Изнанка - Палий Сергей Викторович - Страница 22

Тоннель метрополитена. Цилиндрические сегменты железобетонных тюбингов образуют свод, наверное, похожий на пищевод изнутри. На выпирающих кольцевых рёбрах жёсткости в тусклом свете редких зарешеченных ламп видны известковые потёки. Сырость и гул вентиляции, пощёлкивание невидимых автоматических реле. Бесконечные пыльно-лиловые змеи кабелей, провисающие на гнутых кронштейнах.

Сти пробежала метров сто, минуя боковые ответвления, по-видимому, ведущие в служебные помещения, чертыхнулась на лязгнувшую стрелку и, завидев нишу среди параболических блоков стены, устремилась к ней. Укрывшись в темноте углубления, она присела на корточки и перевела дыхание. В груди бухало, отражаясь вязким эхом где-то за ушами. Здесь должно быть что-то чрезвычайно важное — не зря же её прямо-таки затащило в мрачную сеть столичной подземки! Глаза постепенно привыкали к полумраку, разъедаемому тускло-янтарным светом, пробивающимся сквозь одинокий плафон, заляпанный чем-то масляным.

Сти осторожно провела пальцем по стене ниши — скользкая и холодная. Неотзывчивая стена. Девушка неожиданно почувствовала себя загнанной в какую-то хитроумную ловушку, испугалась, готова была уже разозлиться на себя. Может, это проделки кого-нибудь из системы С-видения? Вместо нейтральной экскурсии забросили её в фильм с чётко прописанным сюжетом.

— Уроды!.. — крикнула Сти, но звук её голоса взлетел куда-то вверх, к своду тоннеля, и ушёл в железобетон, в породу, пропитанную грунтовыми водами.

Отблеск голубого луча возник на противоположной стене одновременно с острым гудком приближающегося поезда, и блеснула магниевая табличка с выбитыми долотом буквами: «Берегись контактного провода». Сти интуитивно попятилась назад, в глубь чёрного провала, ощутив спиной дрогнувшую пустоту. Страх ударил в мозг огромной жидкой каплей бессодержательного пространства. Она дёрнулась, чтобы встать, но конечности будто онемели, и движение получилось больше похоже на конвульсию от лёгкого электрического разряда. Захотела позвать на помощь, но голосовые связки тоже не повиновались…

Впереди сияние прожекторов уже высвечивало каждую деталь исполинской каменной кишки: шпалы ощерились в плотоядной улыбочке, змеевидные кабели, казалось, оплетали стены сеточкой кровеносных сосудов, почерневших от гангрены…

Сти почему-то никак не могла вдохнуть, спазм сдавил лёгкие. Мысли метались, затылок окунался в зудящий провал. Грохот приближающегося состава смешался с какими-то стонами… нечеловеческими возгласами и криками… Отчаяние сжалось в воздушный пресс и взорвалось.

Треск пролетающего вагона — это впереди.

Хохот сотни голосов: Тоннель! За стеной! Перевёртыши, перевёртыши!.. слепые услышат, глухие почувствуют… изменятся слова, написанное сотрётся… шаги — в стороны… Приятных сновидений… — это внутри. Это вокруг! Это везде…

Впервые раскрывшаяся незримая дверь. Падение в непонятое. Изнанка… — это за спиной. …красные сигнальные огни уходящего по сырому тоннелю поезда оставили три мимолётных блика в широко раскрытых глазах женщины, неуклюже поскользнувшейся на застывшей лужице в одном из многочисленных боковых ответвлений подземного лабиринта Москвы. Никто не заметил, как она исчезла в топком мраке ниши. Ведь это произошло во сне.

А через пару минут ледок в злополучной лужице уже растаял…

Очнулась Сти от духоты и далёкого звука, напоминающего гул турбин. Не торопясь открывать глаза, она попыталась ощутить повреждения. Тело не болело, не считая левой ягодицы. Сидела она в целом удобно, сердце билось в нормальном ритме, дышалось легко, голова была более-менее ясная. Значит — в своём самолёте.

«Наверное, дурацкий сон, — с облегчением подумала она. — Совсем осатанели на этих С-каналах! Ну и экскурсия… По судам затаскаю извергов!.. Ладно, спокойно, теперь нужно сказать Володе, чтобы отменил заказ на…»

Ёпть. Собственное зрение обманывало Кристину Николаевну крайне редко. Поэтому она имела все основания доверять этому органу чувств, который в данный момент бессовестно демонстрировал здоровенную железную хрень, подсвеченную рассеянным призрачно-фиолетовым потоком, словно где-то рядом располагалось несколько мощных кварцевых ламп. Внутри каркаса данной хрени, местами проржавевшего до трухлявых хлопьев, наблюдалось замысловатое переплетение шестерёнок, образующих зубчатые передачи. Они, в отличие от остова, были в целости и сохранности. Даже вращались. Вот откуда исходил «гул турбин». Привинченная болтами к окислившемуся боку хрени табличка содержала всего одно слово: «Эректор»…

Это что, такой извращённый порнобред?!

Сти вскочила, как ужаленная, и почувствовала, как в задницу выстрелила пружина. Не зря ягодица так ныла — она ж на этой стальной загогулине сидела! А сперва показалось — комфортно! Обернувшись, Сти обнаружила, что пружина вылетела из страшно затёртого кожаного диванчика-на-троих, какие обыкновенно ставят в… вагонах метро!

Сердце снова сбилось на галоп. Она в панике метнулась в сторону и чуть не врезалась лбом в очередной кусок металла, на котором болталась, держась на одном шурупе, очередная табличка: «Пульт управления домкратами щита». А справа от него страшным грузилом болталось не что иное, как «Противовес эректора»…

Кое-как сдерживая себя, чтобы не забиться в обыкновенной бабской истерике, Сти выбралась из подобия бункера, образованного сваленными как попало деталями и механизмами неизвестного назначения, и замерла в ступоре.

Насколько хватало глаз простиралась… равнина. Равнина из искорёженных металлоконструкций, гниющих вагонов с выбитыми стёклами, каких-то погнутых кранов, рельсов, нагромождения шпал с отщеплёнными фасками, сломанных турникетов, кабинок, в которых сидят дежурные у эскалатора, обломков барельефов, битых кусков мрамора разной величины. Вдалеке горело призрачно-фиолетовое зарево, окутывающее все вокруг неверным светом. Жарко. И до отупения жутко.

«Тихо, тихо, — попыталась успокоить себя Сти, — это же сон. Просто С-визор заглючил, или на канале неполадки. Без паники, ты не сопливая девочка, в конце концов».