Львовская гастроль Джимми Хендрикса - Курков Андрей Юрьевич - Страница 10

— И долго так? — сдавленно спросил он минуты через три-четыре.

— Минут пятнадцать, — ответил Тарас. — Потом, если не выйдет, перерыв, и продолжим.

Эта ночь показалась Тарасу бесконечной. После четырех полных дистанций улицы Городоцкой, а это без малого тридцать километров, Лёне стало совсем плохо. И тут на дороге мелькнула подсвеченная изнутри полосатая палка гаишника. Тарас остановился. Гаишник вежливо попросил документы и с подозрением уставился на Лёню, точнее, на его скорченное от боли лицо.

— В больницу везу, — нашелся Тарас. — Товарищу плохо.

— Счастливой дороги! — Гаишник вернул права и документы на машину.

Три часа спустя, уже отказавшись от длиных «вибраций» Городоцкой и Лычаковской улиц, переехал Тарас на «короткие вибрации» улицы Лесной. Лесная была действительно коротенькой и крутой улочкой с такими дырками в дороге, что машину подбрасывало там почти на полметра. Улица Лесная и помогла вытрусить из Лёни первый камешек, который звонко ударился о дно литровой стеклянной банки под не порадовавшее в этот момент Лёню журчание собственной мочи. Лёня стоял скрючившись, спиной к машине и лицом к лестнице, ведущей на горку, наверх к парку «Знесиння». Когда звякнул о стекло камешек, он замер и так неподвижно, враскорячку, простоял пару минут, освещенный рассеянным желтым светом одинокого уличного фонаря.

Тарас посмотрел на часы — почти половина пятого. Скоро будет светать. Зевнул. Задумался. Организм привычно настраивался на утренний сон.

— На, держи! — сдавленно проговорил вернувшийся к машине Лёня, протягивая водителю банку с камешком и желтой жидкостью.

Тарас молча взял банку, открыл дверцу со своей стороны и аккуратно слил мочу на дорогу.

— Следующим камнем заниматься будем? — спросил он Лёню.

Голова Лёни дернулась. Его испуганный взгляд скорее говорил о полном нежелании общаться на эту тему.

— Вас куда отвезти? — чуть тише спросил Тарас.

— К Опере, туда же, — выдавил из себя Лёня. — Я днем позвоню… еще не знаю.

Его правая рука полезла в карман расстегнутого светло-серого плаща. Вытащила оттуда три долларовые десятки, мятые и потертые. С долларами в руке он сначала уселся на переднее пассажирское сиденье. Тарас взял доллары, сунул в карман куртки. Машина тронулась, покатилась вниз по улице тихо, с выключенным двигателем. Тарас просто снял ее с ручника. Мотор завел уже внизу.

Высадив клиента у Оперы, поехал дальше к обменнику на Ивана Франко. Маленькое окошечко обменника, освещенное изнутри, обрадовало Тараса. Даже если б не было чего менять, он всё равно сюда подъехал бы. Ради одного лишь взгляда на симпатичную странную девушку, работающую тут по ночам, всегда в длинных, под старину, матерчатых перчатках на руках.

— Доброе утро! — Он просунул в нишу окошка заработанные тридцать долларов. — Как у вас ночка прошла?

Рука в длинной перчатке изумрудного цвета элегантно забрала доллары.

— Что-то вы поздно сегодня, — сказала девушка.

— Клиент трудный попался, — ответил Тарас.

— Вы что, в ночном клубе работаете?

— Нет… я в медицине. — Рассказывать более подробно Тарасу не хотелось, и он наклонился поближе к стеклу. — Вы обещали со мной на кофе пойти!

— Я? Не может быть? Я с незнакомыми мужчинами по кафе не хожу! — смешливо ответила она, отсчитывая гривны.

— Так давайте познакомимся! Меня зовут Тарас! А вас?

— Дарка, — ответила девушка. — Но всё равно в кафе не пойду. А вот если вы принесете, то выпью! А то я уже засыпаю… Работы почти не было.

— Я принесу! — пообещал Тарас. — Привезу буквально через десять минут!

— Все вы только обещаете! — девушка усмехнулась.

Сегодня она была в удивительно хорошем настроении. Еще никогда она не разговаривала с Тарасом так охотно, как в это раннее утро. И он взбодрился, возрадовался. Его организм забыл о приближающемся времени исполнения гимна Украины по радио, о том моменте, который закрывал его глаза и отправлял его в сон.

Тарас, спрятав гривны в карман, вернулся к машине. Проверил: не забыл ли он свой дорожный термос — термос был на месте! Теперь оставалось только найти кофе. И он поехал, пытаясь на ходу припомнить, где ему удавалось в это странное время суток выпить хорошего крепкого кофе.

Пока ехал, заметил освещенный изнутри киоск. Притормозил.

— Кофеек делаете? — спросил он у женщины, открывшей на его стук «продажное окошечко».

— «Якобс», «Нескафе»? — спросила она сонно.

— А натуральный?

— Натуральный в такое время не пьют, — со знанием дела произнесла она.

— Ладно. — Тарас просунул свой термос в окошечко. — Сделайте и налейте сюда! Две чашки! И без сахара!

Снова усевшись за руль и аккуратно, если не сказать нежно, опустив термос на сиденье рядом, Тарас снял «опель» с ручника. Машина «отвалила» от бровки неспешно, как лодка от причала.

Минут через пять его глаза обрадовались знакомому квадратику освещенного окошка обменника, за которым, как в темнице-башне, томилась загадочная девушка.

— Вот, — наклонившись к стеклу, сладко произнес Тарас, прижимая серебристый термос к левой щеке и ощущая его прохладу. — Кофе подан! Извините, что не в постель!

— Я думала, вы шутите! — усмехнулась за стеклом и решеткой Дарка.

— У вас своя чашка? Или вам в колпачок термоса?

Дарка обернулась, в руках у нее появилась керамическая кружка, но на личике вдруг выразилась детская наивная растерянность.

— Она не пролезет, — вымолвила девушка, показывая Тарасу кружку.

— А что, окошко не открывается?! — удивился он.

Она отрицательно мотнула головой. Потом просунула правую руку в изумрудного цвета перчатке в нишу для обмена купюрами, дотронулась тыльной стороной ладони до верхней границы прорези и огорченно подтянула нижнюю губку.

— А дверь? — спросил Тарас. И тут же сделал шаг назад, пытаясь ее найти взглядом.

Слева виднелось еще одно, большего размера окошко этой странноватой кирпичной «зашубленной» и покрашенной в мышиный цвет будочки. Над ним надпись: «Ремонт часов». Дверей Тарас не увидел. Снова прильнул к окошку обменки.

— Дверь закрыта, — произнесла Дарка жалобно. — До утра. Против бандитов…

— А если пожар?!

— У меня тут красная кнопка и телефон, — пояснила девушка более серьезным голосом. — Наряд милиции приезжает через пять минут!

— И что, уже приезжал?

— Да, два раза… Всякое ночью бывает.

Тарас задумался, открыл термос, налил в колпачок кофе, выпил. Вкус был мерзким. Может, именно поэтому в этот момент осенила его неожиданная мысль, и он, попросив Дарку подождать и оставив термос на обменном прилавке, вернулся к машине. Вытряхнул всё из бардачка, но того, что он хотел там обнаружить, не нашел. Разочарованным вернулся к окошечку.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал девушке.

Вылил недопитый кофе из колпачка-крышки термоса, закрутил ее на место. Попрощался с Даркой нежно и одновременно по-дружески. И вернулся к машине.

«Хорошо, что ей этот кофе не достался», — думал, поглядывая на термос, лежавший на соседнем сиденье.

Думал-думал, а потом вдруг затормозил резко у бровки, приоткрыл свою дверцу и вылил коричневую горячую жидкость из термоса на дорогу. Журчание напомнило ему о литровой банке под сиденьем, в которой барахтался в остатках другой, настолько же «привлекательной» жидкости, как только что вылитый из термоса «кофе», серый камешек, с таким трудом добытый из почечных недр пахнущего бензином приезжего из какой-то там Ворожбы. Достал Тарас из бардачка бумажные носовые платки, умело вытряхнул камешек из банки на развернутую салфетку-носовичок, протер аккуратно и уже без всякого раздражения, словно смена мысли оказалась лучшим успокоительным, сбросил подсушенный почечный камешек в пластиковый «гомеопатический» тубус, который тут же закрыл и возвратил на его место в ближнем углу бардачка.

Глава 8

— Думаешь, пора? — спросил Алик, тепло и чуть-чуть вопросительно глядя на старого товарища. — Тебе ведь тут никогда не было тесно!