Помни обо мне - Овалов Лев Сергеевич - Страница 10

Юра виновато смотрел на землю, на крыльцо.

Вдруг он вспомнил, что все эти незнакомцы, за которыми он наблюдал с крыши, как-то странно исчезали у крыльца, — не поднимались в дом, а точно проваливались под землю.

— Они в погребе, — уверенно сказал Юра.

— Кто?

— Те, кого ищем.

— Почему так думаете?

— Следил.

— Каким образом?

— Оттуда…

Юра неопределенно махнул рукой, но лейтенант догадался.

— Аэрофотосъемка?

— Вроде.

Капитан и следователь вышли во двор.

— Я же говорю, никого, — обиженно повторил Мучнов. — Пожалуйста…

Он с готовностью отпер сарай.

Лейтенант поманил следователя, шепнул что-то на ухо, равнодушно отошел.

— А где у вас подполье? — спросил следователь.

— А у нас в доме нет подполья, — печально ответил Мучнов. — Не предусмотрели.

— Пойдемте…

Следователь опять вернулся в дом.

— Они в погребе, — повторил Юра начальнику.

— Да погреба-то нет…

Следователь опять появился во дворе.

— Нет хода из дома, — ответил он на вопросительный взгляд капитана.

— Тогда извините, — сказал капитан Мучнову.

— Погодите, — сказал следователь и опять взошел на крыльцо.

Он стоял, постукивая ногой по ступеньке.

— Так, так, — задумчиво сказал следователь, глядя куда-то в небо и все постукивая ногой. — А печку вы чем топите, дровами?

— Дровами, — сказал Мучнов. — Чем же еще?

— А кто рубит дрова? — спросил следователь.

— Кто же, кроме меня? — ответил Мучнов.

— Покажите-ка топорик, которым рубите, — попросил следователь.

— Пожалуйста, — ответил хозяин и вынес из сарая топор.

— А ну, отойдите, — попросил следователь и подцепил топором ступеньку.

— Зачем ломаете? — закричал Мучнов. — Вы ответите!

— Разумеется, — согласился следователь, сунул лезвие в щель, рванул на себя доску и указал капитану на отверстие. — Вот вам и подполье, прошу.

Капитан вопросительно взглянул на Мучнова:

— Ломать или откроете?

Мучнов побледнел, спокойствие с него сдуло как ветром, сразу стал угодлив и мил.

— Зачем же ломать? — заворковал он. — Сию минуту…

Вбежал на крыльцо, повозился в сенях — ступеньки как бы опрокинулись навзничь, открылась идущая вниз лестница.

Капитан с упреком покачал головой:

— А говорите, не предусмотрели подполья.

Осторожно сошли вниз. Мучнов услужливо повернул выключатель.

Внизу оказалась самая настоящая комната. Без особых удобств, но вполне годная для жилья. Две койки, стол, табуретки, стены обшиты тесом, даже иконы в углу… На столе раскрытая машинка с вложенным листком. Следователь наклонился, потянул листок, пробежал глазами, покачал головой, аккуратно сложил, спрятал во внутренний карман.

— А где же… — капитан обвел помещение глазами, -…здешние обитатели?

— Я же сказал: никого нет.

— А это что?

— Комната.

— Для кого?

— Для себя.

— Что же вы здесь делаете?

— Учусь печатать на машинке.

— Вы кто по специальности?

— Столяр.

— Зачем же машинка?

— На всякий случай.

— Сейчас в моде овладевать второй профессией, — не без иронии заметил следователь.

— Вот-вот, — подхватил Мучнов.

— А почему же учитесь под землей?

— Не отвлекает ничто.

Следователь похлопал рукой себя по карману:

— А что печатали, помните?

Мучнов смотрел на следователя наивными глазами:

— Разве там что напечатано?

— Забыли?

— А вы напомните, — довольно-таки нахально сказал Мучнов.

— Это я вам завтра напомню, завтра мы поподробней поговорим, — зло сказал следователь. — Тоже мне литератор!

— А койка тут зачем? — спросил капитан.

— Отдыхаем иногда с женой.

Капитан рассердился:

— Вот что, Мучнов, бросьте валять ваньку. Где ваши постояльцы?

— Я же сказал, никого нет.

— Опять двадцать пять! Все равно узнаем.

— Я же сказал — никого.

Капитан повернулся к лейтенанту:

— Составляйте протокол.

Юра посмотрел на капитана умоляющими глазами:

— Я не нужен?

— Пока нет.

— Можно уйти?

— Торопитесь?

— Может, еще догоню…

— Навряд! — Капитан сочувствовал Юре. — Вы правы, тут держи ухо востро. Так куда же вы?

— На пристань, на вокзал…

— Что ж, попытайте счастья…

Но сам капитан мало верил, что Юра кого-нибудь догонит или найдет.

Юра выбежал за ворота. Петя нетерпеливо переминался на углу.

— Ты на пристань, а я на вокзал, — распорядился Юра.

— Опять удрали? Может, повезет…

Вместе доехали до города.

— Через три часа у городского театра, а если какая оказия, каждый возвращается в Москву самостоятельно.

Тут Юре подвернулось такси. Он торопил шофера так, точно опаздывал на поезд.

Обежал весь вокзал.

— Не видели старушку с девушкой, в черном, похожи на монашек?

Большинство не видело. Кое-кто безудержно сочинял: как же, видели, тут и сидели, пошли направо, налево; у некоторых двоилось: было не двое, а четверо…

Какая-то тетка сказала, что монашенок трое, пошли садиться в поезд…

Юра вспомнил, что видел Таню в обществе какой-то девицы. Должно быть, действительно трое.

Побежал на перрон. Вот-вот должен отойти поезд Москва — Хабаровск. Юра побежал вдоль вагонов, вглядываясь в освещенные окна. В вагонах шла обычная дорожная жизнь. Кто-то стоял у окна, кто-то укладывался спать.

Поезд тронулся. Юра приближался к концу поезда. И вдруг ему показалось, что мимо проплыло лицо Тани. Она прижалась к стеклу и смотрела на него испуганными глазами.

Таня или не Таня? Он повернулся. Она совсем приникла к стеклу, подняла руку и вдруг отшатнулась. Точно кто-то оттянул ее от окна. Юра побежал, но поезд уже набирал скорость. Таня или не Таня?…

Поздно! Мелькнул последний вагон, задрожал красный огонек, уплыл в темноту, в ночь, и все заволокло туманом.

ЧТО ВЫ МНЕ ПОСОВЕТУЕТЕ?

Мальчики задержались в Ярославле на целые сутки. Вернее, их задержали.

С вокзала Юра поехал к театру. Петя уже был на месте.

— Ну, что у тебя?

— Старцы погрузились на пароход. Но больше никого.

— Знаю.

— Значит, нашел?

— Как будто видел…

Мальчики отправились в милицию. Там слегка подсмеивались над ними, но вообще-то разговаривали ласково.

— Дайте, ребята, разобраться. А утром обязательно приходите…

Переночевали у Зипунова. Он оказался, так сказать, очень солидарным парнем.

Утром следователь сперва допросил Петю, а затем наступил черед Юры. Рядом со следователем сидел какой-то товарищ в штатском. То ли следователь, то ли еще кто. На этот раз следователь дотошно расспрашивал Юру и о нем самом, и о Тане, и о Раисе. Интересовался всеми подробностями.

— А вы уверены, что видели в поезде Сухареву?

— Мои глаза меня не обманывают!

— Хорошо, учтем. Возвращайтесь в Москву, теперь мы возьмемся за поиски.

— Но на что она нужна этим спекулянтам?

— Так ведь это ж не спекулянты.

— В Москве ясно сказали…

— Спекуляция для маскировки или так, сбоку. Это же антисоветская организация. Тайная религиозная секта.

— Чем же в этой секте занимаются?

— Молятся!

— Что же в этом антисоветского?

— Так они и сами говорят. Но религия в конце концов часто смыкается с политикой. Почитайте-ка!

Следователь протянул Юре листок. По-видимому, тот самый листок, который вытянул вчера из машинки. Это было что-то вроде прокламации. О том, что всем истинно верующим надо готовиться к решающему дню, когда слуги божьи пойдут войной на безбожников.

— Какое же отношение может иметь к этому Таня? Я чем угодно поручусь, что она с чистым сердцем шла в комсомол…

— Разберемся во всем. А вы пока что езжайте домой. Учитесь, работайте. Придет время — увидите свою Таню.

— Значит, вы будете искать, а я сидеть сложа руки?

— А что вы-то можете сделать?