Корона полуночи - Маас Сара Дж. - Страница 50

А когда Селена прошипела ему слова проклятия… он увидел в ее глазах что-то настолько дикое и неукротимое, что даже воспоминания вызывали у него дрожь.

Они прошли половину лестницы, когда Шаол вдруг остановился и обхватил голову руками.

— Что я наделал? — прошептал он.

Их дружба претерпела изменения в не лучшую сторону, однако Дорин сейчас никак не мог оставить капитана и уйти. Только не сегодня, когда Шаолу явно требовалось кому-то выговориться.

Принц сел рядом с другом на холодную каменную ступеньку. Лестница освещалась редкими факелами. Там, где они сидели, было почти темно.

— Расскажи о случившемся, — попросил Дорин.

И Шаол стал рассказывать.

Дорин слушал, как капитана ранним утром похитили какие-то мятежники, которым был нужен не он сам, а доверие Селены. Потом Шаол рассказал о внезапном появлении Селены, которая, вместо разговора с ними, устроила им настоящую бойню. Оказывается, жизнь Нехемии была под угрозой, и капитан узнал об этом от короля более недели назад. Тогда же король приказал ему усилить охрану принцессы. Сегодня вечером король собирался вызвать Нехемию на королевский совет и там устроить ей допрос. Шаолу было приказано держать Селену подальше от зала заседаний. Но Аркер — человек, которого король считал заговорщиком и приказал Селене убить, — вдруг заявил, что «допрос на королевском совете» — это шифр, означавший совсем другое. Готовящееся убийство Нехемии. Узнав об этом, Селена опрометью понеслась сюда, спасать подругу. И… опоздала.

Кое о чем Шаол умалчивал, однако это принц понимал и без слов.

Шаола трясло. Дорин еще никогда не видел друга в таком состоянии. Чувствовалось, сегодня Шаол испытал настоящий ужас.

— Я и представить не мог, что человек способен перемещаться с такой скоростью, — говорил Шаол. — Когда она ушла, я почти сразу нашел лошадь и поскакал следом. Но я не мог ее догнать. Представляешь? Кто на такое способен?

Раньше Дорин посчитал бы его слова следствием страха и горя. Сильные переживания способны искажать представления о времени. Однако принц знал причину. Магия. Та же магия, что остановила руку Селены, не дав расправиться с Шаолом.

— Я и представить себе не мог такое развитие событий, — шептал капитан, упираясь лбом в колени. — Если ваш отец…

— Это не был мой отец, — возразил Дорин. — Сегодня я обедал с родителями.

Он вспомнил, как возвращался с обеда и остановился поболтать с караульными. Через несколько минут мимо них стремительно пронеслась Селена. Она была явно не в себе. Это заставило принца броситься следом, позвав с собой караульных. В коридоре он чуть не столкнулся с подоспевшим Шаолом.

— Отец собирался говорить с Нехемией после обеда. А судя по тому, что я увидел в спальне… принцессу убили несколькими часами ранее.

— Но если это не ваш отец, кому могла понадобиться ее смерть? Я усилил охрану крыла, где находились покои принцессы. Я сам отбирал людей. Убийца с легкостью прошел через их кордон. Представляете? А эти люди умеют слышать каждый шорох и видеть каждую тень. Тот, кто это сделал…

Дорин старался не вспоминать спальню принцессы. Когда они туда вбежали, один из гвардейцев Шаола, едва взглянув на трупы, заблевал весь пол. Селена — та вообще стояла как изваяние.

— Тот, кто это сделал, не просто убил принцессу и ее телохранителей. Он убивал с извращенным наслаждением.

Мысленная картина, вспыхнувшая в мозгу Дорина, подтверждала слова Шаола.

— Что все это значит?

Принц не ждал ответа капитана, но говорить было легче, чем молча раздумывать о случившемся. Он вспомнил странный, невидящий взгляд Селены. Ее палец, вытерший ему слезы. А потом она оцарапала ему шею, словно почуяла в его крови биение какой-то силы. И это ее странное и страшное сражение с Шаолом…

— Сколько ты собираешься держать ее там? — спросил Дорин, кивая вниз.

Это было нападение на капитана королевской гвардии, да еще на глазах у его подчиненных. Если судить Селену по всей строгости закона…

— Сколько понадобится, — тихо ответил Шаол.

— Понадобится… для чего?

— Для того, чтобы из ее головы выветрилось желание поубивать всех нас.

Даже не проснувшись, Селена уже знала, где находится. Ей было все равно. История повторялась.

В ту ночь, когда ее схватили, она тоже почти уже добралась до того, кого жаждала убить. Но потом ее ударили по голове, и очнулась она в королевских застенках. Селена горько улыбнулась и открыла глаза. Схожая история. Схожая потеря.

На полу камеры стояла миска с хлебом и мягким сыром. Рядом — железная кружка с водой. Селена села и ощупала нестерпимо болевшую голову. На затылке вздулась здоровенная шишка.

— Я всегда знала, что ты окажешься здесь, — сказала из соседней камеры Кальтэна. — Неужто и ты успела надоесть его королевскому высочеству?

Селена пододвинула к себе тарелку и легла на бок, привалившись к холодной стене. Сено, на котором она спала, было влажным и подгнившим.

— Устала я от них.

— Никак ты убила кого-то сто?ящего?

Селена усмехнулась и снова закрыла глаза:

— Почти.

Ее руки оставались липкими от крови. Кровь набилась и под ногти. Кровь Шаола. Она надеялась, что следы от ее ногтей достаточно напугали капитана и больше она его не увидит. А если увидит, то обязательно убьет. Он заслуживал смерти. Он знал, что король — это жестокое, кровожадное чудовище — собирался допрашивать Нехемию. Ее подругу. Знал и ничего ей не сказал. Не предупредил ее.

Однако принцессу убили не по королевскому приказу. Нет. Ей было достаточно увидеть спальню Нехемии, чтобы в этом убедиться. Люди короля работают по-другому. Но это не снимало вины с Шаола. Он знал, что жизни принцессы грозит опасность. Знал и ничего ей не сказал.

Из-за своих дурацких представлений о чести и верности королю он даже не подумал, что она могла бы предотвратить трагедию.

Опустошенность — это все, что она ощущала сейчас. Такое же чувство опустошенности было у нее после гибели Саэма. Потом, в шахтах Эндовьера, она собирала себя по кускам и почти собрала. Попав в замок, она прониклась глупой уверенностью, будто Шаол добавит последний, недостающий кусочек. Позволила себе поверить, что счастье доступно и ей.

Умение убивать было ее проклятием и даром. Долгие годы ремесло ассасина оставалось ее единственным верным другом.

— Они убили Нехемию, — прошептала Селена.

Зачем она выговаривается перед Кальтэной? Или забыла, как два с лишним месяца назад Кальтэна пыталась ее отравить? Неужели изнеженной придворной особе, к которой судьба повернулась спиной, так важно знать об убийстве чужеземной принцессы? Что ей Нехемия? Разве эти куриные мозги поймут, какого потрясающего человека не стало? Что Кальтэне принцесса? И надо ли тратить слова?

Кальтэна долго молчала, и Селена уже пожалела о сказанном. Потом узница заговорила, словно обменивая одну печальную новость на другую:

— Герцог Перангтон через пять дней уезжает в Морат. Мне придется поехать с ним. Король поставил меня перед выбором: или выходить замуж за герцога, или гнить здесь до скончания жизни.

Селена открыла глаза. Кальтэна сидела возле стены, обхватив колени. За это время она стала еще грязнее, еще больше осунулась. Она куталась в плащ, оставленный Селеной.

— Ты ведь предала герцога. Зачем же он берет тебя в жены?

Кальтэна тихо рассмеялась.

— Кто знает, в какие игры играют эти люди и что у них на уме. — Чумазыми руками она потерла такое же чумазое лицо. — Голова болит все сильнее, — пожаловалась она. — А эти крылья все хлопают и хлопают. Ни на секунду не замолкают.

«Мои сны полны теней и крыльев», — говорила ей Нехемия. Почти то же самое она слышала от Кальтэны.

— Как одно может быть связано с другим?

Это было размышление вслух. Кальтэна ничего не поняла.

— Сколько они будут тебя здесь держать? — с заметным любопытством спросила она.

За покушение на убийство капитана королевской гвардии? Наверное, пожизненно. Селене было все равно. Могут даже казнить.