Изнанка - Палий Сергей Викторович - Страница 17

— Значит, вот какой так-сяк… — выдавил Таусонский, неопределённо покачивая головой, и тягучие слова заколыхались в узком полумраке.

Вообще-то он сам толком не знал, чего конкретно нужно добиться от этого зажиточного прощелыги — но не навыпуск же неосведомлённость вывешивать, в самом деле! Незнание разведчика, коли уж оно обозначилось, должно быть для примитивных смертных свято и незримо, как нижнее бельё монахини.

Генерал дал вводную: допросить, узнать, что Копельников делал прошлой ночью, пользовался ли услугами С-видения, какие совершал действия в С-пространстве? Как сказал шеф, существует вероятность, что обнаружится нечто необычное… Тогда он велел сразу же напомнить о сорок шестом этаже, после чего следить за реакцией и запоминать все до последней мелочи.

И вот сейчас, после получасовой высокоинтеллектуальной беседы в тесном кабинете с единственным плотно занавешенным окошком — абсолютно, впрочем, нефункциональным на минус втором этаже, — эсбист почуял запах этой самой странности. Схватил кончиками коротко стриженных ногтей. Теперь нужно было намертво удерживать и, слегка поддёргивая, тащить. Сейчас он ощутил, что, скорее всего, никаким экспертам не отдаст это дело… Тем более через минуту-другую должен был начать действовать наркотик, развязывающий язык.

— Стало быть, ты вошёл в С-пространство в интерактивном режиме? — небрежно обронил Таусонский, разглаживая мощными пальцами отвороты пиджака.

— Да.

Родя, видимо, почувствовав, что на этого упыря его блистательная улыбочка не производит абсолютно никакого эффекта, сжал губы. Он решил настойчиво смотреть в пол и отвечать односложно: все равно Андрон его не бросит и натравит на этих государственных дармоедов всю общественность. Копельников честно старался думать о хорошем и славном будущем, но взгляд то и дело подпрыгивал, рикошетя от древнего паркета, и упирался в потёртые браслеты на запястьях.

— В роль какого персонажа вошёл?

— Своего.

— Конкретней.

— Майора Дмитрия Степанова.

— Фильм?

— «Вход на выход».

— Только лишь?

— Ну и «Северная канонада». После уже…

— Тут тебе не на всяких там фантазийных мотоциклах летать! — рявкнул подполковник. Родя моргнул и слегка повёл носом — на дорогой свитер капнула очередная густая капля. Тёмная. — Чётко отвечай! Полстраны, мать твою, перепугал! Ты представляешь хоть чуть-чуть, что теперь в Москве происходит? Да и не только у нас! Во всех крупных городах беспорядки, так-сяк! Одни орут, что надо поломать все эти бесовские галлюцинаторы сна, а другие — им по мордасам, по мордасам! Палками, между прочим, и кирпичами!..

Таусонский заткнулся так же неожиданно, как и взвился. Копельников вздохнул и исподлобья поглядел на закостенелого офицера. Опытный актёр и сам бы сейчас не смог определить, чего было больше в его собственном взгляде — испуга, злобы или сочувствия.

— Что ты делал там, на сорок шестом? — жёстким тоном спросил мощный гэбэшник, чуть подавшись вперёд над столом и свирепо двинув ровно выбритым подбородком. — Чётко. По порядку.

— Я… — Родя запнулся и подвигал крыльями носа, прикрыв глаза. Ему вдруг захотелось рассказать, как все было. Петровский успел намекнуть ему по мобильному, прежде чем аппарат отрубили, чтобы не трепал языком и не бравировал лишний раз, но сейчас внезапно появилось непреодолимое желание вывалить этому усталому фээсбэшнику все начистоту. Тем более воспоминания о том случае были сумбурные… Впрочем, какая разница…

— Когда я… — Копельников заметил, что потолок стал трапециевидным, и почему-то приятно засвербило под ушами. Кажется, начинался праздник! Он ликующе продолжил: — Точнее, не сам я, а мой герой… наверное… Он оказался возле окна там, в своём кабинете. И тут… какая-то эйфория на него… нет, на меня напала. Неожиданно возникло чувство, странное такое, мне никогда ещё не доводилось переживать подобного… Так вот, возникло чувство лёгкости и… нет, не лёгкости… раздолья… Точно! Раздолья! И я понял, что могу…

Генерал открыл ящик стола, как-то отрешённо посмотрел внутрь и снова захлопнул его, так ничего и не извлекши. После чего в который уже раз растёр желтоватыми ладонями лицо и, чуть шевельнув ювелирным шрамом губ, уточнил:

— Ещё… гипотеза?

Аракелян кивнул:

— М-да… Или, как у вас, наверное, принято отвечать: так точно. Проблема сшизов не только в том, что у них перебои с блокировкой… м-м… сновидного состояния. Это меньшее из зол. Ещё венгр Макушик… ну, я упоминал уже — тот, который первым Сшизофрению открыл или, если больше нравится — синдром Макушика… так вот, он ещё несколько лет назад проводил опыты, в которых исследовал людей с разного рода психическими отклонениями во сне. Мне лишь недавно довелось познакомиться с феноменальными результатами этой работы — он как выдающийся учёный нашего времени держал свои исследования в тайне вплоть до самой смерти…

— Какой смысл? — вставил офицер средних лет, переведя ледяной взгляд с профессора на Ерошина.

— Терпение. Вы сейчас все поймёте. Изучая материалы доктора Макушика, я с каждым байтом получаемой информации все больше и больше ужасался, предчувствуя беду. А когда до конца разобрался в формулах — понял, почему бедный венгр молчал. Ведь если бы он сказал вслух о результатах, то официально стал бы автором самого жуткого открытия нынешнего века.

Генерал едва слышно прочистил горло, но этот звук разнёсся по всему кабинету.

— Не тяните! — резко сказал он, практически не скрывая раздражения. — Что на этот раз? Помесь чумы со СПИДом?

— Хуже, — очень неестественно улыбнулся Альберт Агабекович. — Сшизы могут влиять на события, происходящие в С-пространстве. И плевать они хотели на сценарии.

Вот после этих слов тишина по-настоящему сдавила барабанные перепонки всех присутствующих. Первым нарушил молчание генерал. От его голоса повеяло сухой январской вьюгой:

— Они могут менять этот самый… мир сновидений, что ли?

— Кто как, — тихо ответил Аракелян, глядя на свои пальцы. Они привычно подрагивали. — Для этого нужно в общих чертах представлять концепцию С-пространства. Сейчас попробую объяснить. По ту сторону сна существует то, что когда-либо создавали сценаристы и режиссёры С-видения. Ну к примеру, вы там каждый день можете видеть, скажем… вазу с цветами. Существует сама ваза, есть цветы. Но проверяли вы хоть раз наличие воды? Думаю, нет. Большинству людей это просто не придёт в голову. И неизвестно, упоминалась ли она в сценарии. Так что не исключено, что в С-пространстве цветы в вазе не чахнут, хотя воды в ней нет. Это лишь один из парадоксов того мира. А их миллионы! С-пространство все время меняется — это так называемая полиморфная психоструктура с необычайно сложной схемой самоорганизации. То есть местами оно может как бы додумать за ваш мозг, и тогда… вода в вазе появится. Но отдельные люди не могут его менять, иначе оно бы просто не возникло. Таким образом, более-менее стабильно существует модель мира с деталями, наиболее часто встречающимися в С-фильмах, передачах и шоу. Поэтому по улицам, как правило, не летают флаеры — слишком мало все-таки они попадаются в фильмах и программах, а соответственно, в человеческой памяти. Хотя встречаются отдельные экземпляры — все зависит от того, насколько сильно большинство реципиентов С-видения в это верят. Допустим, какой-нибудь крупный фантастический герой-бизнесмен может очень часто летать на флаере по сценарию. Люди знают его. В таком случае актёр и в едином С-пространстве имеет «настоящий» флаер. А вообще система очень сложна и непредсказуема. Структура С-пространства, как я уже упоминал, постоянно меняется в зависимости от настроения и эмоциональной сферы аудитории. Оно… все время подстраивается под зрителя. Имеется в виду, конечно, не отдельный человек, а вся масса.