Лунная девушка - Берроуз Эдгар Райс - Страница 7

– Бесполезно, сэр, – сказал он, обращаясь ко мне. – Все кончено, сэр, не будет даже вскрика. Кажется мы попали, если можно так сказать, в лунный водоворот. Легко заметить, что наши круги все время уменьшаются.

– Однако наша скорость не увеличивается, – заметил я, – как было бы, если бы мы приближались к стволу настоящего водоворота.

– Я думаю, что смогу объяснить это, сэр, – сказал Нортон. – Просто это происходит благодаря Восьмому Лунному лучу, который еще остался в переднем плавательном баке. Его действие заключается в том, что он отталкивается от Луны. В нашем случае он реагирует на тепло этого огромного кратера. Поскольку каждый участок поверхности отталкивает нас, мы движемся по уменьшающимся окружностям, так как чем ближе к вулкану, тем сильнее действие Восьмого лунного луча. Если моя теория верна, то наши круги перестанут уменьшаться, как только мы опустимся ниже кромки кратера.

– Я думаю, вы правы, Нортон, – согласился я с ним. – Во всяком случае, это более приемлемая гипотеза, чем та, что мы втянуты в водоворот. По-моему, здесь едва ли хватит для этого атмосферы.

По мере нашего снижения правильность догадки Нортона становилась все очевиднее. Когда мы оказались ниже кромки кратера, диаметр кругов стал постоянным, хотя немного возросла скорость. Однако через некоторое время и она стала постоянной. Теперь мы опускались со скоростью десять миль в час. Барометр регистрировал возрастание атмосферного давления, правда еще мизерного по сравнению с тем, какое поддерживало жизнь на Земле. Температура возрастала, но еще не опасно. От минус 24—30 градусов в момент, когда мы попали в тень жерла кратера, она постепенно поднялась до нуля градусов на глубине примерно в сто двадцать пять миль от вершины гигантского вулкана, поглотившего нас.

Следующие десять миль скорость спуска была замедлена, пока мы с удивлением не обнаружили, что не только перестали падать, но вообще поднимаемся. Мы поднялись примерно на восемь миль и внезапно стали падать. Мы снова опустились, но теперь на шесть миль, снова изменили направление движения и поднялись примерно мили на четыре. Это пилообразное движение продолжалось до тех пор, пока наш корабль не застыл, по нашим оценкам, на глубине ста тридцати миль от вершины вулкана. Нас окружала полнейшая темнота. Мы могли судить только по инструментам, что происходит с кораблем. Внутри, конечно, все было иллюминировано и тепло.

То под собой, то над собой, поскольку корабль переворачивался каждый раз, когда проходил точку, где наконец остановился, мы видели то свечение, которое впервые заметил Нортон, когда мы находились еще над жерлом кратера. Каждый из нас думал над этим явлением, и Нортон, наконец не выдержал.

– Извините, сэр, – почтительно обратился он ко мне. – Не могли бы вы сообщить нам, что вы об этом думаете. Каковы ваши предположения относительно того, где мы находимся, почему мы свободно висим сейчас в воздухе и почему корабль каждый раз переворачивался, когда подходил к этому месту?

– Единственное, что я по этому поводу могу сказать – это довольно сомнительная гипотеза, что Луна – полая сфера с твердым покрытием, толщина которого составляет около 250 миль. Гравитация не дает нам подняться выше, в то время как центробежная сила не дает нам спуститься ниже.

Все согласно кивнули. Они были вынуждены прийти к этой же странной идее, поскольку больше ничто не объясняло ту необычную ситуацию, в которой мы очутились. Нортон пересек комнату, чтобы посмотреть на барометр, на показания которого он до этого не обращал внимания, пока корабль совершал свои прыжки глубоко в недрах Луны. Я увидел, как он удивленно поднял брови. Он еще раз посмотрел на прибор, как если бы сомневался в том, что увидел. Затем повернулся к нам:

– Наверно, испорчен инструмент, сэр. Он показывает такое давление, как и на поверхности Земли!

Я тоже подошел к прибору. Он действительно показывал давление, которое прочел Нортон. И вряд ли прибор был неисправен…

– Можно проверить, так ли это, – предложил я. – Мы можем выключить изолирующий генератор и на мгновение открыть воздушный вентиль.

Конечно, это была до некоторой степени рискованная ситуация. Но Вест стоял у генератора, Джей следил за вентилем, а Нортон стоял у насоса, я был уверен в максимуме безопасности, даже если бы снаружи не было бы вообще никакой атмосферы. Единственная опасность таилась в том, что нас окружал ядовитый газ, находящийся под таким давлением. Однако в такой ситуации в которой мы оказались, мы мало заботились о своей безопасности. Мы понимали, что вне зависимости от того, что с нами произойдет, это мало изменит в исходе, который ожидает нашу экспедицию.

Я могу вам сказать, что это был довольно напряженный момент, когда все заняли свои места и ждали моей команды. Если мы действительно обнаружим атмосферу в недрах Луны, то что еще нас ожидало? Если тут была атмосфера, то наш корабль мог летать, а мы, по крайней мере, смогли бы выйти на палубу и подышать свежим воздухом. Было условлено, что по моей команде Вест отключит генератор, Джей откроет вентиль, а Нортон включит насос. Если сквозь трубу не пойдет свежий воздух, то Джей должен был подать сигнал, по которому Нортон переключит насос, Вест включит генератор, а сам Джей должен мгновенно перекрыть вентиль.

Поскольку Джей подвергался большей опасности, чем другие, я встал около него и наклонился, как можно ниже к вентилю, как и он. Затем я скомандовал. Все сработало превосходно – мгновение и в «Барсум» хлынул холодный воздух. Вест и Нортон следили за происходящим по нашим лицам и почти одновременно с нами поняли, что эксперимент удался; мы все расплылись в улыбках, хотя почему мы так обрадовались, я не могу сказать. Возможно, дело было в том, что мы внезапно обнаружили условия, похожие на земные. И хотя мы больше никогда не увидим свою планету, мы могли, по крайней мере, дышать воздухом похожим на ее атмосферу.

Я отдал приказ включить моторы, и вот мы уже двигались по большой спирали вглубь Луны. Мы передвигались очень медленно. Чем корабль опускался глубже, тем выше поднималась температура, а барометр показывал слабое возрастание атмосферного давления. Свечение, которое теперь окружало нас, становилось все интенсивнее по мере спуска, пока, наконец, окружающий нас воздух, в которой мы двигались, не засиял ярким светом.

Все это время Ортис находился в кандалах в своей каюте. Я отдал приказ, чтобы его снабжали водой и пищей, но ни в коем случае не разговаривали с ним. Нортон поселился в моей каюте. Ортис, пьяница, предатель и потенциальный убийца, чтобы там ни было, не вызывал во мне никакой симпатии. Я намеревался судить его и совсем не собирался провести оставшиеся мне годы вместе с ним на корабле. Я понимал, что приговор любого суда, будь то назначенный Генералом юстиции флота или составленный из оставшихся членов «Барсума», будет единственным, и приговор этот – смерть. Однако, я пока оставил это дело, так как нам пришлось заняться более насущными делами, и он пока еще существовал, хотя и не разделял с нами наших надежд, ни страха, ни радости.

Прошло примерно двадцать шесть часов после того, как мы погрузились в кратер вулкана и вынырнули из него с другой стороны, и перед нами открылся вид, который был настолько прекраснее и фантастичнее того, что мы видели на поверхности Луны, насколько тот был необычен по сравнению с Землей.

Мягкий рассеянный свет при нашем едва заметном движении открывал нам горы, долины и море. И, наконец, мы начали различать отдельные детали окружающего пейзажа. Горы были такими же неровными, как и на поверхности, и выглядели не менее высокими. Однако их вершины были покрыты растительностью. По крайней мере, это касалось тех вершин, которые находились в поле нашего зрения. И были леса – тоже очень странные леса, в которых росли странные деревья, такие неземные, будто всю эту таинственную фантасмагорию породил чудовищный сон.

Мы не поднялись и на пятьсот футов над расщелиной, через которую проникли из внешнего мира, когда я обнаружил прекрасное место для посадки и решил спускаться. Это было с готовностью исполнено, и мы совершили мягкую посадку возле большого леса, вблизи небольшой речки. Затем мы открыли передний люк и вступили на палубу «Барсума» – первые люди Земли, которые дышали воздухом Луны. Согласно земному календарю это случилось в 11 часов утра 8 января 2025 года.