Конец тьмы - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 40

– В бой!!! – И изготовившиеся к прыжку в небесной тьме серебряные парды сорвались в атаку.

Выстроившийся в безукоризненные ряды миллион бронированных всадников с невероятной синхронностью, доступной лишь Оркам, плавно сдвинулся с места. Протянувшийся на двадцать пять долгих перебегов стальной вал неторопливо поплыл сквозь ночной мрак, сближаясь с позициями неприятеля, и скрылся в темноте. Лишь шорох конских лап и устрашающее бряцанье лошадиных доспехов, низким гулом отдающееся в растрескавшейся поверхности сухого степного суглинка, всё ещё доносились до остальной Орды. Гронг Неотразимый Удар несколько мгновений смотрел в поглотившую ветеранов темноту, после чего обернулся к Нгорту Изгоняющему Недуг.

– Зажигайте сигнал лучницам, – произнес зеленокожий исполин. – Пусть садятся на коней к воинам второго вала. Второму валу ожидать триста ударов сердца и начинать движение. Третьему валу действовать, как было решено Советом Кланов.

Шаман кивнул и зашептал заклятье. В мрачной темноте неба вспыхнули сигнальные тотемы, тотчас повторенные шаманами соседних лавин, и цепочка зажигающихся символов быстро побежала над флангами, скрываясь за горизонтом. На несколько минут над позициями Орды воцарилась полнейшая тишина, будто лавины Орков превратились в высеченные из гранита статуи.

– Хотел бы я сейчас быть рядом с отцом, – тихо произнес Гронг Неотразимый Удар, оборачиваясь к Трэргу. – Хотя бы увидеть эту атаку…

Шаман ответил брату одним взглядом, и они поняли друг друга без слов. Их отец только что ушел в свой последний бой. Могучий боец и прославленный вождь слишком стар, ему не выдержать долгой и изнурительной битвы. Но благородные Орки не прячутся за спины своих детей. Миллион ветеранов, закаленных бесчисленными сражениями и испещренных сотнями шрамов, устремился в вечность, с презрением отшвырнув прочь давившую в плечи тяжесть прожитых лет. Ибо руки рожденного сражаться никогда не устанут сжимать хрардар.

– Они все погибнут… – сдавленно ахнула Айлани, внезапно понимая, что означает всеобщее молчание Орков. – Самый сильный удар неприятеля придется на них! Скорее же поскачем следом! Ваше Величество! Я не смогу поддержать всех! Нужно спасти хотя бы кого-нибудь!

– Никто из них не погибнет напрасно, – негромко ответил Трэрг, и второй вал Орды, повинуясь вспышке тотемов, пустил коней шагом. – Наши отцы доблестные воины и умелые бойцы. Сразить их будет не так просто. Их сердца не выдержат многодневной битвы, но подвигом своим они даруют нам шанс победить.

Трэрг поравнялся с Айлани и принялся тихо объяснять ей предстоящие события:

– Вскоре мы вступим в сражение. Вспомни всё, что я тебе говорил. Заботься о лучницах беспрестанно. Это матери народа Орков, исцеляй их в первую очередь! Орда примет бой на весьма протяженном фронте, даже ты не сможешь дотянуться до всех нас. Посему ты останешься в самом центре лагеря, и раненых будут свозить к тебе отовсюду. Чем быстрее они встанут в строй, тем больше у нас шансов. Восполняй силы шаманов при всякой возможности! Они поддерживают воинов в гуще боя. Не покидай своего места, что бы ни случилось! Исцеляй всех, до кого дотянешься, о тех, до кого тебе не достать, позаботятся целители. Трать свою энергию экономно, береги силы всячески! Помни, самая тяжелая часть баталии начнется с рассветом.

– Но почему мы бездействуем сейчас?! – она посмотрела на него с болью во взгляде. – Первая атака обречена на гибель! Позволь мне скакать следом, пока я ещё в силах дотянуться до них!

– Не исцеляй стариков, этим ты оскорбишь их! – в глазах Трэрга сверкнул мрачный огонь.

– Но… – опешившая Айлани потрясенно смотрела на него, – как же такое возможно… Почему?!

– Они пошли в эту атаку за славной смертью, которая покроет их неувядаемой славой, – так же негромко произнес Гронг Неотразимый Удар. – На затяжную битву их сил не хватит всё равно, и каждый из них умрет с тяжёлым бременем на сердце, если будет знать, что целители истратили на них чары, которые могли бы достаться полным сил воинам, что смогут рубиться несколько дней и ночей. Не оскорби наших отцов, Белый Маг! Им выпала великая честь гибелью своею обеспечить победу сыновьям. Каждый из нас, когда придет час, будет с завистью вспоминать их последнюю атаку!

– Я… – Айлани закрыла глаза, ощущая душевную боль. – Я обещаю исцелять их в последнюю очередь… Если буду чувствовать в себе излишек сил… Я смогу…

– Ты сможешь не спать несколько суток подряд? – хмуро взглянул на неё Трэрг. – Ты желаешь потратить силы на стариков, из-за чего погибнет множество других бойцов в тот миг, когда ты обессилишь и погрузишься в сон? Который иначе мог бы потребоваться тебе много позже?

– Я… поняла, – она открыла глаза и посмотрела на Трэрга. – Я обещала более не подводить тебя, возлюбленный мой, и тебе не придется стыдиться моих деяний. Но… позволь мне поддержать их хотя бы в первые мгновения битвы… иначе я не перенесу столько смертей одновременно…

– Не думай, что наши отцы погибнут мгновенно, Белый Маг! – с великой гордостью воскликнул Гронг Неотразимый Удар. – Их хрардары будут собирать жатву во славу Рыгдарда Кровавого много часов! Трупы миллионов змеиных языков украсят места гибели доблестных воинов!

– Смотрите! – возглас Нгорта Изгоняющего Недуг прервал его монолог. – Тучи расходятся! – Он указал на небо, и взоры всех устремились в ночную высь, где из-за невидимых во тьме облаков величественно выплывал огромный лунный диск, изгоняя мрак необычайно ярким свечением. – Сам Рыгдард Кровавый пожелал увидеть эту битву!

Поглотившая окрестности ночь быстро превращалась в прозрачные сумерки, и темнота покинула Пустошь, бледнея под сиянием луны и звёзд. Гронг Неотразимый Удар встал в стременах и выпрямился, вытягивая шею. Он воззрился вдаль, и весь второй вал невольно повторил его движение.

Там, впереди, неудержимым тараном неслись на врага стальные ряды ветеранов, упиваясь своею атакой. Словно вновь обретшие молодость, могучие исполины мчались в бой на огромной скорости, слившись в единое целое со своими скакунами и оружием. Остро отточенные копья хрардаров блистали в лунном свете, пылающие жаждой битвы глаза воинов наводили ужас на неприятеля, кони кровожадно шипели, оскалив усеянные бритвами зубов пасти, и земля дрожала под натиском бронированных гигантов. К’Зирдские ухтаны, уже не рассчитывавшие на сражение раньше рассвета, запоздало мельтешили среди змееязыких солдат, опаивая их зельем. Глотнувшие хфат-хут песочники отовсюду устремлялись к передовым позициям, быстро увеличивая их ряды, но приток врагов лишь распалял обуявшую оркских бойцов жажду битвы. Набравшие невероятно стремительный разбег бронированные ряды громогласно взревели, заставляя Пустошь содрогнуться от страха, и миллион бесстрашных ветеранов врезался в к’Зирдский океан.

В разные стороны фонтанами взметнулись сотни кувыркающихся змееязыких тел, щитов и обломков копий, не выдержавших таранного удара закованных в ругодарскую сталь гигантов. В один миг фронт неприятельских позиций протяженностью в двадцать пять долгих перебегов превратился в кровавую мясорубку, и лавины ветеранов одна за другой вспарывали его всё глубже, стремительно расширяя прорыв. Вскоре в самом центре вражеской армады кипело исполинское пятно безжалостной битвы. К тому моменту, когда первый вал окончательно увяз в к’Зирдских полчищах, глубина прорыва составила более одного долгого перебега. Всё это пространство было усеяно изрубленными трупами песочников, и ханы срочно бросали сотни свежих туменов в обход прорыва, желая отсечь первый вал от остальной Орды. Однако ветеранов не страшило окружение. Утратив возможность конной атаки, могучие Орки спешились, и количество ругодарских ветеранов возросло вдвое. Клыкастые гиганты бились бок о бок со своими боевыми скакунами, и облаченные в броню кони-тяжеловесы, обуянные кровавой яростью, без устали крушили змееязыкую массу. Их острые клыки перекусывали к’Зирдов пополам, а мощные хвосты, усеянные клинками доспехов, вспарывали песочников, будто листы бумаги. Всё, что не попадало под удары безжалостных хрардаров, доставалось разъяренным коням, хищными прыжками обрушивающимся на головы узкоглазых воинов и их лошадей. Перешедшие в пеший бой ветераны прорубались всё дальше в глубь к’Зирдского океана, оставляя за собой сотни тысяч изрубленных мертвецов.