Изнанка - Палий Сергей Викторович - Страница 5

— Сожгу…

Через минуту скрипнула петля на двери, и опасливо заглянул Шуров. Рысцов стоял над грудой макулатуры, держа в одной руке галстук, а в другой — зажигалку.

— Ни фига себе… — протянул Артём. Он медленно оглядел кабинет и остановил взгляд на Валере. Ощерился и сообщил: — Ты похож на Карабаса-Барабаса. Только галстук не семихвостый.

Рысцов сунул зажигалку в карман и произнёс:

— Миром правит бумага.

— Точно, особенно — в сортире. Ты чего это раскочегарился? Мысли так экстремально мозгуешь? Зачем имущество-то казённое поганить?

— Я сейчас возьму и спалю тут все, — угрожающе прошептал Рысцов.

— У-у-у… Ну мне пора, — сказал Шуров голосом Карлсона. — Не шали. Если хочешь, пойдём вечерком ко мне. Нахрюкаемся — авось полегчает…

Валера вздохнул и бросил галстук на стол. Тот лёг на папку «VIP-контракты» наискосок. Как траурная лента.

— Нет, Темка, не буду я нахрюкиваться сегодня. Схожу лучше сына навещу — созвонился уже.

— Тоже правильно, — согласился Шуров, прикрывая за собой дверь. — До завтра. Чувствую, тяжёлый денёк предстоит. Блин…

Смахнув несколько листов с кресла, Рысцов сел и, достав из ящика пачку сигарет, закурил. Да уж, завтрашний день обещает быть весёленьким. Обязательно нужно помириться с Петровским и разузнать у него про Копельникова, а потом… Черт знает, видно будет. Ничего не понятно, одни загадки — как в дешёвом детективе, ей-богу. Только вот предчувствие не отпускает…

Над пасмурной Москвой воскресала ночная жизнь неона — вездесущему свету рекламы плевать на погоду, было прохладно, все-таки конец сентября, и Рысцов пожалел, что с утра не надел плащ.

Он глянул на часы — двадцать минут девятого. Если пробки к этому часу слегка рассосались — успеет.

Деловой центр «Москва-Сити» нависал колоссами небоскрёбов, пылал огнями развлекательных заведений, вздрагивал от гула толпы. Полностью отстроенный в 2015 году, этот стеклобетонный исполин на Краснопресненской набережной стал нашим ответом Нью-Йорку — два с половиной миллиона квадратных метров офисных, гостиничных, торговых и рекреационных площадей, единое интегральное информационное пространство, новейшие телекоммуникационные системы, ресурсосберегающие технологии, независимые системы электро— и теплоснабжения, активное многоярусное и многофункциональное использование пространства…

Аллеи, фонтаны, переходы, эстакады, колонны… Люди, люди, люди. Стекло, свет, жизнь…

Рысцов потёр щеки руками и пошёл к парковке такси. Вечножелтые авто в изобилии скучали на широком асфальтированном плацдарме, ожидая торопливых пассажиров, брезгующих метро.

— В Печатники за полчаса успеем? — спросил Рысцов, наклоняясь к одному из водителей.

— Если на Волгоградке в пробку не вмажемся — да.

— Поехали.

Пожилой таксист протянул руку и гостеприимно приоткрыл заднюю дверцу. Рысцов расстегнул пиджак и забрался на сиденье, положив портфель рядом с собой.

Мотор «Форда», фыркнув, заурчал, и машина двинулась по эстакаде, набирая скорость. Проскочив довольно быстро до Смоленской набережной, водитель рванул влево и, замедляя ход, принялся вилять по переулкам, чтобы, минуя заторы, выбраться на Садовое.

— Как прошёл день? — участливо поинтересовался он у Валеры через несколько минут.

— Ужасней трудно придумать, — хмуро ответил Рысцов. — Закурить можно?

— Базара ноль. Курите.

Затянувшись терпким дымом, Рысцов откинулся на спинку, глядя на проносящиеся мимо колонны Крымского моста. На них любили забираться разного рода наркоманы и придурки-суицидники, заверяя общественность и папарацци, что немедленно бросятся вниз по той или иной причине. Подавляющее большинство таких декадентов, испорченных вульгарным нарциссизмом, в конечном итоге в реку не сигали, а садились на верхушке колонны и принимались рыдать и истерично выть, чтобы их сняли оттуда. Спасатели знали этот мост вдоль и поперёк.

На Таганке водитель свернул направо, и через минуту Рысцов увидел указатель «Волгоградский проспект». Вот тут-то они и вляпались. Скорость в пробке была километров пять в час, а головы этой автомобильной змеи не было видно.

— Так… — с видом матёрого волчары, выходящего на охоту, сказал таксист. — Странно, куда это они все на ночь глядя намылились? Вроде не пятница, на дачи рановато, да и не сезон уже… А… — махнул он волосатой рукой, — шут с ними! Куда конкретно вам нужно в Печатниках?

— Пересечение Шоссейной и Кухмистерова.

— Базара ноль. В объезд: через Шарикоподшипниковую и Южнопортовую…

— Да, конечно.

Машина переползла в правый ряд и ушла в сторону от запруженного проспекта. «Странно слышать фразу „базара ноль“ от мужика, которому по самым скромным прикидкам под шестьдесят», — с внутренней усмешкой подумал Рысцов.

К нужному перекрёстку они подъехали без пяти девять. Валера быстро расплатился, накинул полтинник сверху — на сорокаградусные ГСМ — и побежал к супермаркету.

Серёжке он купил его любимых чипсов и двухлитровый баллон кока-колы, а Светке — коробку самарского шоколада. Вжав голову в плечи, рванул к девятиэтажке, перескакивая через лужи и вполголоса матерясь. Дождь опять набирал силу…

— Привет. Вымок? — Светка пропустила его в прихожую, двигая ногой обувь и тапочки. От неё едва ощутимо пахло каким-то дорогим парфюмом.

— Слегка. Что-то осень рановато пожаловала. И слезливая чересчур.

— Точно. — Она коротко улыбнулась. — У нас Саша. Извини, я не знала, что он сегодня придёт.

Рысцов перестал развязывать шнурки, пальцы машинально вернули узел в исходное положение. Он выпрямился, отдал пакет с гостинцами Светке и усмехнулся:

— Зачастил. И как он смотрится меж подушек?

— Не начинай… Пройдёшь?

— Скорее нет, чем да…

Из комнаты вылетел Серёжка в хоккейном шлеме.

Сверкнул остатками молочных зубов и заорал:

— Папа! Здарова!

Рысцов присел на корточки и обнял сына, стукнувшись лбом о шлем. Светка печально посмотрела на них и прошептала почти про себя:

— Скорее да, чем нет.

Валера нахмурился и чуточку отстранил от себя сына. Прохрипел голосом простывшего флибустьера: