Маг на два часа - Крюкова Тамара Шамильевна - Страница 7

— А гардероб? — едва слышным голосом поинтересовалась скромница Моль.

— Гардероб как гардероб. Что в нём может быть хорошего? — пожал плечами Митя.

— Как что? Шерстяных вещей-то много? — допытывалась Моль.

— Хватает. Мама вообще синтетику не любит.

— А как насчёт мягкой мебели? Диванов, кресел и тому подобного? — нестройным хором пропищали клопы.

— Диваны и кресла у нас мягкие, — кивнул Митя и добавил: — Только прыгать на них не разрешается.

— А со сладостями как? Варит ли твоя мама джжжемы и варенье? — спросила Оса.

— Ещё бы! Очень вкусные. Она вообще хорошо готовит, — похвалился Митя.

— Что там волынку тянуть! Нам всё подходит! — хором закричали тараканы, мухи, Моль, Оса и вся прочая мелюзга, а когда голоса стихли, машинист Бронзовка подвёл итог:

— Что ж, в таком случае мы согласны переехать к тебе.

— Как?! Все?! — удивился Митя, с сомнением оглядев публику.

— Конечно. Можешь радоваться, — зычно крикнули тараканы, по-военному встав в строй.

Митя был в замешательстве. Он очень сомневался в том, что мама обрадуется, если он притащит в дом тараканов, не говоря уже о клопах и прочей живности. Но с другой стороны, отнять у насекомых железную дорогу, когда они так любезно согласились делить её, было нечестно. Пока Митя размышлял, на поляну через заросли кустов продрался Авося.

— Что ты тут возишься? Разве ты ещё не упаковал свою дорогу? — удивился он.

— Я вообще не знаю, стоит ли забирать её с собой, — вздохнул Митя.

— Почему? Разве она тебе не нравится?

— Нравится, но вряд ли родители обрадуются, если я притащу её вместе со всеми пассажирами, — признался Митя.

Из зарослей высунулась мордочка Мефодия.

— Значит, ты не променяешь меня на эти железки, даже если они ездят, мигают и гудят? — осторожно поинтересовался он.

— Конечно, нет! Как ты мог такое подумать!

— Я и не думал. Настоящий лев куда лучше. Никакого сравнения, — сказал Мефодий и лизнул Митю в щёку фетровым язычком.

Глава 7

ПОВОРОТ НА МАТЕМАГИЮ

Сначала Митя огорчился, что ему пришлось оставить железную дорогу, но, вспомнив, что они идут не по простой тропинке, а по дороге желаний, сразу утешился. Мало ли чего ещё можно нажелать! Только он собирался выдумать желание позаковыристее, как заметил, что дорожка изменилась далеко не в лучшую сторону. Вместо монпансье теперь под ногами шуршал обыкновенный гравий.

— Ой, а куда же подевались леденцы? — спохватился Митя.

— Это пройденный этап, — махнул рукой Авося.

— Тогда давай вернёмся и набьём карманы, чтобы хватило на всю дорогу, — предложил Митя.

— Ничего не получится. На этой дороге возврата нет. Здесь можно двигаться только вперёд, — возразил Авося.

— Что же ты меня сразу не предупредил? Если бы я знал, я бы взял побольше, — огорчился Митя.

Мефодий не видел большой беды в том, что леденцы превратились в камешки. По правде говоря, он считал, что камешки даже лучше, потому что леденцы имели пренеприятную привычку чуть что становиться липкими. Однако из солидарности с Митей он глубокомысленно изрёк:

— Верно говорится: что имеем, не едим, потерявши, скачем.

— Куда скачем? — уточнил Авося.

— Как куда? Куда надо, — ответил Мефодий, и они с Авосей почему-то оба уставились на Митю.

Митя понятия не имел, куда надо идти. Наверное, если бы папа сам оказался в Игрландии, он бы догадался, где искать игру для рукописи. Но Митя даже не представлял, что такое игра слов. Конечно, можно было пожелать ещё что-нибудь для себя, но исчезновение леденцов так огорчило Митю, что все, даже самые малюсенькие желания, вылетели из головы. И тут он вспомнил, что успел-таки прихватить горсточку монпансье.

«А вдруг они тоже превратились в гальку?» — испугался Митя. Он поспешно сунул руку в карман. К счастью, опасения оказались напрасными: леденцы остались леденцами.

— Я вижу, кое-что всё-таки осталось! — обрадовался Авося и предложил: — Давай их сразу же съедим, чтобы не мучиться.

— Давай, — согласился Митя, который никогда не отказывался от конфет. — Только надо поделить их поровну.

Мефодий искоса глянул на разноцветные конфетки и поспешно отказался от своей порции:

— На меня можете не рассчитывать. От них зубы портятся, а нам, хищникам, зубы надо беречь, — добавил он, чтобы никто не забыл, что он настоящий.

Деление конфет было доверено Мите. Он честно разложил монпансье на две кучки и столкнулся с неожиданной трудностью. Один леденец был лишним — ни туда ни сюда.

Авося, как истинный друг, без колебаний предложил свою помощь:

— Давай я его съем, чтобы у тебя лучше поделилось.

— Нетушки. Лучше я его съем, а то у тебя зубы разболятся, — возразил Митя.

— Ничего, я потерплю, — великодушно согласился Авося, проявляя чудеса самопожертвования.

Мите совсем не хотелось, чтобы Авося терпел. К тому же именно оставшийся леденец почему-то казался самым заманчивым.

— Между прочим, если бы не я, то у нас леденцов совсем бы не было, — заметил Митя, рассчитывая, что у Авоси проснётся совесть.

Однако Авосина совесть молчала, как воды в рот набрала. Вместо того чтобы по справедливости отказаться от конфетки, магистр чароделия нахально заявил:

— Если ты такой умный, то взял бы на один больше, а то поделить толком не можешь. Чему только тебя в школе учат.

— Я не виноват, что мы деление ещё не проходили, — обиделся Митя.

— А если его пройти? Может, тогда всё легко поделится? — предположил Авося.

— Может быть, — пожал плечами Митя. — Но ведь просто так его не пройдёшь. Все науки проходят в школе. А тут всё равно нет никого, кто разбирается в математике. Мы только время зря теряем. И всё из-за того, что некоторые не хотят уступить.

— Точно, — подтвердил Авося, и они с Митей многозначительно уставились друг на друга.

И тут сверху донеслось:

— Ку-ку, ку-ку…

Митя задрал голову и увидел на суку Кукушку в аккуратной шляпке с пером и в строгом деловом костюме. На боку у неё висела сумка на длинной ручке. Кукушка ужасно походила на секретаршу из какого-нибудь офиса. Она строго посмотрела на путешественников и начала их отчитывать:

— Это никуда не годится. Вы теряете время. Почему вы не считаете? Разве вы не знаете, покуда я кукую, все считают мои ку-ку?

— А я считаю, что это не обязательно, — возразил Митя.

— Ну, раз ты считаешь, тогда, ку-ку, куда ни шло, — смягчилась Кукушка и добавила: — Главное — во всём сделать точный расчёт.

— Это как раз то, что нам нужно, — обрадовался Митя и пояснил: — Мы хотим очень точно поделить леденцы, но это можно сделать только по-научному, потому что по-простому они не делятся.

— Тут надо, ку-ку, покумекать. Лучше обратиться в Матемагию, тем более что вы всё равно проходите мимо.

— А что такое Матемагия? — спросил Митя.

— Центр точных наук, — объяснила Кукушка и великодушно предложила: — Я вас провожу, ку-ку, куда надо, но прежде я должна на минутку залететь в гнездо.

Митя подумал, что она хочет проведать птенчиков, но Кукушка вытащила из гнезда преогромнейший будильник и, сгибаясь под его тяжестью, спланировала на землю.

— Вот так часищи! — воскликнул Мефодий.

— Ку-ку, куранты. Ходят аккуратно и, главное, точно, — с гордостью похвалилась Кукушка.

Митя знал, что курантами называют башенные часы, но не стал спорить с Кукушкой, ведь Игрландия — другое дело.

— А зачем тащить с собой часы?

— Не докучай вопросами. Как же я без будильника узнаю, когда мне куковать? — резонно заметила Кукушка.

— Он такой огромный. Как же ты его носишь? — удивился Митя.

Кукушка в упор посмотрела на Митю так, чтобы не оставалось никаких сомнений, к кому она обращается, и язвительно произнесла:

— Поясняю для особо тупых. Часы всегда ходят сами. Не спорю, иногда случаются, ку-ку, курьёзы и они стоят. Нет правила без исключения.