Проклятье Победителя (ЛП) - Руткоски Мари - Страница 35

— Я и сам не всегда понимаю себя. Но я знаю, что сегодня хочу пойти с тобой.

Кестрел позволила его словам эхом отдаться в ее сознании. В его голосе прозвучала мягкая сила. Неосознанная мелодия. Кестрел гадала: знал ли Арин, что каждым простым и обычным словом выказывал себя певцом? Он хотел пленить ее?

— Если ты считаешь, что с моей стороны глупо идти на Зимний бал, — сказала она, — то можешь быть уверенным, что намного хуже будет, если я возьму тебя с собой.

Он дернул плечом.

— Или это может смело дать всем знать то, что известно нам обоим: тебе нечего скрывать.

*

Нерил, жена губернатора, замялась лишь на краткое мгновение, когда увидела Кестрел среди выстроившихся в очередь гостей бала. Но губернатор высоко ставил генерала Траяна и, более того, полагался на него. Это делало мужчин союзниками, что означало следующее: Нерил придется вести себя с дочерью генерала учтиво. Кестрел это понимала.

— Моя дорогая! — воскликнула Нерил. — Выглядите великолепно.

Однако ее глаза на Кестрел не остановились. Они метнулись за плечо девушки туда, где стоял Арин.

— Благодарю Вас, — ответила Кестрел.

Улыбка Нерил была натянутой. Женщина не отрывала взгляда от лица Арина.

— Леди Кестрел, я могу попросить Вас об услуге? Видите ли, половина моих рабов сегодня заболела.

— Так много?

— Разумеется, они притворяются. Но, если выбить из них ложь, от этого у меня сейчас не станет больше рабочих рук. Высеченный раб едва ли сможет прислуживать моим гостям, по крайней мере, не с необходимой ловкостью и умением.

Кестрел не понравилось, к чему это шло.

— Леди Нерил…

— Могу я на сегодняшний вечер позаимствовать Вашего раба?

Кестрел почувствовала напряжение Арина также ясно, как если бы он стоял не позади нее, вне поля ее зрения, а рядом, и касался плечом ее плеча.

— Он может мне понадобиться.

— Понадобиться? — Нерил стала говорить тише: — Кестрел, я оказываю Вам услугу. Отправьте его на кухни сейчас, перед тем как бал начнется по-настоящему и его заметят больше человек. Не думаю, что он будет возражать.

Кестрел наблюдала за Арином, пока разыгрывала спектакль перевода слов Нерил с валорианского. Она подумала, что он, несомненно, станет возражать. Однако, когда он заговорил, в его голосе прозвучало почтение. Он говорил по-валориански, будто больше не беспокоился, кому было известно, насколько хорошо он знает язык империи.

— Миледи, — сказал он Нерил. — Я не знаю, как пройти на Ваши кухни, и легко потеряюсь в столь большом доме. Один из Ваших рабов мог бы провести меня, но, как я вижу, они все заняты…

— Да, отлично. — Нерил нетерпеливо махнула рукой. — Я отправлю за тобой раба. Скоро, — добавила она, адресуя последнее слово Кестрел. Затем она обратила свое внимание на следующего гостя.

Дом губернатора был построен после завоевания, поэтому приемная зала вела в зал щитов, где на стенах висели щиты с рельефными изображениями. Гости вели беседы и пили.

Домашний раб подал Кестрел бокал с вином. Она подняла напиток к губам.

Бокал вылетел из ее руки. Он разбился у ее ног, и вино едва не залило ее туфли. Люди прервали свои разговоры и обернулись к Кестрел.

— Прошу прощения, — пробормотал Арин. — Я споткнулся.

Кестрел почувствовала пламя, с которым все посмотрели на нее. На него. На нее, стоявшую рядом с ним. Она увидела на пороге между приемной залой и залом щитов Нерил, которая обернулась, чтобы оглядеть разыгравшуюся сцену. Женщина закатила глаза. Она схватила за локоть одного из своих рабов и толкнула его в сторону Кестрел и Арина.

— Кестрел, не пей сегодня вина, — сказал Арин.

— Что? Почему?

Раб Нерил был уже близко.

— Тебе следует сохранить ясность сознания, — произнес Арин.

— Я мыслю совершенно ясно, — прошипела она ему, стараясь, чтобы не услышала бормотавшая толпа. — Что с тобой происходит, Арин? Ты выказываешь желание сопровождать меня на праздник, на который, по твоему мнению, мне вообще не стоило идти. В экипаже ты всю дорогу молчишь, а сейчас…

— Просто пообещай мне, что не будешь пить.

— Хорошо, не буду, раз для тебя это так важно. — Неужели в этом моменте, как на званом ужине у Айрекса, скрывалась какая-то трагедия прошлого Арина, которую Кестрел не видела? — Но что..?

— Арин. — Это был раб Нерил. Мужчина казался удивленным тем, что увидел Арина, но также и обрадованным. — Ты должен следовать за мной.

*

Когда Арин вошел на кухни, геранцы замолчали. Он увидел, как изменились их лица, и оттого, как на него смотрели, ему показалось, будто по его коже размазали что-то липкое.

На него смотрели так, будто он был героем.

Он проигнорировал всех и протолкался мимо лакеев и служанок к повару, который поджаривал на вертеле над огнем поросенка. Арин развернул мужчину к себе.

— Которое вино? — требовательно спросил он. Как только яд подадут, ни один валорианец в этом доме не сможет избежать кары.

— Арин, — улыбнулся повар. — Я думал, предполагалось, что ты сегодня останешься в имении генерала.

— Которое вино?

Повар моргнул, уловив наконец серьезность в голосе Арина.

— Охлажденное яблочное, очень сладкое; настолько сладкое, что яд будет незаметен.

— Когда?

— Когда его вынесут? Сразу после третьего танца.

Глава 26

Бальная зала звенела смехом и громкими голосами. Через порог в холл, где стояла Кестрел, выкатывались волны жара.

Она крепко сплела пальцы от волнения.

Ее волнение было очевидным.

Никто не должен знать, что она чувствует.

Кестрел разняла руки и сделала шаг в бальную залу.

Внезапно все обратилось в молчание. Если бы окна были открыты и через них врывался ветер, Кестрел бы услышала, как звенят подвески канделябров.

Лица охладели. По одному они стали отворачиваться.

Кестрел оглядывала залу в поисках друзей и сумела перевести дух только тогда, когда увидела Беникса. Она улыбнулась и направилась к нему.

Он увидел ее. Она заметила это. Но его глаза не смотрели на нее. Будто она была прозрачной. Как лед, или стекло, или что-то настолько же хрупкое.

Она остановилась.

Беникс отвернулся и отошел к другому концу помещения.

Начали раздаваться шепотки. Айрекс, который стоял в отдалении, но недостаточно далеко, рассмеялся и сказал что-то на ухо леди Фарис. Щеки Кестрел зарделись от стыда, но она не могла отступить.

Сначала она увидела улыбку, а затем лицо: взмахнув рукой поверх голов, ей на помощь пришел капитан Венсан. Он пригласит ее на первый танец, и ее выход будет спасен, хотя бы пока, пусть репутация ее и уничтожена. И она скажет «да», потому что у нее нет другого выхода, кроме как принять жалость капитана.

Жалость. Эта мысль согнала краску с ее лица.

Она осмотрела толпу. Перед тем, как капитан смог приблизиться к ней, она подошла к стоявшему в одиночестве сенатору. Сенатор Каран был вдвое старше Кестрел. Он обладал редкими волосами и худым лицом. Его репутация была безупречной, однако, как правило, он вел себя слишком несмело, чтобы выделиться в обществе.

— Пригласите меня на танец, — тихо сказала Кестрел.

— Прошу прощения?

По крайней мере, он с ней говорил.

— Пригласите меня на танец, — повторила Кестрел, — иначе я всем расскажу то, что знаю о Вас.

Его широко раскрытый рот захлопнулся.

Кестрел не знала ни одного секрета Карана. Возможно, у него их и не было. Однако она рассчитывала на то, что он не станет рисковать.

Он пригласил ее на танец.

Очевидно, он не был лучшим выбором. Но Ронан еще не прибыл, а Беникс по-прежнему не встречался с ней взглядом. Либо после дуэли он изменил свое мнение о ней, либо в отсутствие Ронана и Джесс мужество покинуло его. Или же, возможно, он просто не хотел больше расставаться со своей репутацией ради Кестрел.