Все Грани Мира - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 32

— Нет, мадам, я даже ни разу не встречался с ним. Однако всем на Агрисе известно, что Гарена Олафа де Бреси, нынешнего герцога Бокерского, лучше не беспокоить. Он и раньше-то был человеком замкнутым и нелюдимым; а после того, как потерял обоих сыновей, и вовсе стал затворником. С тех пор герцог полностью устранился от дел, передал управление княжеством ближайшему родственнику, а сам уехал из Хасседота в свой родовой замок Шато-Бокер. Вот уже четвёртый год он сидит там безвыездно, почти ни с кем не общаясь и никого не желая видеть.

— Его сыновья погибли?

Штепан передёрнул плечами:

— Это сложный вопрос, мадам. Одним словом — «да» или «нет» — на него не ответишь. То, что случилось с сыновьями герцога, очень запутанная история, и…

— Пожалуйста, расскажите её, — вмешался я, увидев по выражению лица барона, что он хочет переменить тему разговора. — Мы с женой любим всякие загадочные и таинственные истории.

— Гм… Чего-чего, а тайн и загадок здесь хватает. — Штепан прокашлялся и приступил к рассказу: — Пожалуй, надо начать с того, что Гарен де Бреси стал герцогом в двенадцать лет. Его отец, Олаф Габриель де Бреси, погиб во время охоты при весьма подозрительных обстоятельствах, и эта загадочная смерть привлекла внимание самых высоких кругов. Говорят, что вскоре после этого происшествия в Хасседот пожаловал сам верховный король. С тех пор при юном Гарене всегда находился инквизитор — а это нешуточное дело. Видать, обстоятельства гибели старого герцога сильно встревожили Мэтра и Инквизицию.

— А можно об этом подробнее? — попросил я.

Барон снова прокашлялся.

— Об этом говорят разное и зачастую противоречивое. Наиболее правдоподобную историю я услышал от попутчика во время моей первой поездки в Альбину. Он был одним из загонщиков на той злополучной охоте и рассказывал, что во всём виноват здоровенный вепрь, которого ещё накануне ловчие выследили для герцога Олафа. Когда собаки загнали вепря, а герцог спешился и уже поднял для броска копьё, тот вдруг встал на задние лапы, и между его передними копытами пробежали искры. В следующее мгновение вепрь исчез, а на его месте появился человек в чёрной сутане с наброшенным на голову капюшоном. По словам загонщика, тогда все были напуганы — что, впрочем, немудрено. Однако герцог был не просто напуган, он был в ужасе. Словно узнав этого человека, он смертельно побледнел, уронил копьё и с криком «Нет!» отпрянул назад. Человек в чёрном поднял руки и что-то произнёс. Почти мгновенно небо затянули свинцовые тучи, сверкнули десятки молний — и разом ударили в герцога. От яркой вспышки присутствующие на несколько секунд ослепли, а когда в их глазах прояснилось, то человека в чёрном уже не было. Герцог стоял на прежнем месте, но теперь он был больше похож на призрака, чем на живого человека. Многие утверждали, что сквозь него были видны деревья; наш загонщик тоже их видел, однако честно признаёт, что ему могло и померещиться. Потрясённые происшедшим, люди замерли, не в силах пошевелиться. А призрак герцога повернулся к ним и сказал: «Я ухожу. Да простит меня Господь милосердный за мои прегрешения. Куда бы я ни попал, я буду молить Его, чтобы Он уберёг моих потомков от последствий содеянного мною». После этих слов герцог растаял в воздухе, а на том месте, где он стоял, осталось лишь пятно выжженной земли. Вот так погиб герцог Олаф Габриель де Бреси… И ещё неведомо, погиб ли он на самом деле, или с ним случилось нечто похуже.

Штепан умолк и достал из кармана свою трубку и кисет с табаком.

„Знаешь, Влад,“ — мысленно отозвалась Инна, — „меня не перестаёт удивлять, как быстро мы принимаем новые правила игры.“

„А именно?“

„Слушая рассказ барона, я поймала себя на том, что не отвергаю его с ходу, как заведомую чушь, а тщательно анализирую каждый отдельный момент и пытаюсь разобраться в сути происходящего. Например, был ли вепрь просто иллюзией, или же человек в чёрном превратился в настоящего вепря, чтобы заманить герцога в ловушку. И вообще, кто был тот человек в чёрном, как он исчез с места событий, что он сделал с герцогом и почему это сделал… Интересно, как бы мы отнеслись к подобной истории всего лишь несколько месяцев назад?“

„Разумеется, бы сочли её бредом собачим,“ — ответил я. — „А теперь… Что поделаешь, дорогая. Нечего дёргать кота за хвост, если он говорящий. Каждый раз это чревато новыми приключениями. Вот и сейчас на горизонте появилась очередная история, в которую, судя по всему, мы начинаем влипать.“

„Ты так думаешь?“

„Ещё бы! Я нутром чувствую, что все те события, о которых рассказывает барон, в скором времени непосредственно коснутся нас. Сама посуди: в последнее время с нами ничего не происходит просто так. Нас специально отбирают, с помощью кота знакомят, подсознательно к чему-то готовят, в нужный момент перебрасывают в другой мир, где у нас начинают пробуждаться колдовские способности — и это происходит так стремительно, что мы, как люди ответственные, принимаемся искать выход из создавшегося положения. Можешь назвать это паранойей, но я начинаю подозревать, что мы попали на Агрис совсем не случайно.“

„По-твоему, это было запрограммировано?“

„Боюсь, что да… А ещё я боюсь, что нам не удастся просто проехать мимо замка герцога Бокерского и беспрепятственно продолжить путь к Альбине.“

„Это действительно похоже на паранойю,“ — заметила Инна. — „Но я, в свою очередь, боюсь, что твои опасения могут подтвердиться. Паранойя — болезнь заразная.“ — И уже вслух, обращаясь к барону, произнесла:

— Продолжайте, господин Симич. Нас очень заинтересовал ваш рассказ. Постарайтесь не пропустить ни одной мелочи.

— Постараюсь, мадам. — Штепан как раз закончил набивать трубку, раскурил её на ходу и продолжил: — О загадочной смерти герцога Олафа со временем подзабыли и вспоминали об этом лишь изредка, когда уже говорить становилось не о чем. В двадцать лет молодой герцог Гарен женился на принцессе Алиабеле — внучке тогдашнего короля Лиона, старшей сестре ныне царствующего Гуннара. Первый их ребёнок, девочка, родилась мёртвой; потом, один за другим, появились на свет двое крепких, здоровых сыновей, Сигурд и Гийом; а вот при четвёртых родах жена герцога умерла вместе с ребёнком. Многим это казалось подозрительным, ведь роды принимал сам инквизитор — и всё же не смог спасти ей жизнь. Однако сведущие люди говорят, что у герцогини было слабое сердце, и трижды инквизитор буквально вытягивал её из могилы, но на четвёртый раз оказался бессильным. Как бы то ни было, к тридцати годам герцог остался вдовцом с двумя детьми на руках. Во второй раз он так и не женился, а полностью посвятил себя подрастающим сыновьям. Он души в них не чаял, удовлетворял любую их прихоть, ни в чём им не перечил — словом, баловал сверх всякой меры. Как вдруг, по прошествии семи лет со дня смерти жены, он неожиданно объявил, что отправляет обоих сыновей в Вечный Город. Все родственники были озадачены таким решением, но спрашивать о его причинах никто не отважился. Вот тогда и случилось то, о чём до сих пор рассказывают разные странные истории. Одни говорят, что в тот же самый день, ближе к вечеру, в Хасседот въехала роскошная карета, остановилась перед герцогским дворцом, и из неё вышел человек в чёрной сутане с капюшоном. Другие же утверждают, что он просто появился из соседнего переулка, пересёк площадь перед дворцом, постучал в ворота и потребовал встречи с герцогом. Но так или иначе, Гарен де Бреси велел передать, что не примет его. В ответ человек в чёрном заявил, что герцог глубоко заблуждается, затем поднял руки — и в этот же момент железные ворота дворца обрушились, погребя под собой принёсшего отказ стражника. Человек в чёрном прошёл во двор и направился к парадному крыльцу.

Штепан ненадолго умолк, как бы взвешивая свои дальнейшие слова. Его задумчивый взгляд скользнул по дороге и на мгновение задержался на гружённой сеном телеге, которая только что появилась из-за пригорка. Телегу тянула хилая кляча, которую раз за разом стегал кнутом бородатый крестьянин в тёмной полотняной одежде. Второй крестьянин лежал на сене и глядел в небо.