Воины преисподней - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 40

Тут в его глазах сверкнула искорка веселья, в данной ситуации, мягко говоря, неуместного.

– Так ты что, выступаешь послом римского престола? – напрямую спросил Андрей.

– Нет, почему же, – Калистрат сразу стушевался. – Но я уполномочен справиться у тебя, согласен ли ты принять помощь святейшего отца… перед тем как к тебе обратится истинный посол.

– Ага… вот, значит, как, – князь отвёл глаза в сторону. – А-а-а… как ты думаешь, принимать ли мне эту милость?

– Разве я могу вмешиваться в мирские дела? – вопросом на вопрос ответил священник, скрестив на животе руки.

– Ты уже вмешался, – буркнул Андрей.

– Ничуть. Я радею лишь о торжестве Славы Господней, – парировал Калистрат. Однако видя, что князь погрустнел, поспешил добавить: – Впрочем, насколько я могу судить, святейший отец слов на ветер не бросает. Ежели бы два года тому Данила Романович принял предложенную помощь, сегодня он получил бы корону не из рук никейского изгнанника, но от истинного наместника Божьего, прочно сидящего на престоле святого Петра. Так не упусти свой шанс, Андрей Ярославич! Иного у тебя всё равно не будет, ибо, как ты сам понимаешь, в одиночку тебе Данилу не одолеть.

– А войско римлянин даст? – забеспокоился князь. – Два года назад он предлагал Даниле в помощь против татарских псов каких-то пять сотен всадников.

– Памятуя о горьком опыте, святейший отец признаёт, что совершил ошибку. Он обещает похлопотать перед командорами воинства Христового о выделении тебе в помощь значительных сил. Так, по крайней мере, мне велено передать, – и Калистрат умолк, всем своим видом показывая, что далее вмешиваться в мирские дела не намерен.

Молчал также и Андрей. Он слишком хорошо понимал, что вопросы о короне и войске второстепенны, хотя для него самого имеют огромную важность. О самом главном они пока что не говорили…

Пауза затянулась, и Калистрат поспешил закруглиться, сказав:

– Однако я тебя понимаю, княже, очень хорошо понимаю. Ты не ожидал услышать подобные вещи, тем более из уст смиренного Божьего слуги. Вряд ли ты в силах дать немедленный ответ. Но никто и не просит отвечать немедленно! Возвращайся-ка ты в замок да обдумай всё хорошенько. А надумаешь – встретимся тут и снова поговорим. Али в Богородицкую церкву приходи. Али прямо ко мне. Чай, ведаешь, где меня искать.

Князь Андрей встал, медленно подошёл к стреноженному коню, снял путы. Обернулся. Калистрат не сводил с него прищуренных глаз, следя за каждым движением. Во взгляде – одно участие, и ничего более.

– Значит, на поддержку святейшего престола можно рассчитывать? – на всякий случай переспросил Андрей.

– Несомненно.

– Ну, тогда… я поеду.

– Да, – Калистрат благосклонно кивнул.

Андрей вскочил на коня, тронул поводья. На краю поляны обернулся и ещё раз посмотрел на замершего неподвижно священника.

– Но-о, пошёл! – князь стегнул коня семихвостной плёткой и поскакал в Боголюбов. Всю дорогу он размышляя о состоявшейся беседе и вскипал внутри от осознания того, что другой возможности достигнуть желаемой цели у него нет, а приняв помощь от латинян он может потерять всё, что имеет.

Глава X

ЦЕНА СВОБОДЫ

Вопреки опасениям Читрадривы, с ним обошлись гораздо лучше, чем можно было ожидать. Всё, что случилось до сих пор: нападение в барселонской гостинице, путешествие на корабле под бдительным оком стражи, контролировавшей каждое его движение, наконец, высадка на берег не в порту, а в пустынном месте, да ещё ночью – в общем, всё свидетельствовало о намерении похитителей соблюсти строжайшую тайну. Далее следовало ожидать разве что заточения на хлебе и воде в тёмном сыром подвале, ржавых цепей на руках и ногах, бесконечных пыток и прочих мерзостей. Впору было вспомнить тот досадный случай, когда Читрадриву бросили в темницу, обвинив в наведении порчи на свору борзых. Возможно, теперь с него тоже захотят содрать кожу, он ведь не может сопротивляться. Жаль, нет здесь мастера Ромгурфа, некому будет вырвать Читрадриву из темницы! Был бы хоть Карсидар… Но Карсидар далеко, так далеко, что не услышит мысленного зова.

Но на самом деле ничего страшного не произошло. После того, как лодка причалила к берегу, Читрадриву сразу же посадили в закрытую повозку, ожидавшую их на узкой просёлочной дороге неподалёку, для пущей верности завязали ему глаза и повезли в неизвестном направлении. Спустя примерно час повозка прикатила к дому, обнесённому двойной стеной. Читрадрива сделал такой вывод, сосчитав, сколько раз скрипели ворота, хлопали двери и сколько раз пришлось останавливаться перед тем, как его ввели в дом. И лишь тогда главный страж, который поддерживал Читрадриву под руку, разрешил снять повязку.

– Ну, вот мы и на месте.

Главный страж стоял прямо перед ним и криво ухмылялся.

– Добро пожаловать, достопочтенный синьор Андреа. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома, – гнусавил он, небрежно затыкая повязку за пояс. – Если что потребуется, только крикните: «Джулио!» – и я тотчас явлюсь. Ну-у, если и не тотчас… – главный страж с рассеянным видом погладил бороду, качнул седыми бровями, подумал и уточнил: – Во всяком случае, меня обязательно позовут, и я немедленно предстану перед вами. Я буду рядом, синьор Андреа. Всегда к вашим услугам.

Так Читрадрива узнал, что главного стража зовут Джулио. А может быть, если он настолько подобрел, то скажет, что это за место… Но едва лишь Читрадрива раскрыл рот, как Джулио отстранился и с прежней гаденькой ухмылочкой заметил:

– Однако, любезный синьор, не злоупотребляйте гостеприимством! Вы устали с дороги, не правда ли? А раз так, ложитесь в постель и отдыхайте.

Поклонившись, страж указал на кровать с пышным балдахином. Читрадрива поморщился. Даже те анхем, которые не разводили коней, а жили в кварталах-гандзериях, не знали подобной роскоши. Правда, за время пребывания в западных землях можно было привыкнуть к таким кроватям, какие прежде он видел разве что в трактире Пеменхата да в Люжтенском замке. Но всё же Читрадрива чувствовал себя под балдахином крайне неуютно. Кроме того, за занавеской было довольно легко спрятаться или незаметно подкрасться к спящему. Интересно, какой идиот это придумал?

Впрочем, выбора не было, приходилось мириться с модой и вкусами западных земель, даже если они противоречили здравому смыслу. Читрадрива медленно приблизился к кровати, недоверчиво потрогал её, точно опасаясь, что обивка мгновенно вспыхнет либо в комнату тотчас ворвутся вооружённые до зубов головорезы, которыми командует всё тот же Джулио.

– Прикажете подать грелку? Вам не холодно? – невозмутимо осведомился главный страж. То ли он по-своему истолковал движение Читрадривы, то ли решил непременно изображать доброжелательное участие в судьбе пленника.

– Нет, – Читрадрива отмахнулся от него, как от назойливой мухи. – Лучше скажите, где это я очутился?

– Э-э-э, синьор Андреа, вы слишком любопытны, – Джулио погрозил ему пальцем и с философским видом добавил: – Все несчастья на свете происходят из-за того, что кто-то знает что-то лишнее. Небось вы не угодили бы сюда, если бы не знали…

– А что я знаю такого, что меня похитили из портовой гостиницы? – выразительно глядя на бородача, спросил Читрадрива.

Но главный страж только плечами пожал и развил свою (а может, чужую) мысль:

– Все беды от чрезмерного знания. Вот, к примеру, я ничего лишнего не знаю, поэтому сегодня вы пленник, а стерегу вас я. Вот так.

Сказав это, Джулио направился к выходу, но на пороге обернулся и с подчёркнутой вежливостью добавил:

– Ваши вещи принесут завтра. Спокойной ночи.

Затем дверь захлопнулась.

Наконец-то! Что ж, со стороны этого головореза очень любезно, что он не забыл о просьбе Читрадривы, высказанной ещё на корабле, и позаботился о багаже, наибольшей ценностью в котором был перевод священных книг на анхито. Если это так, если пленившие его настолько ценят книжную мудрость, может, в этом доме найдутся и другие книги. Может, здесь есть и оригиналы священных текстов! Торопиться всё равно некуда, значит, можно спокойно поработать… И то неплохо.