Зеркало покойника - Кристи Агата - Страница 15

— Видите, мадемуазель?

— Кажется, да, — и Сьюзан слегка побледнела.

— Сейчас окно закрыто. Невозможно войти в комнату, когда окно закрыто, но вполне возможно выйти из комнаты, толкнуть снаружи двери, потом ударить по ним, как это сделал я, и стержень войдет в паз, а ручка повернется. Дверь будет крепко заперта, и каждый, глядя на нее, скажет, что ее закрыли изнутри.

— Это то… — голос Сьюзан слегка дрожал, — это то, что случилось вчера вечером?

— Думаю, да, мадемуазель.

Сьюзан страстно произнесла:

— Я не верю ни единому вашему слову.

Пуаро не ответил. Он прошел к камину и резко обернулся:

— Мадемуазель, вы важны мне как свидетель. У меня уже есть один свидетель — мистер Трент. Он видел, как вчера вечером я нашел маленький осколок зеркала, и я намеренно сообщил ему об этом. Осколок я оставил на прежнем месте — для полиции. Я даже сказал начальнику полиции, что важный ключ к разгадке — разбитое зеркало. Но он не воспользовался моей подсказкой. Теперь вы будете свидетелем того, что я положил этот осколок зеркала, на который, напоминаю, я уже обратил внимание мистера Трента, в маленький конверт. — Он сопроводил свои слова действием. — Я надписываю конверт — вот так — и заклеиваю его. Вы будете свидетелем, мадемуазель.

— Да… но… но я не знаю, что это означает.

Пуаро прошел в другой конец комнаты, встал возле письменного стола и посмотрел на разбитое зеркало на стене перед собой.

— Я скажу вам, что это означает, мадемуазель. Если бы вы стояли здесь вчера вечером и смотрели в зеркало, вы могли бы в нем увидеть, как совершается убийство…

12

Впервые в жизни Руфь Шевеви-Гор — теперь Руфь Лэйк — спустилась к завтраку вовремя. Эркюль Пуаро находился в холле и отвел ее в сторону, прежде чем она прошла в столовую.

— У меня есть к вам вопрос, мадам.

— Да?

— Вчера вечером вы были в саду. Не наступали ли вы на цветочную клумбу под окном кабинета сэра Жерваза?

Руфь уставилась на него:

— Да, дважды.

— А! Дважды. Почему дважды?

— В первый раз я рвала маргаритки. Это было около семи часов.

— Не странное ли время, чтобы рвать цветы?

— Да, пожалуй, странное. Я нарвала цветов вчера утром, но после чая Ванда сказала, что букет на обеденном столе не вполне свеж. Я-то думала, что цветы будут в порядке, и не нарвала свежих.

— Но ваша мать попросила вас заменить букет? Верно?

— Да. Поэтому около семи я вышла в сад и нарвала цветы в этом месте. Там редко ходят, и потому не страшно испортить вид.

— Да-да, но во второй-то раз. Вы сказали, что пошли туда во второй раз?

— Это было перед самым ужином. Я посадила на платье пятно бриллиантина — прямо на плечо. Мне не хотелось переодеваться, а ни один из моих искусственных цветков не подходил к желтому платью. Я вспомнила, что, когда рвала маргаритки, видела в саду позднюю розу, поэтому быстро пошла, сорвала ее и приколола к плечу.

Пуаро медленно кивнул:

— Да, я помню, вчера вечером на вашем платье была роза. В котором часу вы сорвали розу, мадам?

— Не помню точно.

— Но это важно, мадам. Подумайте… вспомните…

Руфь наморщила лоб. Она быстро переводила взгляд то на Пуаро, то в сторону.

— Я не могу сказать точно, — наконец произнесла она. — Вероятно, было… ну да, конечно, было минут пять девятого. Возвращаясь в дом, я услышала гонг и этот смешной хлопок. Я заторопилась, поскольку решила, что это уже второй гонг, а не первый.

— А, значит, вы так подумали… и не попробовали открыть оконную дверь в кабинете, когда стояли там, на клумбе?

— Нет, как раз попробовала. Я предположила, может, она открыта, и этим путем я пройду побыстрее. Но она была заперта.

— Вот все и выяснилось. Поздравляю вас, мадам.

Руфь неотрывно смотрела на него.

— Что вы имеете в виду?

— Что у вас есть объяснение всему: земле на туфлях, вашим следам на клумбе, отпечаткам ваших пальцев на внешней стороне окна. И это очень удобно.

Прежде чем Руфь смогла ответить, по ступенькам торопливо сошла мисс Лингард. На ее щеках пылал неестественный румянец, и она замешкалась, увидев вместе Пуаро и Руфь.

— Прошу прощения, — произнесла она. — Что-нибудь случилось?

— По-моему, мсье Пуаро спятил! — со злостью бросила Руфь, промчалась мимо них и скрылась в столовой.

Мисс Лингард повернула к Пуаро удивленное лицо. Тот покачал головой.

— После завтрака, — сказал он, — я все объясню. Мне бы хотелось, чтобы в десять часов все собрались в кабинете сэра Жерваза.

Войдя в столовую Пуаро сообщил всем свою просьбу.

Сьюзан Кардуэлл бросила в его сторону быстрый взгляд, потом перевела глаза на Руфь. Когда Хьюго сказал: «Что? Зачем это?» — она резко ткнула его локтем в бок, и он покорно умолк.

Закончив завтрак, Пуаро встал и подошел к двери, затем обернулся и достал свои большие старомодные часы:

— Сейчас без пяти десять. Через пять минут — в кабинете.

Эркюль Пуаро огляделся. Собравшиеся с интересом смотрели на него. Он отметил, что пришли все, за единственным исключением. Но тут же тот, кто был этим исключением, величественно вплыл в комнату — леди Шевени-Гор двигалась медленно и бесшумно. Она выглядела измученной и больной. Пуаро выдвинул для нее высокий стул, и она села. Потом подняла глаза на разбитое зеркало, вздрогнула и отодвинула стул подальше.

— Жерваз все еще здесь, — промолвила она своим обычным странным тоном. — Бедный Жерваз… Теперь уже скоро он станет свободным.

Пуаро откашлялся и объявил:

— Я пригласил всех вас сюда, чтобы вы услышали правду о самоубийстве сэра Жерваза.

— Это Судьба, — продолжала леди Шевени-Гор. — Жерваз был сильным человеком, но его Судьба оказалась сильнее.

Полковник Бьюри слегка придвинулся к ней:

— Ванда… дорогая.

Она улыбнулась и протянула ему руку. Он взял ее в свои ладони. Леди тихо прошептала: «Ты — прекрасная поддержка, Нед».

В этот момент Руфь спросила резким тоном:

— Правильно ли мы поняли, мсье Пуаро, что вы точно установили причину самоубийства моего отца?

Пуаро покачал головой:

— Нет, мадам.

— Тогда к чему вся эта пустая болтовня?

Пуаро спокойно возразил:

— Мне не известна причина самоубийства сэра Жерваза Шевени-Гора, потому что сэр Жерваз Шевени-Гор не совершал самоубийства. Он не убивал себя. Он был убит…

— Убит? — повторили несколько голосов. Потрясенные лица повернулись в сторону Пуаро. Леди Шевени-Гор подняла глаза, вымолвила: «Убит? О, нет!» — и спокойно покачала головой.

— Убит, вы сказали? — заговорил Хьюго. — Невозможно. Ведь, когда мы выломали дверь, в комнате никого не оказалось. Окно было закрыто. Дверь заперта изнутри, а ключ лежал у дяди в кармане. Как же его могли убить?

— Тем не менее, он был убит.

— И убийца, я полагаю, сбежал через замочную скважину? — скептически заметил полковник Бьюри. — Или вылетел через дымоход?

— Убийца, — спокойно произнес Пуаро, — вышел через оконную дверь. Я покажу вам, как он это сделал.

Он повторил свои манипуляции с окном.

— Видите? — спросил он. — Вот как это было сделано! Я с самого начала не поверил, что сэр Жерваз совершил самоубийство. Он был явным себялюбцем, а такие люди не кончают с собой.

На это указывали и другие обстоятельства! Прямо перед смертью сэр Жерваз, видимо, сел за свой стол, нацарапал на листке бумаги слово ПРОСТИТЕ, а потом застрелился. Но перед этим последним поступком, он, по той или иной причине, сдвинул кресло так, чтобы оно стояло боком к окну. Почему? Должна быть какая-то причина. Для меня все стало проясняться, когда я нашел маленький осколок зеркала, прилипший к подставке тяжелой бронзовой статуэтки…

Я спросил себя, как здесь мог оказаться этот осколок разбитого зеркало? — и ответ напросился сам собой. Зеркало было разбито, но не пулей, а от удара по нему тяжелой бронзовой статуэткой. Его разбили умышленно.