Девчонки и мода - Уилсон Жаклин - Страница 15

Я присаживаюсь на кровать рядом и обнимаю ее за плечи. Она вся дрожит.

– Что было дальше, Магда?

– Я… Они…

– Они тебя изнасиловали?

– Нет! Что ты, нет. Собственно, ничего такого не случилось. Сама не знаю, с чего я так переполошилась. Так вот. Мы с Миком отправились в «Рубин», а остальные остались в парке, и я обрадовалась, что мы наконец-то вдвоем. Мик был таким… внимательным, заботливым, делал мне комплименты… Теперь вспоминать тошно, но тогда… Тогда я была без ума от него, и мне казалось, что это и есть настоящее чувство. Настоящая любовь. Кошмар какой-то. Так вот. Мы с ним взяли по бокалу пива. Мик соврал, что нам по восемнадцать. А потом заказали карри. Одно на двоих. Было немного неудобно перед официантом, потому что ему это явно не понравилось, но я подумала, что, может, у Мика не хватит денег, чтобы заплатить. И мне сделалось стыдно, что я выбрала такой дорогой ресторан. Я даже решила, что как-нибудь вежливо предложу самой заплатить по счету, чтобы не ставить его в неловкое положение.

Потом у меня закружилась голова, потому что я никогда не пила столько пива. Я отлучилась в дамскую комнату, побрызгала на лицо холодной водой, чтобы прийти в себя, и еще успела покривляться перед зеркалом, воображая, как мы с Миком будем целоваться. А когда я вышла из туалета, он уже поджидал меня в коридоре. Он поцеловал меня, и это было обалденно, прямо как в кино, и даже в сто раз лучше. Он сказал, что расплатился по счету и что мы можем уходить, а потом повел меня за угол, на парковку. Мне это показалось странным, потому что у Мика не было машины, и я все порывалась сказать ему об этом, но он словно не слышал. Держал меня под руку и увлекал все дальше, в сторону рощи. А когда мы дошли до нее – он сначала стал меня целовать, и мне даже нравилось, я только немного переживала из-за туфель, потому что мы стояли на куче грязных мокрых листьев, и я попросила отойти куда-нибудь, где почище, и тогда он скинул с себя куртку и сказал, что я могу лечь на нее. А я сказала: «Зачем? Не собираюсь я здесь ложиться», а он ответил: «Как хочешь, я и стоя могу» – и прижал меня спиной к дереву, а потом… Сначала я подумала, что он просто притворяется, будто хочет сделать это, и попросила остановиться, но он не перестал, а, наоборот, стал меня везде щупать и расстегивать на мне джинсы. И тогда я взбесилась и сказала, чтобы он прекратил, и спросила, за кого он меня принимает, а он ответил… он ответил: «Брось, Магда, не валяй дурака, всем давно известно, что ты за штучка, так что не ломайся». А потом он начал грубо меня раздевать, и я испугалась, что он меня и правда изнасилует. Я влепила ему пощечину, но это его только сильнее распалило, так что мне пришлось собраться с силами и двинуть ему в пах коленом. Он аж захрипел и чуть ли не пополам согнулся.

– Молодчина, Магда!

– Да, но когда я бросилась бежать и выскочила обратно на парковку, откуда ни возьмись появились его дружки. Они стали ржать и улюлюкать, а один крикнул: «Теперь наша очередь, Магда». Мик выскочил из рощи и стал меня всячески обзывать, и его приятели тоже. А потом на парковку вышли мужчина с женщиной. Они ужинали в ресторане за соседним столиком с нами, и, когда увидели вокруг меня толпу озверевших парней, женщина предложила подвезти меня до дома, и я согласилась. Они были очень добры ко мне, но я чувствовала себя просто ужасно. Я думала, они тоже принимают меня за дешевку, наслушавшись этих пьяных подонков. У меня помада была размазана по всему лицу, а джинсы заляпаны грязью. Я выглядела как самая настоящая девка… А может, я такая и есть. Они кричали мне это вслед, именно так они обо мне и думают.

– Никакая ты не девка. Не выдумывай. Ты милая красивая девушка, которую угораздило связаться с тупым извращенцем, – говорю я в сердцах, крепко обнимая Магду. – Надеюсь, ты как следует наподдала ему и он еще не скоро оправится. Как он только посмел с тобой так обращаться!

– Он сказал, что я сама напросилась. Сказал, что раз я вырядилась как потаскушка, значит, сама этого хотела, – всхлипывает Магда.

– Он поступил как последняя скотина, и говорит он как последняя скотина, да он и есть самая настоящая последняя скотина, – заключаю я. – Забудь о нем, Магда. Выкинь его из головы навсегда.

Глава 7. Великанша

Впонедельник я снова иду в бассейн и, как обычно, встречаю там Зою. Слышу, как две девчонки в ужасе ахают, когда она снимает в раздевалке свой спортивный костюм. Зоя поворачивается к ним спиной и завязывает на затылке жиденький конский хвостик. Помню, раньше волосы у нее были гораздо гуще.

– Зоя, – наконец решаюсь заговорить я. – Ты так исхудала.

– Да нет, не слишком, – говорит она, явно польщенная.

– Сколько ты весишь?

– Точно не знаю, – отвечает Зоя. – Хотя неплохо бы скинуть еще немного. Отец решительно настроен насчет рождественской поездки и собирается насильно фаршировать меня едой, так что нужно похудеть с запасом.

– Зоя, ты и так тощая как скелет, – говорю я, не слишком надеясь, что она прислушается.

Может, она думает, что я завидую. А может, я действительно завидую.

– Твоя подруга Магда сегодня придет? – спрашивает Зоя.

– Нет, не придет, – отвечаю я, и при мысли о Магде меня захлестывает волна праведного гнева.

Я забываю о Зое. Я забываю о себе. Я думаю только о Магде, пока плаваю по дорожке вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад. Я прямо чувствую прилив адреналина в крови. Я плыву быстрее обычного, быстрее Зои, даже быстрее некоторых мальчишек.

На дальнем краю бассейна маячит группа парней, но без очков мне не разглядеть, есть ли среди них знакомые Мика, которые были с ним вместе в субботу.

Зато когда после плавания я спускаюсь вниз, то вижу в кафетерии Мика собственной персоной. Я направляюсь прямиком к нему – с мокрыми волосами, красными распаренными ногами и в запотевших очках, – и мне совершенно плевать, как я выгляжу. Мик сидит в окружении приятелей и нагло ухмыляется.

– Это еще кто?

– Чего тебе, детка?

– Да это ж подружка Магды.

– А где же сама Магда?

– Действительно, где эта подстилка Магда? – говорит Мик, и они ржут как ненормальные.

Я выбрасываю руку и наотмашь бью его по лицу. От удара его голова откидывается назад, а глаза вылезают из орбит.

– Заткнись, скотина, – шиплю я. – И больше не смей называть Магду подстилкой. Она девушка разборчивая и ни за что на свете не станет гулять ни с тобой и ни с кем из твоих приятелей. И если кто-нибудь из вас вздумает обзывать ее или распускать о ней грязные слухи, то я все расскажу ее старшим братьям, и они с друзьями отделают вас, сопляков, так, что костей не соберете. Поэтому сидите и помалкивайте насчет Магды, ясно?

С этими словами я вылетаю из кафетерия, а все посетители провожают меня изумленными взглядами. Кто-то из парней свистит мне вслед, кто-то хохочет. Потом они все вместе принимаются орать мне вдогонку. Теперь и меня обзывают подстилкой. И кудлатой бестией. И четырехглазой. И даже толстозадой. Но мне на них наплевать. В самом деле наплевать. Главное – я отомстила за Магду.

В школе Магда ходит как в воду опущенная. Надин тоже сидит мрачнее тучи, потому что все, естественно, расспрашивают ее о субботнем конкурсе и ей приходится признаться, что она в пролете. В обеденный перерыв мы втроем уединяемся в нашем излюбленном месте – на ступеньках лестницы, ведущей к раздевалкам, – и принимаемся плакаться друг другу в жилетку. Магда на чем свет стоит костерит всех парней, вместе взятых, называет их безмозглыми свиньями и недоумевает, почему же все-таки жить без них не может. Надин недобрым словом поминает журнал «Спайси» с их дурацким никудышным конкурсом, удивляясь при этом, почему ее до сих пор тянет стать фотомоделью. А я ною, что толстая, и, даже прекрасно понимая, что внешность в человеке не главное, все равно продолжаю изводить себя диетами.