Корона полуночи - Маас Сара Дж. - Страница 37

Ее ранили в ногу. Глубоко, но не задели сухожилий. Наверное, и сейчас еще думали, что она будет работать. Нет, работать она больше не будет. Это был ее последний рабочий день в Эндовьере. Еще полдюжины убитых караульных, и кто-то обязательно пустит ей стрелу в горло.

Когда она приблизилась к воротам, лучники перестали стрелять.

Ее окружало три дюжины караульных. Возможно, их было даже больше. Надо же, сколько чести! Подумав об этом, Селена засмеялась. Караульные вопили, требуя принести цепи.

Она продолжала смеяться, сделав последний прорыв к стене. Еще четверо стражников остались лежать на пыльной земле.

Она смеялась и тогда, когда окружающий мир вдруг почернел, а ее пальцы ударились о каменистую поверхность… Всего в каком-то дюйме от стены.

Входная дверь тихо открылась. Шаол, несший вахту в прихожей Селены, встал. В коридоре было темно. Факелы давно догорели. Большинство обитателей замка уже спали. Совсем недавно часы пробили полночь. Когда Селена вошла к себе, Шаол знал, что ее пошатывает вовсе не от телесной усталости. Ее глаза были красными, лицо — бледным. Даже губы утратили привычный цвет.

Быстроногая бросилась к капитану, приветливо виляя хвостом. Несколько раз лизнув ему руку, собака посчитала ритуал исполненным и отправилась в спальню.

Селена молча взглянула на него. Взгляд был усталым и безучастным. Так же молча она пошла в спальню, на ходу расстегивая плащ.

Шаол тихо двинулся следом. Если бы она накричала на него и потребовала убраться, он бы даже обрадовался. Но она молчала, и эта отрешенность всерьез пугала капитана. Наверное, с такой же отрешенностью она бы встретила даже адарланского короля, появись он здесь.

Селена сняла плащ, швырнув на пол. Сбросила сапоги, оставив их лежать там, где упали. Забыв о присутствии Шаола, стала расстегивать камзол. Капитан отвернулся. Селена ушла в гардеробную, откуда вышла в простой ночной сорочке без всяких кружев. Быстроногая уже растянулась на постели.

Шаол не знал, как ему быть. Напрасно он затеял это ожидание. Она ведь не оставила ему записки с просьбой ждать ее возвращения.

В камине тлели угли. Селена пошевелила их кочергой и бросила пару поленьев. Сухие поленья быстро занялись. По спальне заплясали отсветы огня.

— Если ты сейчас подбираешь слова, не трудись, — не поворачиваясь к Шаолу, сказала она. — Говорить тут не о чем. Что-то делать… слишком поздно.

— Тогда позволь мне просто побыть с тобой.

Если Селена и догадалась, что ему известна причина ее отсутствия, спрашивать, откуда он узнал, не стала.

— Я сейчас никого не хочу видеть.

— Желание и необходимость — разные понятия.

Наверное, окажись вместо него Нехемия, Селена бы встретила принцессу по-другому. Они обе чувствовали себя подневольными адарланского короля. Но Шаолу совсем не хотелось уступать свое место принцессе. При всей его верности королю, он не мог оставить Селену одну. Только не сегодня.

— Ты собрался здесь ночевать? — спросила Селена, взглянув на диван.

— Я спал в местах и похуже.

— Думаю, мой опыт относительно «мест похуже» будет богаче твоего. И страшнее.

Еще один словесный удар в живот.

Только сейчас Селена заметила на столике в прихожей тарелку с большим шоколадным тортом.

— А там… шоколадный торт?

— Я подумал, что он тебе может понадобиться.

— Именно «понадобиться»? Желание не в счет?

На ее губах появилась слабая улыбка. Шаол чуть не вскрикнул от облегчения.

— Для тебя сейчас этот торт — явная необходимость.

Селена подошла к Шаолу. Не вплотную, но достаточно близко. Ее щеки слегка порозовели.

Благоразумие подсказывало капитану, что надо отойти назад. Но он не послушался благоразумия. Одной рукой Шаол обнял Селену за талию, а другой коснулся ее волос. Его сердце бешено колотилось, и Селена наверняка это слышала. Еще через секунду ее руки сомкнулись у него за спиной.

Шелковистые волосы Селены вызывали у него желание зарыться в них. От нее пахло туманом и ночью. Шаол едва сдерживался, чтобы не ткнуться носом в ее шею. Он мог бы утешить ее совсем по-иному. Без слов, если ей нужно такое утешение… Шаол спешно загнал эти мысли поглубже.

А пальцы Селены ощупывали мышцы на его спине. Ощупывали так, словно его спина принадлежала ей. Еще минута-другая, и ему уже будет не сдержаться.

Потом она отодвинулась, но не слишком. Ее губы по-прежнему оставались в опасной близости от его губ, а его рука так и заблудилась в ее волосах.

Желание клокотало внутри Шаола, сжигая все линии обороны и опрокидывая все его логические доводы.

Тихо, почти шепотом Селена сказала:

— Даже не знаю, стыдиться ли мне своего порыва или благодарить судьбу, что вопреки всему она привела меня к тебе.

Эти слова настолько изумили Шаола, что он разжал руки и попятился назад. У него были свои, еще не преодоленные, препятствия. У Селены тоже. Возможно, даже больше.

Шаол не знал, как ей ответить. Селена не оставила ему времени на поиск нужных слов. Она ушла в прихожую, села и принялась за шоколадный торт.

Глава 22

Библиотечная тишина была похожа на тяжелое покрывало, плотно окутавшее Дорина. Ее нарушал лишь шелест страниц. Принц читал летописи и хроники, касавшиеся его рода, вглядывался в генеалогические карты. Он не мог быть единственным из Хавильяров обладателем магических способностей… если это действительно магия. А Холлин? Но если у него магические способности пробудились лишь сейчас, у младшего брата они могут появиться лет через девять. Оставалось надеяться, что к тому времени он сумеет совладать с капризами Холлина или у мальчишки поменяется характер. Дорин не питал особо нежных чувств к младшему брату, но он вовсе не хотел смерти Холлина. А вот их отец, узнай он о «магической заразе» в их крови… Скорее всего, им отрубили бы голову, а трупы расчленили и сожгли. Полное уничтожение.

Неудивительно, что магический народ фэ бежал с континента. Они были мудрыми и могущественными, но у Адарлана была сильная армия и отчаявшиеся подданные, согласные на любые действия, только бы одолеть голод и бедность — извечных спутников Адарланского королевства. Но фэ спасались не только от военного натиска. Им было тяжело жить с людьми в состоянии хрупкого перемирия. Их пугала непредсказуемость смертных, наделенных магическими способностями. И так длилось поколениями.

Голод и бедность — прекрасная почва для взращивания суеверий. А суеверному человеку нужны простые ответы на любые вопросы. Шепни ему, что во всем виновата магия, и он поверит. О пользе, приносимой магами, забудет, но зато крепко запомнит все зло, исходящее от магов. Нынешний король Адарлана очень умело сыграл на настроениях своих подданных. И что они скажут, если узнают, что наследник престола наделен магическими способностями?

Дорин стал разглядывать генеалогическое древо своей матери. На протяжении веков ее род очень часто переплетался с родом Хавильяров. Такие браки дали многих королей.

Принц находился в библиотеке уже три часа, и ни в одной из этих древних заплесневелых книг не нашел даже беглого упоминания о предках, наделенных магическими способностями. Просматривая хроники, Дорин обнаружил странную особенность. Мужчины их рода порою женились на очень одаренных женщинах. Порою и сами были небесталанны. Однако у таких одаренных родителей всегда рождались весьма заурядные дети, не наследовавшие даже части родительских талантов. Было ли это цепью случайностей или проявлением воли богов?

Дорин закрыл книгу и вновь пошел к задней стене библиотеки. Там он еще раньше обнаружил несколько неприметных полок, где хранились все генеалогические материалы. В самой древней книге содержались записи, касавшиеся основания Адарланского королевства.

Вершиной генеалогического древа был Гавин Хавильяр, смертный принц, собравший войско для затяжной войны с темным правителем Эраваном. Их битвы велись в Руннских горах, на поверхности и под землей. Там полегло две трети армии Гавина. Однако принц вернулся не только победителем. Еще одним его «трофеем» стала невеста — принцесса Элиана, дочь Брэннона, первого короля Террасена. Она была наполовину фэ. Не кто иной, как Брэннон, подарил Гавину земли Адарлана в качестве свадебного подарка. С тех пор в роду Хавильяров больше не появлялось фэйской крови… Глаза Дорина скользили все ниже и ниже. Давным-давно забытые семьи, чьи земли несколько раз меняли свои названия.