Рыжий Кицуне (СИ) - "Melara-sama" - Страница 31

Страсть кипела и делала нас совершенно сумасшедшими, и было неважно все, что творилось за дверью этого домика, были только мы и наши тела, лоснящиеся от пота, и его член в моем рту, и рычание, при кульминации.

Он отнес меня в кровать и вернулся опять с полотенцем, аккуратно обтер мое уставшее тело и тихо прошептал, целуя меня в висок:

- Поспи.

Но я поймал его за кончик косы и не позволил уйти, потому что один я еще наотдыхаюсь.

Он присел рядом, и я переполз, и устроил голову на его коленях, хотелось остановить время, когда его пальцы нежно перебирали мои волосы.

Мы не говорили больше, просто, молча, наслаждались нашей близостью, нашим счастьем на двоих.

Чуть позже он отвел меня в лагерь, и на кромке поляны еще долго целовал, упоенно лаская мой рот.

- Я не приду тебя провожать. – Отстранился он.

Я понимал.

- Не нужно объяснять.

- Ты вернешься, а я буду ждать тебя на крыльце моего домика.

- Да.

- Помни - ты мой и решай все проблемы по мери их поступления, а не скопом. – Я улыбнулся и прижался к нему, уткнулся в плечо, перебирая чуть растрепавшуюся косу.

- Да.

- Стас, иди.

Я отстранился и опустил голову, идти не хотелось, но я знал, что так суждено. Приподнял голову и успел заметить тоску в медовых глазах, за долю секунды, сменившуюся на обычное ехидство.

- Лжец.

- Так будет лучше. Мы же мужчины. – Ехидная улыбка.

А я уже не слушал, впился в его губы, цепляясь за меховой воротник куртки, совсем неподходящий к лесу наряд, пронеслось у меня в голове. Мы снова целовались, он стиснул меня руками, впиваясь укусом в нижнюю губу.

Отцепил мою руку от воротника и отстранился, целуя запястье с его собственным укусом.

- Елисей.

- Она не даст тебе забыть меня. Поверь.

- Твоё кольцо.

- Моя цепь. Иди, Стас. Иначе я не отпущу тебя, и твоему Петровичу придется нас растаскивать…

Я улыбнулся и отошел на шаг, он все еще держал мою руку, но как только я сделал еще шаг назад, отпустил.

- До встречи.

- Да.

И он развернулся, и ушел в ночной лес, я увидел совсем близко рыжую вспышку, и продолжал смотреть на ее сияние, пока она не скрылась в темноте, потом развернулся и пошел к другой, не такой теплой, рыжей вспышке.

Ребята сидели около костра, было тихо.

Как будто сам лес грустил и передавал это настроение находившимся в нем людям.

Я сел рядом с Зиной, она участливо обняла меня, не говоря ни слова, подала кружку с чаем.

А я сидел и смотрел на костер, и мне все казалось, что комок в горле прорвется наружу и я зареву.

Зина обняла мои руки, в которых я держал кружку, и тихо прошептала:

- Может тебе лучше побыть одному сейчас, Стас?

- Да, пойду, наконец, займусь дневником.

Я отставил кружку и, не смотря ни на кого, пошел в свою палатку. С каждым шагом было все трудней дышать, и когда я закрыл полог, слезы потекли сами. Я упал на спальник и уткнулся в собственную руку, завыл.

Было не больно, нет, было тоскливо, так сильно плохо и одиноко, что не помогали никакие мысли о том, что я еще могу прямо сейчас его обнять, что он прав, - надо все решить и спокойно вернуться, ведь там меня ничто и никто не держит. Сёма уже взрослый и в состоянии сам о себе позаботиться, Петрович поможет мне с учебой, и я вернусь, ну, пусть месяца через два…

На этой ноте я прикрыл голову руками и меня начало колотить.

Слишком долго, много ночей, дней, часов, минут, секунд без него, я не смогу.

Вдруг полог отдернули, и в палатку кто-то проскользнул, меня обняли и начали укачивать, а я уже почти успокоился и тихо, беззвучно плакал.

- Стасик, все хорошо будет, успокойся, все будет хорошо, ну представь, как он мучается сейчас – один в своей избушке. – Тихо зашептала Зина.

Мое прикрытие, которое сейчас совсем ни к чему, моя подруга, с которой я могу поделиться всем, девушка моего брата.

- Зин, переедешь к Сёме? – вдруг спросил я.

- Ох, Стас, как же на тебя повлияла эта поездка, ты раньше вообще никогда бы не допустил такого вопроса до свадьбы.

- Так получилось, что я уже замужем, и мне нужно оставить брата в хороших и заботливых руках.

- Так я тебе нужна как домработница и повар? – со смешком спросила Зина. – А по поводу твоей женитьбы – ты когда успел?

- Я замужем, Зина. – Улыбаясь, проговорил я, утыкаясь ей в шею.

Она не возражала, а только гладила меня по волосам и несильно раскачивалась из стороны в сторону.

- Как же у вас все серьезно-то. Стас, ты пойми, только в твоих руках ваше будущее.

- Да. – Все горе расставания не вышло из меня, но мне стало легче, и я проваливался в какой-то теплый рыжий кокон. – Мой рыжий кицуне… - последнее, что выдало мое измученное сознание, и я провалился в сон, полный мягкого меха и медовых глаз.

Утро наступило с рева Петровича:

- Товарищи студенты, надеюсь, что всем понравилась наша экскурсия в природу, и вы сделаете так, что нами будут гордиться! Я решил немного сократить наше пребывание на ее лоне, поэтому мы отправляемся на станцию уже к обеду, будьте любезны проснуться и собрать свои манатки!

- Петрович, заткнись! – послышался возмущенный голос Ромки.

- Петрович, приготовь нам лучше кофе! – Женька.

- Петрович, ты вообще офонарел, рань такая! - Ирка.

- Федор Петрович, я бы, на Вашем месте, бежала к станции первой! – радостно прокричала Даша.

- Где Кицуров? – раздался бодрый голос Валерки.

Я лежал, не открывая глаз, по ощущениям я был один, и это было хорошо, я перевернулся и вздохнул. Ночная истерика помогла мне собраться, но от этого болела голова, и я с трудом принял сидячее положение, аккуратно задрал рукав свитера и провел по еле видному укусу на запястье.

Видимо, это теперь станет моим утренним ритуалом.

Полог снова отдернули, и я увидел взволнованное лицо Валеры:

- Ты проснулся?

- Ага, – вяло ответил я.

- Мне поговорить нужно с тобой, – серьезно.

- Давай.

Я подвинулся, и Валерка залез в палатку, лагерь просыпался, и я даже услышал, как Генка играет утреннюю мелодию на губной гармошке.

- Слушай, серьезное дело…

- Валер, давай по порядку и по существу.

- Я сказал Люсе, что мне с родителями надо поговорить по поводу того, что скоро мое семейное положение изменится, но тут другое, Стас, у Люськи родители просто жуткие, я помню, когда мы встречались, они заставили меня анализы сдавать на СПИД, я оттого и порвал с ней достаточно быстро, а тут…

- Валер, родители Люси могут быть против вашего брака? – чужие проблемы помогали мне справиться со своей тоской, и я старался вникнуть, как можно глубже, в чужое, не думая о своем.

- Нет, Люся утверждает, что против они не будут.

- Ты сам хочешь этого? – я увидел, как Валерка чуть нахмурился.

- Не очень, Стас, но знаешь, мне ее не хватало, хотя она и нудная, но в тоже время именно такая мне и нужна. Жениться я не планировал, моя ответственность, конечно, меньше твоей, но и ее крупиц хватает, чтобы понять, что ребенку необходим отец. Тут дело в другом…

- В чем?

- В родителях. Как я приду к своей интеллигентной матери и скажу, что моя предполагаемая невеста беременна? Как я буду смотреть в глаза ее матери, ведь наверняка у них был разговор об аборте?..

- Валер, знаешь, я не могу тебе сказать, как будет лучше, но честнее будет взять всю вину на себя, и не прятаться за незнанием, а просто встретиться с ними и сказать в глаза, что ответственность за Людмилу ты берешь на себя.

- Легко-то как… - усмехнулся Валерка. – Но ты прав, я же мужик, все же… да и ребенок не виноват. – Он вздохнул и вдруг посмотрел на меня внимательней: - Кицуров, ты бледный какой-то, тебе нехорошо?

- Нет, все нормально, просто каждому этот выезд принес свое, Валер.

- Ну да… - философски ответил он.

Собрались мы достаточно быстро, и я был удивлен, увидев Лиса на краю поляны, он не смотрел на меня, а я боялся подойти к нему, потому что точно знал, не смогу отпустить потом.