Рыжий Кицуне (СИ) - "Melara-sama" - Страница 20

Я вздохнул:

- Валер… - но договорить нам не дал некий странный шум в соседней палатке.

- Ммммхммм… Женяяяяя!

У Валерки округлились глаза, и он вдруг прыснул и уткнулся мне в плечо.

- Блин, у нас тут секрет на секрете. – Задыхаясь от сдавленного смеха, прошептал он. – Но я тебе обещаю, за купание в этом озерце и за испорченные кроссовки – отомщу.

- Женька, глубже! – не унимался Генка.

Я не выдержал и рассмеялся в голос.

- Мальчики, потише! - заорал Ромка из своей палатки. – А то весь лес сбежится посмотреть, куда там Женька тебе, Генка, поглубже!

- Заткнись, Ржевский, и дай парням насладиться друг другом! – услышали мы голос Ирки.

Я упал на спальник и начал кататься от смеха.

- Бля, все всё знают и нормально реагируют… - ржал Валерка.

- Кицуров, Уранов, а вы что делаете в палатке вместе, неужели Стасик, наконец, удосужился затащить Валерия в постельку? – раздался совершенно бодрый голос Петровича.

Валерка прекратил ржать и вылетел из моей палатки со свистом.

- Я сейчас тебе, Петрович, покажу, как меня приписывать к этим, с ума сходящим по чужим задницам! – прокричал он на Петровича.

- А чего, у тебя такая милая задница! – отпарировал Петрович, я начал икать и уткнулся в спальник лицом.

Я не боялся Валериных угроз. Мне было, по большому счету, наплевать на него. Просто не хочу нервировать Зину и Сёмку, и, конечно, моего лисенка.

- Аааа... дааа! – на пике прокричал Женя.

- Ну, слава тебе яйца, я уж думал, у вас не выйдет, ребята! – флегматично прокомментировал Паша Вьюнов из дальней палатки. Раздался дружный смех.

Я скинул свитер и укутался в спальник. Две ночи я провел просто шикарно, но только сейчас почувствовал, как устал.

Ресницы слипались от смешливых слез, и я улыбался, когда погрузился в свой спокойный сон.

Разбудил меня отодвинувшийся полог и тихое Генкино:

- Стасик, а… Стасик.

Легкое покачивание на волнах сна постепенно проходило и заменялось Генкиной рукой.

- Что, Ген? – тихо и хрипло спросил я.

- Ты целый день спишь, девчонки волнуются уже, да и Петрович с ума сходит по «провизии», а она у тебя тут… Стасик. – Он прилег рядом, и его тонкие пальчики убрали мне волосы со лба.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Зину может позвать?

- Я просто прекрасно себя чувствую. Я две ночи не спал, Генка. – Я разлепил глаза и в упор уставился во встревоженные карие глазенки моего одногруппника.

Я раньше не замечал, что Генка симпатичный. Такой немного детский, и в то же время по-взрослому изящный. С шоколадными глазами, с разрезом как у кошки, и не длинными, но пушистыми ресницами.

По запястью прошел разряд боли, я скривился и улыбнулся про себя. Мой ревнивый Лисенок. Разлилось тепло, и я вздохнул, сел.

Голова кружилась, так как я только ужинал и больше ничего не ел.

- Тебе поесть надо. – Со знанием дела проговорил он.

- Что-то тихо? Где все?

- Не волнуйся, большинство у костра, а остальные занимаются сбором данных для лабораторной. Пойдем, уже время ужинать.

Я поймал его за руку и Гена удивленно повернулся.

- Ген, а давно вы с Женькой встречаетесь?

Гена покраснел, я даже в темноте палатки видел этот яркий румянец.

- Ну, да. Ты не замечал? – немного запинаясь, ответил он.

- Нет, я думал, вы лучшие друзья. – Я, наконец, проснулся окончательно и включил небольшой фонарик, подвешенный к потолку палатки. Генка зажмурился и заулыбался.

- Мы не афишируем наши отношения, это никому, кроме нас, не нужно. Ты же прикрываешься Зиной, но, если честно, многие знают, что тебе нравится Валера. – А после этих слов он покраснел еще больше и тихо проговорил. – Но твой выбор нам с Женькой нравится больше. – И подмигнул, мы рассмеялись.

- Вы хоть предохраняетесь? А то все же лес…

- Стааас, ты как моя мама. – Послышался голос Женьки, и полог отодвинулся, он залез в палатку.

– У нас с этим проблем нет и не надо нам поставлять резину, я тебя умоляю! – серьезным шепотом проговорил он, а потом не выдержал и засмеялся, Генка ему вторил. А потом прислонился к плечу Жени и тот его обнял за талию.

– Я пришел тебя спасти, мой малыш, от этого страшного и серьезного человека. – Опять смеясь, проговорил он.

- Стас не страшный, а очень даже… особенно когда в линзах. – Улыбаясь, ответил ему Гена, я удивленно смотрел на них.

Между ними были искры, нежные, страстные, и я даже видел, как они циркулируют туда-сюда. Женька немного нахмурился и обиженно прохныкал:

- Я уже не прекрасный принц с гитарой? Кошмар какой, романтик с железной волей пользуется большей популярностью, чем я… Оооо, я умираю от разрыва сердца, и Вы, мой юный друг, должны меня вылечить… страстными объятиями!

Генка довольно заулыбался и обнял его.

- Шут ты, а не романтик. – Прошептал он ему в шею.

- Так, ребятки, а идите-ка вы к себе. – Остановил я их, они обернулись на меня, как будто только поняли, что не в своей палатке находятся и немного отстранились друг от друга. Заулыбались.

– Не забудьте о лабораторной работе и о том, что сегодня вечер трезвости, и еще о резине, конечно!

- Стас! – в один голос проворчали ребята, вылезая из моей палатки.

Я снова растянулся на спальнике. Есть хотелось очень, и я нашарил свитер и надел, нашел куртку и уже собирался встать и надеть её, как полог снова отодвинулся, и я увидел Зину, с тарелкой и пакетом.

- Я решила, что тебе всё же нужно поесть, Стас.

- Спасибо, я уже почти нашел в себе силы встать. Ты меня спасла.

Она улыбнулась, отодвинула край спальника и поставила на пенку миску с картошкой и сосисками, с краю миски было немного кетчупа. Открыла пакет и протянула мне пирожок.

Я наслаждался поздним ужином, а она сидела и разглядывала меня, а потом тихо проговорила:

- Ты изменился. Вчера ещё не так сильно было заметно, но сейчас… ты не только светишься изнутри, но и даришь этот свет другим, Стас. Пока ты спал, Валера наехал на Генку…

Я вскинул голову, она покачала головой.

– Нет, не по этому вопросу, просто что-то там у них не сложилось в ответах… И Женя не успел вступиться за партнёра. И ты не представляешь, Генка сам ответил, первый раз его видела таким, а когда Петрович робко сказал, что надо бы тебя разбудить, он и ему высказал всё, что думает.

- Отлично, стоило мне, как спящей красавице, уснуть на день, а даже не на сто лет, как вы тут все переругались. Кто пострадал?

Зина рассмеялась моей грустной рожице и спокойно ответила:

- Пострадавших нет, мой командир.

- Как так, а морально?

- Ну, тогда трое.

- Трое? – удивился я.

- Да, Петрович, так как ему ни за что досталось. Валера, которого чуть не заклевал и не забил бамбуковым шлемом Генка, и которого потом жалела Люся в своей палатке. И, как ни странно это прозвучит, Женя, потому что ему пришлось успокаивать возбужденного Геннадия.

Я улыбнулся, представил, как они успокаивались.

– А так, мы совершенно в порядке, правда, вода кончается, и завтра с утра надо бы в деревню сходить, чтобы пополнить запасы.

- Надеюсь, не «провизии»? – засмеялся я.

- Нет. Это мы спрятали в надежное место. – Зина указала на кучу пакетов в углу палатки. – Стасик, ты кушай и не волнуйся, ладно?

- Зин, а сколько времени?

- Одиннадцать почти, мы у костра все собрались, ты, если хочешь, присоединяйся к нам. – И с этими словами она оставила меня и мой поздний ужин.

Я в тишине доел и надел куртку, вышел в вечер.

На улице, в отличие от палатки, было темно, и последние лучи солнца уже зашли за кроны деревьев.

Я встревоженно посмотрел в сторону озерца, но ничего рыжего там не промелькнуло.

Я нахмурился и пошел к костру, сполоснул тарелки и присел рядом с Женькой. Он снова взял гитару и наигрывал мотив очередной девчачьей баллады.

Я огляделся: Люся сидела от Валеры далеко и даже не смотрела в его сторону, понятно, не помирились, или же не пытались. Ирина и Ромка же сидели близко, и я даже различил в свете яркого пламени, как Роман нежно сжимает ее пальцы. Но на лицах все тоже равнодушие. Все остальные смотрели на Женьку, и он затянул: