.

Перевёртыш.

Чего-то не хватало, чтобы одна из чаш этих бездушных весов уверенно поползла вниз. Какого-то решающего фактора…

Взгляд Рысцова упал на полуоткрытый дорожный кейс, в который перед отъездом он сложил самые необходимые пожитки. Привстав, он подтянул чемодан за ручку к себе и до конца откинул крышку.

Вещи. Рубашки, брюки, несколько книг, видеодиск с записью одного из последних уик-эндов, проведённых с Серёжкой, ворох визитных карточек и календариков, просыпавшихся из портмоне, документы в прозрачном файле, чёрный маркёр, скотч, какие-то пузырьки с лекарствами, огромная кружка с наклеенной надписью «Ветерану пива» на боку, нераспечатанный рулон туалетной бумаги, зажигалка, в которой ещё год назад кончился бензин, а заправить все как-то руки не доходили…

Вещи.

Они иногда говорят — когда остаёшься с ними наедине. Валера давно подметил одну особенность: они рассказывают лишь о хорошем, а плохое вспоминает сам человек. У каждого есть такие предметы, просто иногда мы почему-то стыдимся их.

К примеру, потёртые наручные часы, что вы таскали на запястье в далёкие студенческие времена. Они могут поведать, как вы впервые познакомились с девушкой с параллельного потока, как болтали с ней по вечерам, после пар, в опустевших аудиториях, пили дешёвые коктейли из жестяных банок и целовались. Диалог ни о чем, смех, друзья, вкус её сигарет на пугливых губах. И такси на двоих, крепкий чай, старое кино…