Изнанка - Палий Сергей Викторович - Страница 140

Откуда брались флюки — оставалось загадкой. Наверное, хранилища производили эти странные предметы вместе с породой… Некоторые считали их чем-то вроде бракованных семян.

Согласно правилам работы на мельнице, при обнаружении флюка следовало поместить его в специальный герметичный контейнер и немедленно сообщить конторщику, отвечающему за порядок на объекте.

Но дети бы перестали быть детьми, начни они жить по правилам. Разумеется, лишь немногим больше пятнадцати процентов таинственных находок оказывались в герметичных ящиках, остальные же уносились с собой, несмотря на строгие запреты. Благо при выходе работников мельниц не обыскивали. Ребятам и девчонкам, бесспорно, влетало по первое число, если взрослые обнаруживали у них под матрацем «пушилку» или пуговица на рубашке вдруг сходила с ума и начинала наглым образом отталкивать пальцы при попытке её застегнуть. Но они продолжали таскать флюки с мельниц и обменивались ими после смен.

Дети, слава всему сущему, оставались детьми. Даже тут — в Городе на траве…

Дядя Лева не ругал пацанов, когда они доставали из носков и потайных кармашков флюки и принимались торговаться, выбивая по выгодной цене вещицы поинтересней. Несколько дней назад Егор выменял у хитрого татарчонка Тимурки крупный «спектрал». За такое сокровище пришлось выложить четыре «светлячка», две «ретикулы» и целых десять «пуговиц». Оба остались довольны сделкой. Егор незамедлительно убрал мутный чернильный кристалл в пластиковую коробку из-под обеда, которую поплотнее закупорил крышкой. Посеять «спектрал» не составляло труда — исчезни он у тебя на ладони, и все, кранты, можешь забыть о редком флюке. В нематериальном состоянии «спектралы» могли пребывать от нескольких секунд до суток. Поэтому, чтобы при случае было чем похвастаться приятелям, держать их ребята предпочитали в закрытых коробках или ящичках.

— Егор, можешь заканчивать.

Молодая конторщица Регина, как всегда, заставила пацана вздрогнуть. Уж больно бесшумно она умела войти в помещение.

— Хорошо. Сейчас по пакетикам расфасую, — откликнулся Егор, ополаскивая руки.

Девушка подошла ближе и взяла щепотку семян из большого чана, напоминающего казан для приготовления плова. Её маникюр был безупречен, а пальчики изящны и в то же время подвижны. Егор почувствовал лёгкий кисловато-терпкий запах духов. Когда Регина вот так наклонялась над ним, в груди вспухало какое-то неопределённое волнующее чувство, и мальчишке почему-то становилось немножко стыдно.

— Опять сразу по пакетам не сортируешь. Каждый раз одно и то же — оставляешь на последний момент. Смену задерживаешь, — в поддельном возмущении покачала головой конторщица. Спустя секунду она улыбнулась и шёпотом добавила, потрепав Егора по волосам: — Давай скорей, а то не успеешь домой к ужину.

Регина развернулась и вышла, вскинув симпатичную головку, а пацан ещё с минуту вдыхал её кисло-терпкие духи. Потом он встрепенулся и принялся быстро раскладывать семена по мешочкам так, чтобы в каждом оказывалось приблизительно поровну.

Сумбурные мысли толклись у Егора в голове. В основном о том, какое странное впечатление производят на него визиты Регины — после каждого из них у него будто остаётся смачный привкус во рту…

И тут он увидел, как среди мелких зёрен в чане что-то блеснуло. Флюк! Егор боязливо покосился на дверь — вроде никого. Он осторожно разгрёб пальцем семена и обомлел.

Этого просто не могло быть…

На дне пластмассовой посудины лежал осколок красного стекла.

В Городе на траве не бывает такого цвета.

Повинуясь инстинктивному порыву, Егор схватил стекляшку и сжал в кулаке, чуть не поранив ладонь. Сердечко колотилось, как у перепуганного котёнка. Не может быть! Не может быть! Померещилось, наверное…

Он медленно разжал руку, словно боялся, что осколок исчезнет, как «спектрал», и вгляделся в красную прозрачную глубину. Обыкновенное стекло, каких полно можно было найти в песочнице или на стройке… Но не здесь!

Ещё раз оглянувшись на дверь, Егор быстро спрятал стёклышко в карман. Потом дрожащими пальцами упаковал остатки семян в пакетики и сполоснул чан. Перед выходом он засомневался — вдруг кто-нибудь случайно попросит вывернуть карманы? Надо перепрятать! Озираясь, Егор быстро извлёк красный осколок, положил его в пустой мешочек и сунул в носок. Вроде бы не сильно выпирает…

Выходя из трехэтажного здания мельницы, он натянуто улыбнулся Регине и ускорил шаг. А ведь она могла заметить стекло, перебирая зёрнышки… Повезло.

Вот ведь подфартило! Вот это удача! Егора буквально трясло от возбуждения.

Да уж, теперь у него найдётся, что предложить хитрому татарчонку Тимурке. Теперь уж он точно не продешевит…

Валера сидел, прислонившись к тёплой стене коридора, и наслаждался. По сравнению с адом, который царил снаружи, это тепло казалось блаженной прохладой; оно не жгло, а ласкало свербящую кожу на спине.

Проход, в который их привёл изнанник, был похож на длинную кишку диаметром метра три, плавно уходящую под землю. Стены и пол на ощупь были слегка шероховатыми, но без каких-либо видимых выступов или углублений. Магнитные билетики больше не мозолили взор. На сводчатом потолке через каждые пять-шесть метров виднелись квадратные плиты, словно впаянные в породу. Они являлись источниками тусклого желтоватого света, при котором глаза отдыхали после призрачно-лилового сияния небес.

— Профессор, вы как себя чувствуете? — спросил Павел Сергеевич, слабо шевеля губами, на которых запеклась кровь.

Аракелян потрогал разбитый лоб и проговорил:

— Уже гораздо лучше. Только голова гудит словно трансформатор…

— Что же вы хотели после теплового удара, так-сяк? Скажите спасибо, что, когда упали, о мрамор тюкнулись лбом, а не виском.

— Спасибо… — машинально откликнулся Альберт Агабекович. Видимо, он ещё не до конца пришёл в себя.

— Лакмус, что дальше? Есть какие-нибудь навязчивые ощущения? — проворочал языком Таусонский.

— Есть, — ответил Валера. — Сушняк. Подполковник толкнул Андрона локтем: