Рыжий Кицуне (СИ) - "Melara-sama" - Страница 25

- Ладно, я думаю, что упаковки хватит.

- Не думаю. - Ответил мне лисенок и положил еще две и банку огурцов, потом тут же смел все соленые орешки.

- Елисей, ты с ума сошел, она же обопьется потом! – воскликнул я.

- Вряд ли. – Снова непонятно ответил он; когда мы уже выходили из магазина с увесистым пакетом, я остановил его, он вздохнул. – Стас, это не мой секрет, и поверь, я иногда проклинаю мое знание.

Я внимательно смотрел в его глаза, и вдруг до меня дошло, я открыл рот и прошептал:

- Беременна. Люся беременна?

Он лишь кивнул.

Мы в полном молчании дошли до ребят и, распихав покупки по рюкзакам, взяв канистры с водой, пошли в обратный путь до лагеря.

Я не мог избавиться от странного ощущения, ведь она такая молодая, куда ей ребенка, она сама ребенок еще. И кто отец?

Как только я об этом подумал, мою руку оплели родные тонкие пальцы, и тихий голос прошептал:

- Хватит думать, Стас.

- Не могу поверить, вот, оказывается, почему Люся не хотела на выезд, не из-за Валеры и их разры… - я не закончил, остановился, ребята прошли чуть дальше и тоже остановились.

Лис встал напротив меня и, смотря мне в глаза, приглушенно проговорил:

- Стас, они должны разобраться сами, Валера не знает о положении его бывшей девушки, а она не говорит, потому что боится.

Я нахмурился. Кивнул.

И мы продолжили обратный путь.

В лагерь вошли уже затемно, и я собрал девчонок в кружок и передал им хорошую новость:

- По парам, как в детском садике, пойдем купаться в баню. Кто не переносит сильный жар, говорите сразу Елисею.

Они сначала смотрели на меня непонимающе, первая отмерла Зина:

- Стасик! Ты наш герой! – и кинулась мне на шею.

- Не я, а мой парень, - с улыбкой ответил я.

И только сказав это, я понял, что-то не так. Они все застыли и с круглыми глазами смотрели на парней за моей спиной.

Люся всхлипнула и убежала в палатку.

И вдруг до меня дошло, что я сказал и как могли это воспринять те, кто не обладает наблюдательностью Петровича, который, к слову, улыбался отсутствующе, и абсолютным знанием Зины, которая смотрела на меня с уважением.

Я кинулся за Люсей.

Влетел в ее палатку и включил фонарик на потолке. Она лежала, уткнувшись в спальник, бледная, тоненькая, уставшая и плачущая.

- Люсь? – тихонько позвал я одногруппницу.

- Уйди, Стас, - всхлип.

Я залез в палатку и прикрыл полог, сел рядом с ней и тихо проговорил:

- Это не Валера.

- Стас, я знаю, что он тебе нравится, да об этом все знают, и даже он сам тоже, но я люблю его и когда расстались… он же в поезде к тебе подошел, поговорить… И ты не отказал, я видела! – у нее была истерика, а в ее положении нервничать нельзя, я протянул руки и обнял ее.

- Люсь, это не Валера, это Елисей.

- Что? – она оторвалась от меня и посмотрела более осмысленно. - Елисей?

- Да.

- А он мне вчера сказал, что не вернется ко мне. - Невпопад пошмыгала она носом и уткнулась мне в плечо. – Я спросила, почему? А он сказал, что я глупая… а я… - и снова зарыдала.

- Ты попыталась сказать Валере о своем положении? – тихо спросил я в ее льняные волосы.

Люся застыла и покачала головой.

- Нет, Стас. Вот если бы отцом моего ребенка был такой как ты, то я бы не раздумывая сказала, а так, нет в этом смысла. В Валерке столько же благородства, сколько в сосне меда, а любви еще меньше.

- Люсь, он вправе знать.

- Нет, Стас. Мне мама сказала, что если я хочу, то они с отцом не откажут мне в помощи, но лучше бы я вышла замуж. Смешно, правда? Я узнала уже после того, как мы расстались, у нас и было-то пару раз всего… - вдруг она встрепенулась и посмотрела мне в глаза. - Стасик, прости, он ведь нравился тебя, а я тут…

- Прошедшее время самое правильное. - Тихо прозвучало от полога палатки, Лис, не дождавшись разрешения, залез в нее и снова прикрыл. – Тебе нужно с ним поговорить, самой обозначить свое место в его жизни, иначе и ты и он будете несчастны и сделаете несчастным не родившееся еще существо.

Она смотрела на него и вдруг снова всхлипнула, и кинулась к Елисею на шею, обняла и тихо проговорила:

- Ты как свет самой природы.

Мы молча переглядывались, пока Люся успокаивалась и собирала вещи, чтобы переодеться после бани.

Потом в молчании дошли до ребят, столпившихся около костра, и услышали:

- Валер, ты достал меня! – Зина перешла на ультразвук, дело было из ряда вон выходящее. – Я уже много раз говорила, и не говорила тоже - между нами ничего не будет, я люблю другого человека!

- И это брат Кицурова? – прошипел Валерка.

- Да! Это Сема, и ты ничего с этим поделать не сможешь!

- Да он же малолетка!

- В данном случае я вижу только одного малолетку, и он сейчас передо мной стоит!

- Зина, ты мне нравишься!

- Дебил, оглянись вокруг! – проорала девушка моего брата.

Я дернулся и успел растолкать ребят и ворваться в круг, перехватил Зину, оттолкнув ее к Женьке в руки.

Повернулся к Валере:

- Валер, хватит уже, давай просто поговорим, нам с Люсей нужно тебе кое-что сказать. – Начал я, услышал судорожный вздох Ирки.

- Кицуров, хоть в это не лезь! – громко сказала она.

Я понимал, что этот нарыв скоро вскроется, что будет истерика у девчонок, что парни сорвутся ко мне в палатку за «провизией», Петрович… А где Федор Петрович?

Я обвел круг быстрым взглядом и увидел его рядом с костром, он спокойно помешивал угли в костре длинной палкой и курил сигарету, меланхолично рассматривал дым, уходящий в вечернее небо.

Я остолбенел. Впервые во мне как будто что-то взорвалось, и я развернулся к Федору и рыкнул:

- Петрович! Мать твою!

Он выронил палку и в непонимании уставился на нас, вытащил из ушей наушники Генкиного плеера:

- Ась?

Валерка хрюкнул, и все заржали. И как-то само собой все напряжение в воздухе растворилось, и запели ночные птицы, застрекотали сверчки.

Я выдохнул и подошел к Петровичу:

- Чего хоть слушаешь, меломан старый? – с улыбкой спросил я.

- Да, Генкино что-то непонятное, абракадабра.

- «Enigma», - со смехом ответил рядом стоящий Гена. – Заслушаешься!

- Ага. - Согласился Петрович, смотря на меня осоловелым взглядом. - А вы куда это?

- Девочки идут к Елисею в баню. – Ответил за меня Пашка.

- О! – протянул Петрович.

- Так, все понятно, потерян для вселенной. Ладно, Валера, берешь вещи Люси, и мы идем к домику лесничего.

Он хотел возразить, но вовремя получил подзатыльник от Иры, которая очень строго смотрела на меня, а я подхватил под локоток Люсю, то же самое сделал Лис, и она оказалась между нами, так и дошли до избушки.

Ребята, пока девушки были в бане, расселись в доме, подключили интернет и по очереди проверяли почту, попутно попивая квас и восхищаясь современностью жилища лесника.

Валера сделал глоток из кружки и чуть наклонился к нам с Елисеем:

- Так что за разговор такой важный?

Я уютно устроился в руках своего парня и, если честно, забыл о том, что у меня еще есть миссия.

- Чуть позже, когда Люся закончит. - Ответил за меня Лис.

Валерка фыркнул, но не так знакомо и по-родному, как это делал мой любимый лисенок, и отвернулся.

– Не устал? – тихо мне на ухо прошептал Елисей.

- Нет. Все хорошо.

- Может, кушать хочешь?

В избе установилась тишина, а я потерся носом о его щеку и тихо ответил:

- Нет, не хочу.

- Ладно, только если захочешь, скажи, не терпи. - Зарывая руку в мои волосы, ответил он.

И не было нужно ничего, только его руки и нежный шепот, только запахи сосновых шишек и меда, только уютное тепло его объятий и сверкающие медовые глаза, только тишина и мягкие губы на моих губах… и тихое Генкино:

- Нифига себе…

- Гена, не мешай. - Такое же тихое в ответ от Женьки.

А я плыл над всем миров в теплых руках моего лиса, почти мифического существа, что там дальше - неизвестно, но в данную минуту я раскрыл губы для властного и одновременно с этим нежного вторжения.