Изнанка - Палий Сергей Викторович - Страница 45

Мужчина отступил на полшага назад и хладнокровно ударил ногой ему в лицо. Сильно, чётко, ломая нос… Саша буквально смел спиной несколько сегментов неказистого парапетика и, теряя сознание от болевого шока и стопроцентного сотрясения мозга, полетел в шахту…

Иногда лицо человека может напоминать баклажан. Очень редко. У Таусонского в этот момент оно походило даже не на простой баклажан, а на генетически модифицированный — с добавлением ДНК речного окуня.

— С чего ты решил, что он сшиз? — спросил Павел Сергеевич у Резового.

— Руки в карманах держал. Не боялся. Думаю, даже не просто сшизик, а сильной категории. — Саша провёл указательным пальцем по целёхонькому носу, все ещё чувствующему фантомную боль от изуверского удара в С-пространстве. Хорошо, что в реальность переломы и сотрясения покамест не переходят. — Да, ещё… размер обуви — примерно сорок четвёртый. Я… кхм… даже узор на подошве разглядел.

Он поёжился, вспоминая падение в шахту спиной вперёд. Беспомощное, растянуто-долгое. И хладнокровие незнакомца. Добавил:

— Очень выдержанный тип. Возможно, из бывших ментов или военных.

Подполковник Таусонский мрачнел все больше. Цвет его скул в бледно-сером мареве тлеющей лампочки уже приближался к лиловому.

Наглых ребят понабрал себе Ленцов, серьёзных. Что же за шахту он там копает? Что за центр, так-сяк, развлекательный? И ведь не пойдёшь же к прокурору ордер просить, ссылаясь на «подозрительные махинации». Тут доказательства нужны, конкретика. Пока архаровцы информацию собирают по Хасану свет очей Игнатьевичу, как бы поздно не оказалось.

— Вот что, Саша, ты иди домой отоспись, — хмуро сказал Таусонский. — Рапорт настрочи на матпомощь, ходатайство черкну, получишь со следующей зарплатой. Лишних денег не бывает… И подумай сам, что они могут там затевать? Альтернативную, так сказать, гипотезу попробуй найти. А я схожу к генералу, пора меры принимать. Я чуть лёгкие не выплюнул, тебе по мордасам надавали — куда это годится?!

— Спасибо, Павел Сергеевич. — Капитан Резовой поднялся, пошатнулся от усталости. В сон клонило беспощадно, — Разрешите идти?

— Иди, иди. А завтра к обеду принеси кваску домашнего — больно уж хорошо твоя его делает.

«Не такой в общем-то он и м…к, как подчас себя позиционирует», — вяло подумал Саша, выходя из отдела…

Таусонский приехал на Лубянку и сел на диванчик в приёмной генерала. Лейтенант в отутюженной форме сдержанно кивнул ему, сообщил по интеркому шефу и вернулся, к пролистыванию какой-то документации.

Генерал был мужиком старых моральных устоев и напрочь не признавал в должности личного секретаря женский пол. Павел Сергеевич отчасти его понимал: баба напутает чего-нибудь по рассеянности, а ты потом разгребай. Тут хватка нужна и внимательность.

Хороший секретарь, между прочим, лицо начальника. Лицо, заметьте, а не смазливая мордочка… Да и обязанности у него — ого-го!..

— Проходите, товарищ подполковник, — негромко сказал лейтенант минут через пять после того, как из кабинета генерала вышел очередной офицер.

Одёрнув пиджак, Павел Сергеевич открыл первую дверь, замер на миг в маленьком тамбуре, потом — вторую.

— Разрешите?

Краснолицый старик лишь мотнул головой, выслушивая кого-то по телефону. Таусонский закрыл двери и, сделав два шага вперёд, встал. Генерал поднял на него угольки глаз, светившие из-под крутых надбровных дуг, и, прошерстив снизу вверх, указал ими на ближайший к себе стул.

Павел Сергеевич присел и положил руки перед собой. Застыл.

— Ерошин! — вдруг гаркнул генерал в трубку. — Ты что мне плетёшь?! Не видать тебе вышитых звёзд! Какая солярка, твою мать?! Неразбавленная, говоришь? Ну и позвони на автобазу, узнай! Пусть мне её начальник рапорт напишет! Ты полковник или прапор нестреляный?.. Завтра. Все.

Он бросил трубку и провёл желтоватыми ладонями по лицу, отчего губы, похожие на тонкий шрам, сделались ещё более антипатичными.

— Ей-богу, окосели все вокруг, — утомлённо пожаловался старик Таусонскому. — Нет, ну ни в какие ворота не лезет! Сорвалась важная операция — культурная программа для официальных гостей из Австрии в тартарары полетела. А их, гадов, человек тридцать припёрлось!.. Концы развязали — оказалось, на автобазе механик солярку разбавил каким-то дерьмом. Я звоню заму — что, мол, да как, спрашиваю. А он мне: «Товарищ генерал, разбираемся! Гостей пока на такси в баню под Звенигородом отправили!» У нас что, в Москве одна автобаза с единственным ведомственным автобусом? Мне президенту так и докладывать, что ли? Э-эх, чертеняка этот Ерошин…

Павел Сергеевич вежливо улыбнулся.

— Ну, что беспокоит? — с врачебной интонацией в голосе, поинтересовался главный разведчик.

— Товарищ генерал, я хотел с вами посоветоваться. В строительстве на Манежке…

— В эсе, что ль? — бесцеремонно перебил генерал.

— Так точно. В С-пространстве. Так вот, там задействованы сшизы. Мы их ведём, но сегодня ночью один неизвестный — личность устанавливается — напал на моего сотрудника при исполнении. Вероятно, сшиз сильной категории…

— А твой сотрудник чем занимался?

— По моему, приказу собирал информацию о строительстве центра развлечений.

— Он же санкции прокурора не имел, твой… сотрудник?

— Нет, товарищ генерал.

— Эх, Паша, Паша, — покачал старик головой, глядя на письменный прибор. — Ну а чем я тебе помочь могу? Он, кстати, не светанулся?

— Нет, его этот сшиз в шахту столкнул.

— В какую шахту?

— Разве вы не в курсе? Там посреди строительной площадки шахта пробурена. Мой паренёк говорит — метров семьдесят глубина, шесть-восемь — диаметр. Как они только умудрились метро не задеть?

— Та-ак… Когда лично я смотрел планы строительства, там не было никаких шахт. Интересно.

— О «Щите» вы знаете? — осторожно спросил Таусонский.

— Да, насчёт этого в курсе. — Генерал зло постучал толстыми ногтями по столу. — Там указание сверху было. С верхнего, Паша, верху. Кто уж кому конкретно в этих конюшнях яйца отлизал — не знаю. Это твоего отдела функция — про них знать…