Рыжий Кицуне (СИ) - "Melara-sama" - Страница 38

Я в замешательстве подошел к окну.

Посреди сада, на который выходили окна нашей комнаты, Тануки устанавливали небольшую кучу дров и веток, в такой мини-костер на Ивана-Купалу. Я даже рот приоткрыл.

- Что это?

- Свадебный костер. – Со смешком ответил мне Гена.

- У кого свадьба? – хрипло спросил Сёма, приподнимаясь на кровати.

Я подошел к нему и серьезно спросил:

- Сём, ты помнишь, что произошло?

- Ага, Харитон – енот. – Истерический смешок. - И почему не оборотень страшный мышь?!

- Сём, успокойся. – Я присел рядом с братом и обнял его, он уткнулся мне в плечо.

- Да я спокоен, Стас, просто, знаешь, не каждый день видишь такое… - он вдруг повернулся к притихшему Гене. – Генка, а ты тоже можешь вот так, как папа твой?

- Возможно, в будущем. – Честно ответил тот.

- Это радует, а то я боюсь, что мама не выдержит, если ее парень превратится в енота в постели. – Потом еще тише прошептал: - Она среагировала нормально, даже не испугалась и уж точно не грохнулась в обморок… Стас, наша мама знала о том, что Костины родные такие? А это значит, что и Костя тоже… енот?

- Сём, это нормально, что мама знала, ведь они вместе полгода, не первый день.

- Стас! Ты слишком спокоен!

- Просто у меня тоже есть секреты.

Сёмка сконфуженно повернулся ко мне и ткнул в меня пальцем:

- И ты тоже?!

- Что? – ухмыльнулся я.

- Енот, крыска, медведь, а может, коала?

- Сёмка, прекрати истерику. Я человек, тебе ли не знать.

- Ты со своих сборов вернулся какой-то не такой!

- Конечно, ведь я впервые в жизни испытал чувство взаимной любви. – Ответил я и почувствовал, как по руке стремится родное и привычное тепло.

- Стас… прости. – Он обнял меня, а Генка тихо спросил:

- Сём, моему отцу нужен ответ.

- Какой ответ? - отстранился он.

- Для того, чтобы провести брачный обряд, необходимо согласие каждого члена семьи. – Раздался тихий голос Кости от двери. – Я спрашиваю тебя, согласишься ли ты стать мне сыном?

Сёмка дернулся, но я удержал его. Он перевел на меня взгляд и, по-моему, прочел все в моих глазах.

И ту надежду я читал тоже в его, немного испуганных и таких родных глазах, надежду на то, что его не оставят одного, что он сможет реализовать свои мечты, что подставят плечо в нужный момент.

Он перевел взгляд на Костю, и тот сделал шаг к нам, обнимая и меня и его.

- Я… - начал неуверенно мой брат.

- Ты можешь ничего мне не говорить, я ведь не совсем человек и прекрасно понимаю твои чувства.

- Меня, вообще-то, это и смущает.

- Что?

- Что меня обнимает енот-переросток. – Не грубо, скорее, с насмешкой.

- Я буду обнимать тебя, только если ты сам захочешь. – Пообещал Костя.

- Ладно. – Буркнул Сёма. – Я согласен, только с условием, что при мне вы превращаться в ушастых енотов не будете.

- Обещаю, что шокировать так, как мой отец, я не собирался.

- И это прекрасно.

Костя отпустил нас, и мы все вчетвером вышли на улицу. Солнце было в зените. Костер посреди сада тоже горел ярким оранжевым пламенем. Я сглотнул, воспоминания накрыли с головой. Я прислонился спиной к любимой вишне, вдыхая аромат ее коры, и прикрыл глаза, вспоминая его запах и глаза, его нежные губы.

Обряд проходил в полной тишине, мне даже казалось, что вся природа затаила дыхание.

Я не знал, правильно это или нет, но мне не казалось, что все слишком быстро, все шло именно так, как нужно было самой природе.

Мама была облачена в простую сорочку из хлопка, подвязанную лентой, на голове был венок из трав. Костя тоже был одет в простые штаны и рубашку-тунику из светлого ситца.

Они встали перед костром, и Харитон задал им совершенно простой вопрос:

- Клянетесь ли вы перед природой?

- Да, клянусь. – В один голос ответили брачующиеся.

- Клянетесь быть верны друг другу?

- Да, клянусь. – Снова в один голос.

- Клянетесь ли принести потомство?

Любовь шикнула на мужа:

- Нашел, что спросить!

- Да, клянусь. – Не задумываясь, ответили они.

- Вот и ладненько, теперь целуйтесь и прыгайте через костер!

Они повернулись друг к другу, и Костя накрыл губы матери, мягко касаясь, почти мимолетно, и отстранился.

Они перепрыгнули маленький костерок, он был небольшой, просто сложен именно конусом, как настоящий костер для праздников.

У мамы немного опалилась сорочка, но ее тут же потушили, и Костя, легко подхватив ее на руки, весело закружил.

Дальше у нас был небольшой праздничный обед, за которым велась непринужденная светская беседа о рыбалке.

А Генка то и дело отвлекался на смс-ки Женьке.

Я ловил себя на том, что чувствую себя прекрасно, и не хватало только любимого Лиса рядом.

Но я верил, что мы будем вместе всего через несколько недель.

Всего.

Глава 18. Помощь.

- Как ты думаешь, можно ли ему помочь? – тихо спросил я в динамик телефона, на том конце Лис вздохнул:

- Стас, всем помочь невозможно.

- Он все же мне родственник теперь. – Улыбнулся я.

- Да, родственник. Послушай, если он отрицает свою суть, то помочь можно только стрессовой ситуацией, чтобы он понял: он, Гена – это и есть Тануки.

- Я все хотел спросить: почему ты мне не сказал?

- Стас, это не моя тайна, да и что бы изменилось, если бы я рассказал?

- Ничего, я бы не стал относиться к Гене как-то по-другому.

- Тогда не забивай свою голову такими глобальными мыслями, а поезжай к Петровичу и реши вопросы по учебе. – Рыкнул он.

Я улыбнулся.

- Соскучился?

- Стас, у тебя сегодня утро вопросов?

- Я тоже, Лис. Сильно по тебе скучаю. Сегодня ночью мне снился сон, как мы с тобой занимаемся любовью у озера…

- Как только твоя сладкая попка окажется поблизости, я ее зацелую. – Рассмеялся он.

Я тоже, и на моем лице появилась блаженная улыбка, ведь он, кроме того, что рычал, пытаясь подогнать меня, еще и грел – комочек тепла был около сердца. И мне казалось, как будто это его губы целуют меня.

- Надеюсь, что к тому времени я еще буду думать головой…

- И не надейся. – Проурчал он.

А потом тихо замурлыкал мелодию песни, которую я опять не узнал. Я прикрыл глаза, слушая его, утреннее солнце проскользнуло лучами по моему лицу, и я заулыбался сильнее. Было тепло и спокойно.

- Лис, я люблю тебя. – Тихо проговорил я в динамик.

Мелодия прервалась, и он также тихо ответил:

- И я люблю тебя, Стас. – Фырк.

Я решил уехать сразу; как все встали, позавтракав и оставив Сёму знакомиться с новыми родственниками, я направился домой. Меня ждали дела и переговоры.

То, что я рассчитывал уже в первых числах сентября быть вместе с любимым, заставляло меня чуть подпрыгивать и побыстрее решить вопросы, касающиеся учебы.

Петрович встретил меня небритым лицом и выпученными глазами:

- Кицуров? А что это ты тут делаешь?

- Федор Петрович, мне нужно очень серьезно с Вами поговорить. – Ответил я на его вопрос.

- Стас, у меня, между прочим, законные каникулы, ну хоть пару дней я могу обойтись без вас?

- Тогда на первое сентября у тебя будет красный нос и заплывшие глаза… - заулыбался я.

- Ладно, уделал, проходи. – Он посторонился от дверного проема.

Квартира Петровича представляла собой склад всего, чего можно иметь человеку, увлекающемуся всем понемножку. На маленькой тумбочке в коридоре ютились статуэтки Будды и одежные щетки вперемешку с рыболовными снастями, и подпирал все это сложенный велосипед. Вешалка для одежды напоминала скорее гору – на ней была и зимняя, и демисезонная, и даже несколько рубашек висели в общей массе. В единственной комнате было еще интересней – везде были учебные планы и карандаши с ручками, фортепьяно было завалено пакетами от чипсов. Я нашел взглядом единственное чистое от хлама кресло и сел в него, Петрович, не утруждаясь, скинул вещи с другого и устроился в нем.

- Стас, у тебя такой вид, что можно подумать, в твоей квартире чище?